Собака Метцгера
Шрифт:
Китайчик и огромная черная псина побрели по влажной траве в предрассветной мгле, потом спустились по каменным ступенькам вниз, к холодному песку. Каждые несколько секунд слышалось
— Ну, побегай, дружок.
Секунду собака помедлила, глядя на тускнеющую луну. Опустившись рядом с ней на колени, Китайчик пояснил:
— Ну давай, веселись, ты больше не заперт. Развлекайся, поганец.
Он встал, потрепав собаку по спине, затем побежал рысью, и псина помчалась рядом. Брызгаясь, они неслись по самому краю прибоя, и вода иногда доходила Китайчику до лодыжек. Это безумно возбуждало собаку, она стремительно вбегала в волновой бурун и столь же стремительно выскакивала обратно. Когда они обогнули первый мыс, отель исчез из поля зрения. В предрассветной сероватой мгле перед ними на целую милю раскинулся пустынный пляж. Сердце бешено
— Беги! Взять их!
Гигантская собака помчалась вперед по пляжу, задние лапы выбрасывали маленькие фонтанчики песка. Китайчик Гордон наблюдал за ней. В меркнущем лунном свете силуэт собаки все уменьшался, казалось, она хочет пересечь весь пляж, наступая в каждое светлое пятно на узоре, нарисованном луной.
Китайчик Гордон лежал на спине, любуясь на звезды. Через час взойдет солнце. Он чувствовал, что дыхание становится глубже и виски перестают пульсировать. Наконец сквозь шум океана послышались звуки собачьих прыжков и ее тяжелое дыхание. Китайчик сел и посмотрел на ее широкую добродушную морду.
— Ну что, пора назад.
Он поднялся на ноги и медленно побрел по пляжу обратно. Собака колебалась, пока он не позвал:
— Пошли, дружок. Пошли, Портерфилд.
Только тогда раздался шум тяжелых больших прыжков собаки, скачущей рядом с ним в предутренней тьме.