Собиратель душ
Шрифт:
«Тогда я возвращаю свое собственное тело ненадолго. А с ним я за столько лет научилась сносно справляться,» — ехидно и одновременно смущенно ответила леди Ди. — «Давай снова».
Вот чего точно не отнять у эльфийской принцессы, это бешеной силы воли и целеустремленности. Мы пробовали и учились полдня, прежде чем достигли заметных результатов. Она даже попыталась тренироваться. Поэтому сейчас у меня болело вообще все. Даже голова, которая вроде бы не особенно участвовала.
Что мы имели ко времени пятичасового чая.
Несколько написанных леди Ди записок, к которым она прикладывала мой большой палец вместо печати, вспыхивавший льдисто-синим цветом, были вручены веселым братьям-оркам. Меньше, чем через час они вернулись с увесистыми мешочками и вопросом в желтых кошачьих глазах. Однако Амади провела с ними разъяснительную работу, в результате незаданные вопросы остались таковыми, а орки преисполнились важности от помощи в выполнении Предназначения гостьи с ТОЙ стороны. Позже Эрни отнес несколько мелких записочек, раздав свободным слугам с несколькими монетами в довесок за беспокойство. Он уверил, что подобные поручения на общих сборищах давно не редкость. Каждый раз, как на какой-нибудь праздник аристократы садятся за карточный стол с вином, поутру слуги, камердинеры и камеристки с ног сбиваются в попытках найти потерянные или проигранные вещи. Да чего там, некоторые собственные дома с хозяйством теряли, уезжая от гостеприимного хозяина в одном титуле. Эрни по моей просьбе притаскивал «добычу» прямо к тайнику в Лабиринте. Дворец нас, наверное, одобрял, потому что у меня уже получалось открывать туда двери чуть ли ни с ноги.
Удобная неброская и, главное, теплая одежда и обувь, пахнущая исключительно материалами, из которых была изготовлена. Дорожная сумка, напоминающая рюкзак с перекидывающейся через плечо широкой лямкой. Заплечные ножны для парных мечей, господи Боже, какие они были красивые и как чудно пахли выделанной кожей! Именно на них я возлагала самые радужные надежды на перебивание моего собственного запаха. Шкуры в орочьей повозки пахли похоже. Запас белья и сменных рубашек. Небольшой сверток с едой на два дня. Оставшиеся деньги. По запискам леди Ди их дали знакомые и малознакомые торговцы. Этакий привет с того света на предъявителя. То свечение, которое я с восторгом наблюдала, было отпечатком ауры, подтверждавшим подлинность расписки. То, что все деньги были получены в один день, было, конечно, подозрительно, но не смертельно: к тому моменту, как это выяснится, мы будем уже далеко. Был еще запас простейших средств для поддержания тела и ротовой полости в порядке, и еще одно, самое ценное, скрывающее запах. Мне нужна была большая банка, чтобы хватило на всю меня на несколько дней. «Как же должна вонять женщина, заказывающая такое количество мази, если ей не хватает стандартной фасовки, рассчитанной на месяц,» — думал, должно быть, аптекарь, шаря на полках в поисках притертой крышки для указанной емкости. И стоило это нам с леди Ди очень дорого, чуть ли ни дороже, чем все остальное вместе взятое.
Все это время я не покидала пределов комнаты, питаясь бульоном и сухарями. После развеселой ночи на еду смотреть не хотелось. Зато чем дальше, чем больше я чувствовала потребность поговорить с императором. К чему вот все это, если его наследник находится под боком? Но сначала Рози.
Я подкараулила бедную женщину, сидя в засаде у Амади. Убедилась, что вот прямо сейчас ей не надо, как золушке, никуда бежать и перебирать чечевицу с кукурузой, так что я могу с чистой совестью утащить ее к себе в покои на тот самый пресловутый поздний чай.
Расположившись за столиком, мы некоторое время никак не могли начать разговор. Я собиралась с мыслями, Рози, должно быть, была смущена и напугана моим настойчивым вниманием.
— Сегодня был чудесный рассвет, — наконец героически выдавила она, сделав над собой титаническое усилие. Пятерка тебе, Рози.
— Хм, а я рассвет просрала, — ответила, не задумываясь.
— Проспала?
— Нет.
Мы вытаращились друг на друга и совершенно неожиданно расхохотались. По всей видимости, Рози приняла мою откровенность за шутку, а я просто наслаждалась абсурдностью диалога.
