Собачьи кости под дубом

Чернильный Язык

Зачем он только согласился на это? Маяковски посчитал, что это на какое-то время утихомирит девушку, но Марго постоянно выбирала действие, а Ричард - правду. В итоге, все стало хуже. Бёрг теперь неугомонно вытворяла по какой-нибудь мелочи, иногда привнося в них что-то свое. Страшный сон наяву, Маяковски в этот вечер поседел на полголовы раньше нужного срока.

Мужчина заметил, что у Марго есть какие-то проблемы по части алкоголя. Она пила, пила и пила, пила и пила, и никак ее нельзя было остановить. Ричард пытался уговорить Бёрг уйти, честно пытался, но не силой же её выводить... а вопросы ее, с каждой рюмкой выпитой водки (если и играть, то играть по-взрослому) становились все глупее, нахальнее и пошлее.

–

Кем ты мечтал стать в детстве?

– Художником.

– Почему же не стал?

– Это уже второй вопрос, сейчас должна быть моя очередь.

– Точно, я пью штрафной.

– Это не обязательно, остановись.

Но Марго с невероятной жадностью осушала рюмку за рюмкой. Она уже не так симпатична ему, как раньше. Все что он сейчас чувствует к Бёрг - отвращение. Девушка снова выбирает действие. Чего она добивается? Не имеет значения, потому что Маяковски все равно отправляет её в уборную, хотя бы под предлогом игры, заставить Марго умыться. Мужчина больше не может смотреть на её раскрасневшееся и припухшее лицо, не может больше находится рядом и чувствовать запах алкоголя, каждый раз, когда она начинает говорить.

Ричарду скучно, он чувствует усталость. Он разглядывает каждого человека, который находится в ночном клубе. Все одинаковы, все такие же, как и Бёрг. Пьяные, чем-то схожие со стадом баранов, люди жмутся друг к другу, превращаются в единую толпу. И уже не различают своих и чужих, где каждый друг другу знаком, каждый друг и собутыльник. И каждый, кто пытается отделиться, уйти, автоматически становится объектом для повышенного внимания. Не нравится наша компания, так зачем ты вообще приходил? Готовьтесь к тому, что злость и безумство толпы будут направлены против вас. В горле встает ком, появляется чувство тошноты, которое только растет и растет с каждой минутой пребывания здесь. Чувство ужасное, но становится легче, когда взгляд Маяковски находит одну девушку. Она стоит в противоположном конце зала, прислонившись спиной к стене, как-то испуганно оглядывая все вокруг. Красные неоновые блики падают ей на лицо, она здесь явно не в своей тарелке, как и Ричард. Мужчина замечает, как она ежится, словно боится окружающей ее сейчас агрессии.

Марго возникает так же неожиданно, как и исчезает.

– Теперь я загадываю.

– Правда.

– Хватит, ты постоянно выбираешь правду. Хоть раз сделай что-нибудь.

– Я...

– Давай же...

– Хорошо, действие.

– Видишь там девушку? Ей на вид лет... шестнадцать-семнадцать?

Рука Бёрг указывает на ту самую девочку, которую Маяковски рассматривал несколько секунд назад. Она действительно выглядит юной, Ричард не сразу обратил на это внимание. Девчонка уже не стояла в одиночестве, ее окружила группа из двух девушек и одного юноши. Марго хихикнула, когда Маяковски, как-то странно посмотрев на Бёрг, спросил:

– К чему ты клонишь?

– Поцелуй ее.

– Не понимаю... зачем?

– Это немного опасно. Что если ей даже нет шестнадцати? Это же маленькое преступление!

– Если ей даже шестнадцати нет, как она вообще сюда попала?

– Ты ничего не знаешь о девочках подростках.

Ричард хмурится и качает головой. Марго перебрала, с нее уже хватит, похоже, придется звонить её отцу...

– Мне кажется нам пора, ты достаточно пьяна.

– Я никуда не пойду, пока ты не закончишь игру. Только прикоснись ко мне, и я начну кричать! Ты можешь просто выпить и все...

