Мне приснился поезд.В этом поезде ночью куда-то уехалвесь русский народ,включая одного еврея, меня.Огромная территория безлюдна, ни одной живой души,рельсы блестят, семафоры открыты,длинный-предлинный поезд мчится,вагонов столько – неизвестно сколько,куда держим путь, никто не знает.Куда-то.А когда русский народ отправляется неизвестно куда,население других стран начинает беспокоиться:«Может, они едут к нам, собираются у нас поселиться?»Надо, думаю, остановить поезд, пока не поздно,успокоить человечество.Но остановить не могу,дергаю стоп-краны – один, другой, —не останавливается.Представляете мое положение:русский народ едет неизвестно куда,весь мир охватила паника,а я не могу остановить поезд!А над Россией в это времяидут густые тяжелые дожди,страна превращается в болото, потом в море,поезд превращается
в корабль,и вот мы плывем по морю «Россия»и не знаем, что делать, куда пристать,и во всем этом виноват я —единственный еврей на этом корабле,Гельман Александр Исаакович.
«Лом стоит на земле…»
Лом стоит на земле —трещат кости, улицы, годы,все, оказалось, можно сломать.Трещины стали дорогами,по которым можно сбежать только в ад,больше некуда.
«Если что-то тянется долго…»
Если что-то тянется долго —даже если это война,даже если это рабство —невозможно не привыкнуть.Люди созданы Богом – привыкающими,правители этим пользуются,они заставляют нас привыкатьк чему привыкать нельзя,а не привыкать невозможно,они превратили ужас в привычку:и для тех, кто его творит,и для тех, кто его терпит.
«Мама приснилась…»
Мама приснилась,сказала: «а я тебе здесь братика родилавместо погибшего в сорок втором Шаюни»,сказала: «так что не бойся там умереть,тебя ждет здесь брат»,сказала: «он растет, как я захочу —то быстрей, то медленней,когда бы ты ни прилетел к нам,ему будет ровно двадцать,ты будешь старый, он – молодой»,сказала: «я ему о тебе рассказываю все, что помню;нарисовала твое лицо на ладони его правой руки,чтобы ангелы, с которыми он здоровается по утрам,почувствовали, какой ты у меня красивый»,сказала: «не тяни, прилетай, вся семья будет в сборе,одного тебя не хватает».
«Я опоздал…»
Я опоздал,опоздал навсегда,как Россия.Опоздавшие навсегда,от невероятной свободы после полного отчаянияспособны сотворитькак великое добро, так и великое зло —с равным успехом.
«Жуткий сон…»
Жуткий сон:будто повесили Сталина,и веревку, на которой он был повешен,разрезали на миллионы кусочкови раздали каждому жителю Россиипо кусочечку.И каждыйиз своего кусочка веревкисварил себе суп,и все хлебалииз солдатских котелков этот суп,и все были счастливы.
«Иди, не бойся страха…»
Иди, не бойся страха,В России неизбывен страх,здесь надо овладеть искусством,не сокрушая страх в груди,проявлять отчаянную смелость,здесь мужество и страх родные братья,всё несовместное здесь совместимо.
«Чтобы договориться…»
Чтобы договоритьсяне уничтожать друг друга,надо сначалао многом, многом, многом другомдоговориться,но этого много, много,так много,что у всех, кто за это берется,руки опускаются.
«Тонкая политика для грубых целей…»
Тонкая политика для грубых целей —какое упорство притворства!Нынче в России искусство политикизначительно превосходит искусство искусства,народ-зритель околдован, ликует,целует следы на снегу от сапог властителей,готов на все ради ничего.
«Между всем и ничем…»
Между всем и ничем,между первым и последним,между краями, между серединами,между обломками неизвестно чего,неизвестно откуда взявшимисяи цельно-целым мирозданиемобнаруживаются связи/бессвязности,пригодные для поэзии.Из ничего, из нуля,как из горящего круга в цирке,строчки выскакивают,занимая свое незаменимое местов растущем стихотворении —с какого слова ни начни,какую строчку первой ни поставь,душа находит продолженье.
«Яблоко, здравствуй!..»
