Собирая прошлое
Шрифт:
– Называйте меня Анабеллой.
– Тогда для вас я просто Кэтрин.
Они сидели молча, любуясь аккуратными статуями, статуями и цветами. Сумерки медленно опускались на Везер-холл, ветерок становился прохладнее.
– Кажется, пора домой. Позвольте, я покажу вам вашу комнату.
Кэтрин с радостью согласилась.
Комната, которую ей отвели, оказалась довольно просторной для гостевой спальни - размером с ее комнату дома. Но и сам особняк значительно превосходил скромное жилище профессора истории. Гостевые комнаты находились в том же крыле, что и хозяйские - вторая половина дома все еще находилась на ремонте, а в центральном крыле располагались гостиные, столовая,
На следующий день Кэтрин проснулась довольно рано. В кувшине на туалетном столике уже стояла вода. Массивный чемодан с ее вещами стоял у стены, а вещи висели в шкафу - их разобрали еще вчера, но она даже не заметила. Она умылась и переоделась в любимое домашнее платье из темно-зеленого хлопка. Памятуя о своем желании порисовать, она достала карандаши, краски и кисти и среди листов бумаги обнаружила так и не отправленное письмо отцу и решила добавить в него пару строк.
"Дорогой отец! Это письмо должно было отправиться к вам еще вчера, но, увы, я не успела. И, хотя информация здесь представляет для Вас крайний интерес, я рада возможности рассказать вам о своих впечатлениях о Везер-холле. Это поистине огромное поместье, и недавно оно обрело рачительных и заботливых хозяев. Мисс Ральфус показала мне сад, и он привел меня в восторг. Пожалуй, я займусь нашим домашним садом, хотя он никогда не превзойдет местный хотя бы масштабом.
Мисс Ральфус - удивительно добродушное и милое в своей наивности существо, а ее брат - заботливый и воспитанный молодой человек. Самого мистера Джареда Ральфуса я еще не видела, но успела оценить удобство и скорость его железных коней.
Ричард с друзьями намерен предаться охоте. Это развлечение не для меня, но мне позволено пользоваться библиотекой, к тому же я намерена сделать несколько рисунков, о чем вы можете уведомить мистера Якобса. И, нет, он вовсе не ухаживает за мной, как вы могли такое подумать! У нас дружба на почве любви к живописи. Или дочь настолько вам надоела, что вы намерены избавиться от меня посредством замужества?
Но самое главное, что ждет меня в Везер-холле - это поездка в заповедный лес Астерс. Мне обещали экскурсию по нему, хотя сами Ральфусы избегают этого места. Я непременно напишу Вам после этого.
И на этом я все-таки прощаюсь. Сегодня же отправлю письмо.
Ваша Кэтти".
После она спустилась в сад, собираясь предаться своему второму увлечению - живописи. Время до завтрака еще оставалось. Кэтрин расположилась в беседке - та идеально подходила для ее целей - и исчезла для окружающего мира. Или мир исчез для нее, за исключением пения птиц и пышной растительности. Кэтрин любила эти минуты не меньше опросов в деревнях и последующего разбора результатов, когда она чувствовала, как ловит за хвост прошлое и удерживает его на бумаге - труд, который, несомненно, оценят потомки. Не меньше толстых трудов по мифологии, которые читала прямо в отцовском кабинете, удобно устроившись в кресле у окна, когда Джордж Уэлшберри работал за столом - эти минуты ассоциировались у нее со словами "семейный отдых". Но когда она рисовала, она оставалась наедине с собой.
Акварель удалась.
– Доброе утро, мисс Уэлшберри.
– Доброе утро, мистер Ральфус.
– Могу я пригласить вас к завтраку?
– Конечно. Простите, я совсем потеряла счет времени.
– Вам не стоит беспокоиться. У нас есть еще четверть часа. Вам понравился сад?
– Виктор поднялся в беседку.
– Я в восхищении. Не удержалась от рисунка.
– Разрешите взглянуть?
– Прошу.
Виктор не просто бросил вежливый взгляд, он внимательно рассмотрел акварель, словно перед ним лежало полотно известно мастера.
– У вас талант, мисс Уэлшберри, - сказал он, возвращая рисунок автору.
– Вы очень великодушны.
– Могу ли я попросить вас об услуге нарисовать что-нибудь на память для нас?
– Я буду счастлива исполнить вашу просьбу, - с улыбкой ответила Кэтрин.
Она убрала краски в корзинку. Виктор с очередным "разрешите" взял ее сам.
– Я очень рад, что вы приехали. Сестре так не хватает общения, а теперь она в полном восторге.
Они шли вдоль розовой аллеи. На распускающихся цветах еще блестели капельки росы.
– Мисс Анабелла само очарование.
– Вы очень добры.
– Я всего лишь сказала правду.
– Она первым делом показала Вам сад, но, думаю, найдется еще одно место, которое Вас заинтересует - библиотека.
– Кузен говорил о ней.
– И я пообещал Вам ее показать. Если вы не возражаете, после завтрака я исполню обещание.
Перед завтраком Кэтрин заглянула в свою комнату и, оставшись в одиночестве, не смогла сдержать улыбки.
– Я выбрала очень удачное место для начала светской жизни.
До сих пор некоторые представители аристократических семейств смотрели на промышленников и торговцев сверху вниз, несмотря на то, что состояния последних зачастую превосходили их собственные. Те, кто и сами пробовали заниматься бизнесом, составляли меньшинство. Снобизм неискореним - так любил говорить отец. Джаред Ральфус из служащего железной дороги превратился в почтенного господина, и теперь он жаждал признания общества. Отсюда и любезность Виктора - стремление подружиться с семьей Уэлшберри. Будь на его месте какой-нибудь графский сынок, он бы смотрел на Кэтрин как на пустое место. Во всяком случае, так казалось ей самой.
– Глупости, - отозвался Ричард, когда она поделилась своими размышлениями с ним.
– Виктор всегда такой с дамами. Видела бы ты его на работе...
Они вдвоем сидели в библиотеке. Кэтрин листала альбом с репродукциями риантских художников, а кузен развалился в кресле в газетой.
– Кто-то пытался осквернить статую Сонароса.
– Ту, что поставили на вокзале?
– Да. Его измазали краской.
– Некоторые альверсонцы хуже варваров.
– Это могли сделать и приезжие. Все-таки украсить железнодорожный вокзал изображениями старых богов - это довольно рисковая идея.
– Но красиво они выполнены! Каота списана с сохранившегося солшберского изваяния, но выражения лица... Такое мастерство в наши дни встретишь не часто.
– Признайся, на вокзал ты заглядывала только посмотреть на эти статуи и даже не пожелала прокатиться на поезде.
– Да. А еще у меня есть работа мистера Якобса - подарок на двадцатилетие. На картине фронтон вокзала, и статуи изображены так четко.
– Не тот ли это Бастиан Якобс, что выставлялся недавно в Эйнской галерее?
Ричард отложил газету. Погруженная в изучение картин Кэтрин не заметила ехидную усмешку кузена.