Потом я без интимных подробностей рассказала ей о ночных страданиях и своих подозрениях. Рози, подумав, согласилась, тем более, что утром слышала злорадное шипение де Брие, пока сестры собирались к завтраку. Что-то вроде «посмотрим, как она высидит положенное время за столом». Вот ведь кобры. За что? А хотя чего это я, все ж понятно. Позднее рандеву с императором, по их мнению, должно всенепременно закончиться в постели. А если там вместо желанной леди окажется неудержимо срущий дерьмодемон, это напрочь отобьет вампирское либидо и выстроит прочные сортирные ассоциации, которые потом не вырубить и лоботомией. Думаю, этим девицам и в голову не пришло, что иногда мужчина и женщина могут просто разговаривать. И неважно, какое при этом время суток.
Но интересующий меня вопрос требовал разъяснений. И срочно.
— Рози, кто отец твоего ребенка? — твердым голосом задала я вопрос, отдавая себе отчет в собственной бестактности.
— Я точно не знаю, — вздрогнув, выдохнула она и отвела глаза, из которых моментально исчез искрившийся там смех. — Их было несколько в тот вечер, когда я понесла.
Меня передернуло. Ох уж эти задорные средневековые оргии!
— Мне жаль, если тебе больно об этом вспоминать, Рози, прости, пожалуйста, но ты можешь назвать тех мужчин, кто был с тобой?
Она пожала плечами.
— Могу. Господин император, господин советник, господин де Иванеску, господин де Воронофф.
Еще и левые вампиры какие-то примазались. Стало быть, малыш Эрни действительно сын императора? Впрочем, какая разница, если дворец признал его наследником? Удовлетворит ли это придирчивое Пророчество?
— Как это вышло?
Рози зажмурилась и, словно ступая по горящим углям, начала рассказывать.
— Отбор шел к финалу. Нас оставалось пятеро. А изначально было около двух десятков! Его Величество благоволил ко мне, тем более, что лунное затмение в тот год совпало с запланированным окончанием Отбора, и все надеялись, что вот именно сейчас и будет найдена та самая, что создаст новую душу. Со мной на Отборе была Бараддира де Брие. Так вот она убедила меня, что присоединившись к играющей компании с господином императором, показав себя активной и умелой, я получу больше шансов, что он выберет именно меня. А я не умела вообще ничего. И вампиры никогда не женятся на тех, кого своими глазами видели до помолвки или свадьбы с другим мужчиной, это табу. Бараддира тогда победила в Отборе, но в невестах продержалась всего три года до следующего набора претенденток. К тому времени у меня появился Эрни, и никто этому не был удивлен.
— Почему ты не закатила скандал? — я начинала злиться, вот ведь козлы, попользовались девушкой и выкинули, и всем плевать!
— Никто не виноват, что я легкомысленно отнеслась к вампирьим традициям. Думала, раз я человек, они меня не касаются. А на учебе во время отбора о таком не рассказывали. А, быть может, рассказывали, да я не слушала, все мечтала о… — тут она едва слышно всхлипнула, я обняла ее за плечи, молча прижав к себе. — Знаете, миледи, я в самом деле благодарна, что меня оставили в замке, дав возможность зарабатывать и содержать Эрни. Невестой стать не получилось, но согласие в тот вечер я дала добровольно, думала, что иначе победить в Отборе не получится. Куда мне до леди де Брие! А Эрни похож на моего отца и меня, так что никто не знает, чей он сын, кроме того, что это был вампир. И Хвала Покровителям! Признанных бастардов часто забирают у матерей и воспитывают в фамильных имениях, я бы не вынесла, если бы у меня отобрали моего малыша! — впервые я увидела такие живые эмоции на изможденном лице, которое на самом деле было очень юным, просто усталым. — И я счастлива просто быть рядом с ним…
Сразу стало понятно, о ком она говорит. И это не Эрни. Потому что именно такие чувства император порой вызывал и во мне самой. Козлище вампирье. Сейчас мне хотелось одновременно плакать, бить посуду и танцевать от радости, что я оказалась права. Рози тихонько плакала в платочек, белые кудряшки выбились из-под чепчика и рассыпались по плечам. Хорошо мне было от облегчения, ведь теперь я знала, что у императора есть наследник. Дядюшка, хоть и дееспособен физически, вряд ли является отцом ребенка в силу возраста. Стало быть, Эрни — бастард Говарда де Глоттарини, и при определенных усилиях со стороны своей матери способен стать главой государства.