Яблоко, здравствуй!Здравствуй старый друг,главный моей жизни фруктв нашем скромном саду, в Дондюшанах,где имелось всего шесть деревьев,не считая акаций, яблонь было две,на одной росли зеленные антоновки,на другой – красные щечки, райские яблочки.Я про рай еще ничего не знал(можно подумать, теперь знаю),но название «райские яблочки»полюбил больше самих яблочек.В детстве, до войны,кругом было много яблок,во время войны, в гетто, все три годая не встретил ни одного яблока,даже забыл само
слово – яблоко, яблоки,но когда я их снова увидел летом 44-го,я знал, чтo с ними надо делать —вкусив большое, как моя головка,зеленное яблоко,я вспомнил забытый вкусдалекой довоенной жизни.Война отняла у менямаму, братика, бабушку Цюпу.Тети, дяди с двоюродными братьями —никому из них я уже никогдане смогу протянуть яблоко,только их дома в Дондюшанахстоят на прежнем улицах,но выходят оттуда чужие, незнакомые люди.Когда-то во всех этих домах, во всех комнатах,стояли вазы, подносы, большие тарелки, большие кастрюли,корзины и даже целые мешки с яблоками.Когда буду умирать, если хватит сил выговорить,попрошу зеленное яблоко —вряд ли я смогу тебя надкусить,прижмусь щекой к тебе, друг мой,прикоснусь губами.В знак благодарности,последней молитвой попрошу Господаосвободить яблони от неподвижности,пусть гуляют по миру, как люди.
«А еще есть те…»
А еще есть те,которые проходят через дверь,а говорят, что прошли сквозь стену.А еще есть те,которые, как два глазана лице человека,вместе смотрят на этот мир,а друг друга не видят.А еще есть те,которые слишком позднопоняли, что самое главное в жизни —это то, что она короткая.А еще есть те,которых давно уже нет,но мы с ними чаще встречаемся,чем с теми, кто есть.А еще есть тот,которого никогда не было,потому что он был всегда.
К дню рождения
Моя жизнь подходит к концув окружении зловещей войны —стыдно, невозможно,когда рядом гибнут тысячи молодых людей,переживать, испытывать волнение, страхв ожидании смертиот обыкновенной затянувшейся старости,стыдно горделиво взиратьна свои без малости девяносто лет,подводить славные итоги,перечислять достижения,писать мемуары,когда рядом убивают сотни детей.О, мы, долгоживущие молчуны,у нас один итог на всех —вот эта война,длинные ряды одинаковых свежих могилна кладбищах наших городов.Когда есть атомные бомбы,когда известно, как их делать,войны как таковые должны быть исключеныиз жизнедеятельности народов.Вот чему мы должны былипосвятить всю свою жизнь,долгоживущие молчуны.Только этому!Каждый день, каждую ночь!Тысячи людей убивают тысячи людейи громко на весь мир хвастаются,кто больше убил —эта война отнимает у людейне только свободу жизни,но и свободу смерти.Рай на земле —это когда смерть приходитне от полчищ ракет и бомб,а от старости,только от старости.За свободу смерти!Молчание сегодня – это кровь,ведра, бочки, цистернычеловеческой крови,в мире ничего не случилось,кроме безрассудства немногихи молчания многих,чтобы оправдать эту войну.Устаревшие, загнивающие конфликты,бессмысленные, абсурдные,залили кровью Украину.Молчание сегодня – это кровь,ведра, бочки, цистернычеловеческой крови.Ночью,после того, как написал эти стихи,два ангела подлетели к моим ушам,одновременно зашептали разное, невпопад,я ничего толком не расслышал, не понял.Уверенные, что передали мне всё,что было им поручено,довольные собой,они улетели обратно.Я выматерился на Божьих чиновников,злой, уснул.
«В тишине задумавшихся чувств…»
В тишине задумавшихся чувствсердцебиение разбудило уши,тот особый трепещущий слух,откликающийся на звуки,из которых складываются стихи.
Из дневника
2014
Апрель
В каком-то смысле я рад, что наши псевдопатриоты получили сейчас возможность говорить то, что они думают, быть такими, какие они есть. Да, я этим доволен, несмотря на то, что это опасно. Но впереди более страшные опасности, опасности для жизни целых народов и даже для жизни рода людского. И именно такого рода люди, как они, люди, которые не отдают себе отчета в том, что они дикари, предоставив возможность своим любимым вождям совершать гибельные поступки, проводить гибельную политику, содействуют началу новой мировой войны. Именно в этой среде сегодня кричат: очень хорошо, что у него рука не дрогнет. Именно в этой среде живет и набирает силу идея о том, что в атомной войне можно победить, идея о том, что холодная война полезней, чем поиски мира. Чтобы уберечь историю человечества от гибели, эту опасность надо видеть воочию, надо претерпевать от нее, переносить ее удары, ее наглость, ее воинственную глупость. Без такой наглядности зла новый урод, наподобие Гитлера, вооруженный страшными бомбами, при поддержке диких масс приведет мир к гибели. Так что не кряхтите. Не морщитесь, не материтесь. Всмотритесь в это, познайте это. Готовьтесь к тому, что с этим надо что-то делать, и никто это за вас не сделает. Дикарей полно не только в России. Поэтому повсюду важно их увидеть во всей их омерзительной красе. И запомните: подлинными героями человечества будут не честные, совершающие честное, а бесчестные, нашедшие в себе силы встать на сторону бесценности человеческой жизни, рода человеческого.