Собака Xiv века
Шрифт:
– Не подходи!
– громко крикнул он.
– Мозги вышибу.
Патрульные рассыпались в стороны, прячась за массивными тележками.
Лодка опускалась всё ниже и ниже, и Серёдкин мысленно подгонял её, опасаясь ответного огня. Но огня патрульные не открывали. Только в последний момент у заветной кнопки, останавливающей движение сходней, появился полицейский, но Карл Иванович отогнал его двумя поспешными выстрелами. Наконец, лодка закачалась на волнах. Но это оказался ещё не конец: со стороны порта к базе полным ходом неслись два быстроходных катера.
–
Кури поддержала его, издав угрожающее рычание.
Те, кто никогда не видел волновода, вряд ли могут представить это зрелище. Где-то в середине реки вдруг рождается поток, стремительно набирающий скорость и поворачивающий к берегу. В этот момент возникает несколько разнонаправленных течений, каждое из которых стремится завладеть судном. Волны сшибаются друг с другом, поднимаясь ввысь, и разбегаются, обнажая дно; мимо рулевого летят рыбы, изумлённо раскрывая рты, а мир вокруг превращается в первозданный хаос. Но человек умудрился и эту стихию превратить в шоу: как только были изучены и вычислены циклы явления, тут же нашлись любители поспорить, у кого ловчее получается управляться с ним. Карл Иванович не соврал, что участвовал и даже побеждал в таких соревнованиях. Поэтому едва волновод породил первый поток, как шансы волонтёра уйти от погони резко выросли. И когда катера преследователей раскидало потоками в разные стороны, закружило, поволокло, заставило сражаться с непослушной волной, он проскочил мимо, выбирая то одно течение, то другое и ловко минуя водяные горы и ямы. Катера не сдавались: было видно, что вели их опытные речники, но они добрались лишь до середины реки, когда волонтёр и его собака уже причаливали к берегу. Там, в тени старой ветлы, Карла Ивановича поджидал Видов.
– Стареешь, - сказал он.
– Четыре минуты лишних, куда это годится?
– Сам попробуй на этой лодке, - обиженно пробурчал Серёдкин, вытаскивая собаку. Кури выглядела совершенно ошалевшей: гонка во время волновода произвела на неё неизгладимое впечатление.
– Идите за мной, - скомандовал Видов.
– Тут есть один неприметный путь, вчера только о нём узнали.
– Я, конечно, привык, что ты вездесущ, - проворчал Карл Иванович.
– Но как ты оказался здесь?
– Ты, верно, запамятовал из-за чего прежняя власть компьютеры с Интернетом запретила.
– Из-за того, что наши рылись в их базах и мессенджерах, как хотели.
– Ну так люди-то остались. Полиция за тобой с дрона слежку вела - ну, мы к нему и подключились.
Карл Иванович задрал голову, высматривая над своей головой беспилотник.
– Не боись! Мы его в реке утопили. Вроде как несчастный случай, стихия. Ты мне лучше расскажи, как ты через железную дорогу перебрался? Никто не понимает: там же один тоннель и тот напрочь закрыт патрулём.
Серёдкин в ответ только усмехнулся. У него были свои вопросы к Видову.
Серпентарий оказался одноэтажным приземистым зданием из серого кирпича. Дверь им отворила та самая девушка, что передала Карлу Ивановичу кури в убежище. Весь путь от реки собака испуганно жалась к волонтёру, не отходя ни на шаг, а тут радостно завизжала, бросившись к хозяйке.
– Вот, значит, как!
– нахмурился Серёдкин.
– Вы меня извините, - улыбнулась девушка, обнимая собаку за шею.
– Но ваш шеф сказал: никто, кроме вас Розочку сюда не доставит.
– Розочку?
– поперхнулся Карл Иванович.
– Её зовут Розочка?
Потом они втроём пили чай с коньяком и пирожными.
– Как ты пересек "железку"?
– допытывался Видов.
– А следом и Сергеевскую? Впрочем, о крайнем я догадываюсь: там старый коллектор есть. Но "железка"!
– Фиг тебе, - не признавался Серёдкин.
– Ты скажи лучше, что за юдо мне подсунули? Почему на него идёт охота хлеще, чем на пещерного медведя?
– У Розочки особая способность, - ответила за Видова девушка.
– Она чует артефакты из чужого времени и умеет их находить. Представляете, какую ценность эта собака имеет для фанатиков у власти? Любого, как они выражаются, "исторического недобитка" можно разыскать.
После чая с коньяком пили коньяк с колбасой. Девушка и собака ушли спать, а Карл Иванович с Видовым всё сидели и разговаривали.
– Ты паспорт мне сделал чистый?
– спросил Серёдкин, засыпая прямо за столом.
– И передачу с дрона подтерли, - кивнул собеседник.
– Куда направишься завтра?
– Талоны хочу отоварить.
– Какие еще талоны?
Но Серёдкин уже спал.
Месяца три спустя, когда Клавдия Сергеевна укладывалась спать в подсобке, в дверь магазина неожиданно постучали. Продавщица испуганно подскочила на кровати: за все годы никто в этой глухомани ни разу её не потревожил. Место было совершенно безлюдным, только лет пять назад в окно залетела большая летучая мышь и с тех пор раз в год это событие неизменно повторялось вновь.
Пока женщина накидывала халат, в дверь не переставали колотить.
– Клава открой!
– дурачась, кричал кто-то.
– Колосники горят!
Голос был вовсе не пьяным, а весёлым и знакомым. Клава подбежала к дверям и, распахнув их, увидела Карла Ивановича.
– Как ты меня нашёл?
– обнимая его за шею, прошептала она.
– Окраины города не так уж велики, - ответил он.
– А у меня хорошая зрительная память.
5.
5.
5...