Собачья роза. Бутон, шипы и прочее…

Щипан Роман

«Что там, в лоциях, обозначено…»

Что там, в лоциях, обозначено? Курс привычен, как день и ночь. Ставим кливер — за всё уплачено! Алчный берег отходит прочь. Огребли свой барыш трактирщики; свой — банкир получил сполна… Бакалейщик, портной, чистильщики — всем монета была дана. Капитан от конторы — Цезарем; сходня — мост через Рубикон. Что нас ждёт впереди — не ведаем… Знает разве что Посейдон! Хлопнул кливер — за всё уплачено! Берег тихо нырнул в туман. Что ж там,

в лоциях, обозначено? Свежий бриз… И — пустой карман.

«Море что-то шепчет печально…»

Море что-то шепчет печально. На легенды оно богато. Полыхнут паруса прощально и сольются с огнём заката.

«Светом — не ветром! — тугие полны Паруса…»

Светом — не ветром! — тугие полны Паруса; не из нактоуза румбы укажет Компас. Где там семь футов под Киль: впереди — небеса, а за Кормой — Устье Звёздной реки, что баюкала нас…

«Сушёное солнце далёкой страны…»

…Сушёное солнце далёкой страны надёжно уложено в трюм. Бог весь, через сколько веков и морей доставлено в Вятку оно, остыло в нетронутой чашке твоей, чаинкой осело на дно.

КОРИДОРНАЯ КОРРИДА

Цикл стихов

Во, нашёл молиться кому, дуралей! (Также, как Вы. И — я.) Пук волос, да под тряпкой — мешок костей (Между нами: и страстъ-то неведома ей!) величал госпожой белокурой своей. (Также, как Вы. И — я.) Редъярд КИПЛИНГ, пер. с англ. Романа ЩИПАНА

«Светло-руса коса охмурит поэта…»

Светло-руса коса охмурит поэта, не помогут совсем тени на плетень. Вот — дымится опять Ваша сигарета, сдвинут набок берет… Мысли — набекрень.

«Осень подходит — ветра да дожди…»

Осень подходит — ветра да дожди… Лето угасло фиалкой в стакане. Юность печальной легендою станет, Шорох опавшей листвы — впереди… Как ещё что-то там тлеет в груди, Если, увы, ни копейки в кармане?

«Непутёвой судьбы гримаса…»

Непутёвой судьбы гримаса: из Приветнинского — привет… И ехидно Квадрат Пегаса льёт мне в душу колючий свет.

«Мне к тебе не выйти назад…»

Мне к тебе не выйти назад — тупикам нет конца и краю… В одиночку и наугад в лабиринте времён блуждаю. Порвалась давно наша нить, и крепки лабиринта сети… Всё равно мне чуть легче жить, потому что ты есть на свете.

«Сигарета исходит дымом…»

Сигарета исходит дымом… Потуши её, потуши! Так наивно лжёшь, глядя мимо — во спасенье моей души?! Улыбнёшься сейчас устало и тихонько молвишь: — Прости… А душа всё равно пропала — не пытайся её спасти.

«Обломанного

когтя отточенный крючок…»

Обломанного когтя отточенный крючок… Нет, не ищи в душе моей обиду: там — только лёгкий пепел да гаснущий бычок. Отправить в урну? Или — на корриду?..

«О, коляска инвалида…»

О, коляска инвалида и в фуражке пятачки! Коридорная коррида, сигаретные бычки…

РОМАНС ДОН ЖУАНА К ДОН-КИХОТУ

Вновь напялены ржавые латы, од седлом Россинант у ворот. Санчо, хитрый, смотался куда-то… Что, опять за своё, Дон-Кихот? Зря надеетесь, доблестный рыцарь, на счастливый судьбы оборот (Обормот!..): в жёлтом доме Вам вечно томиться, Дульсинея Вам роз не пришлёт. Каменистые наши дороги всех нас чёрт-те куда заведут… Во дворцы?! Ха, скорее — в остроги: эсколь их понатыкано тут. Хмель любви столь же крепок, сколь сладок, в тишине предрассветных минут… Нам достался лишь горький осадок — нас любимые вовсе не ждут.

«Съедены с блюд все лакомства…»

Съедены с блюд все лакомства, чаша почти пуста. Ломится в душу ласково мягкая темнота (А за окном — мурявканье мартовского кота!). Горечь глотаю с донышка; нет больше нежных слов… Тёмное моё солнышко, льдистое моё солнышко, выжги мою любовь!

«Клинок свой верный тщательно протёр…»

Клинок свой верный тщательно протёр и отошёл, достоинства исполнен… Благодарю тебя, мой матадор! Ты дал мне смерть в бою, а не на бойне.

ЭПИТАФИЯ ДОН ЖУАНУ

Столько раз, выдумывая любовь, головешки крал из чужих костров!.. И судьбою жестоко наказан был: ненароком душу свою спалил.

«Мне приснились чужие стихи…»

Мне приснились чужие стихи: разбудили меня среди ночи жерновами словес поворочать, обдирая пуды шелухи. Лексикона романтики дым; серый пепел с чужой сигареты, возле Веги развеянный где-то… Душу сдавит туманом хмельным, и опять коридор, и бычки рассыпаются, как метеоры, и сегодня мы все — матадоры. Где же шпага? Подохнешь с тоски: вновь удача нахальному вору.

КОЛЮЧИЙ СОНЕТ

Чего таскаться с лирикой, когда прекрасное толкуется по Фрейду, и барабан вполне сойдёт за флейту, и наглостью берутся города; когда «Ура!» — за пухлость кошелька, когда любовь — не чувство, а занятье, когда для восхищенья и проклятья одно и то же рвётся с языка? О времечко змеиных языков, о аромат словесного навоза! Так пусть же здесь цветёт собачья роза — её не убивает дрянь веков. А лирики находятся всегда, пока горит известная звезда.