На губах Бёрг появляется глупая усмешка. Она вообще не понимает что происходит. Маяковски никогда никого так не ненавидел, как Марго в эту ночь. Она толкает его нарушить закон. Маленькая дурочка думает, что это весело. Что ж, впредь будет осторожнее, загадывая желания в темноте. Бёрг же не думала, что Ричард сделает это.

Сделает, только и, думая о том, что прикончит её когда-нибудь голыми руками, порвет на части.

Рука непроизвольно тянется к выпивке, девушка, о которой говорила Марго, тем временем немного развеселилась, не стояла в стороне, немного скованно, неуверенно она танцевала. Маяковски почувствовал, как внутри что-то напряглось. В толпе, чрез которую Ричарду пришлось пробираться, и без того было душно, дыхание сбилось. Воздух был горячим, обжигал легкие. Девчонка стояла спиной к Маяковски, она даже не подозревала, что он остановился сзади. Глубокий вдох, тяжелая ладонь ложится на острое плечо девушки. Он рывком разворачивает ее и, притянув к себе, целует. Каждое движение - резкое, спешное.

Ричард хочет, чтобы это все скорее закончилось. Ему стыдно. Эта девушка действительно выглядит слишком юной - совсем еще ребенок. Он никогда ее больше не увидит, не вспомнит даже об этом случае. Но она, возможно, не забудет... Что если она завтра утром напишет заявление в полицию о "сексуальном домогательстве"? Ричард же ничего не сможет сделать в свою защиту, никакие адвокаты его не спасут.

Мужчина отстраняется.

Её удивленный взгляд и легкий привкус алкоголя на губах Маяковски. Она не так много выпила, от того и смотрит с таким непониманием - трезво, не затуманено. Ладони Ричарда все еще на ее лице и он успевает за эти считанные секунды рассмотреть незнакомку. Она настоящая. Небо и земля, если сравнивать с Марго. Косметики практически не было, блеск для губ - единственное, что Маяковски заметил, и то уже почти стерся. Её губы и без того были яркие - естественный алый, который стал только ярче и привлекательнее после поцелуя. Еле заметный шрам над левой бровью - она маленькая, совсем маленькая. Мужчине даже становится боязно - не обидел ли он её? Но это чарующее создание как-то смущенно улыбается. Она настолько естественна... Ричард, пятясь назад, улыбается ей в ответ и прикладывает палец к губам, в немой мольбе о молчании. Девчонка кивает и шепчет: "Никто не узнает, никто". Маяковски не слышит, но понимает это по движениям её губ. Умная девочка.

Марго ушла, обиделась должно быть. Быть может... даже расплакалась. Пьяная она не такая сдержанная, как обычно, говори и делает все, что думает. Маяковски становится даже как-то легче, словно с него сняли тяжелый груз ответственности. Возможно, его завтра уволят, но оно и к лучшему. Должен же когда-нибудь закончиться этот балаган.

Выйдя из заведения, он снова встретил ту девушку. Беззащитная, она ждала кого-то приобняв себя за плечи, и тихо всхлипывала. Что-то в душе у Ричарда надорвалось. Маленькая, хрупкая и чем-то расстроенная. Она тронула его до глубины души.

– Эй, - Неуверенно сделав шаг в сторону девочки, Маяковски, приблизившись к ней, накрыл ладонью её запястье.
– Что-то случилось?
– Голос мужчины дрогнул.

Девушка подняла взгляд на Ричарда и отрицательно покачала головой, принявшись вытирать слезы, размазывая тушь под глазами.

– Все в порядке, спасибо, - Глубоко вдыхая и выдыхая, девочка пыталась восстановить дыхание.

Маяковски не поверил, он вглядывался в лицо незнакомки, пытаясь понять, что с ней не так. Почему, сама того не ведая, она так притягивает внимание мужчины?

– Может быть, я могу чем-то помочь? Отвезти тебя домой?
– Ричард и сам не понимал, что с ним происходит, быть может, отцовский инстинкт взыграл, но единственное, что он сейчас хотел - защитить её, доставить домой в безопасности, передать её прямо в руки родителям.

Но девушка лишь как-то странно, с долей подозрения, настороженно смотрит на мужчину и, высвободив свое запястье, отступает несколько шагов.

– Нет, нет, не бойся, я не обижу тебя, - Маяковски не хотел её напугать, но поздно.