Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста
Шрифт:
— Я об этом знаю, — жестко отрезал Пономарев. — Товарищ Колосов выполняет ответственное задание ЦК и поэтому не обязан идти с докладом к своему руководству. Желаю удачи.
Я доложил на всякий случай о своей миссии бывшему тогда начальнику ПГУ (внешняя разведка) КГБ СССР Александру Михайловичу Сахаровскому.
— Да, я знаю о вашем задании, — как-то вяло промямлил он. — Выполняйте. Посмотрите что и как. Потом напишете краткие справки на всех интересных испанцев, с которыми встретитесь.
Начальник 1-го европейского отдела МИД Анатолий Гаврилович Ковалев произвел на меня гнетущее впечатление. В
А дальше все пошло как по маслу. Меня снабдили солидной суммой долларов на прожитье, на то, чтобы взять напрокат автомобиль, на представительские расходы, вручили кучу сувениров, включая палехские шкатулки и матрешки, водку в экспортном исполнении и паспорт с французской визой. А самое главное, дали человека, который должен был помочь мне в Мадриде, ибо там, кроме представителя агентства Черноморского пароходства, никого не было. Этим человеком оказался руководитель мадридской фирмы «Ваймер» Хесус Сантивери Капдеви-ла. Вы помните, в Москве в 60-х годах вдруг появились испанские рубашки? Так вот их продавала нам полулегально по клирингу компания «Ваймер» в обмен на советские тракторы. На него, сказали мне, я могу рассчитывать почти что во всем.
Лечу самолетом «Аэрофлота» ранним утром в первом классе, куда попал через депутатский зал Шереметьева, то есть без таможенного досмотра и всяких других формальностей. Хорошо, когда чувствуешь себя личностью и с тобой очень вежливо разговаривают. К тому же первый класс — это практически неограниченная бесплатная выпивка, шикарный обед с черной икрой на закуску и всяческие сладости с фруктами на десерт. В салоне практически пусто, всего несколько человек, и среди них одна скромно одетая, хрупкая женщина. Присматриваюсь, даже надеваю очки на нос. До удивления знакомое лицо. Боже ты мой! Да это же Майя Плисецкая! Представляюсь. Так, мол, и так — специальный корреспондент «Известий». Лечу в Мадрид. Нет дипломатических отношений? Ну и что, Майя Михайловна? Я — первый посланец мира от правительственной газеты.
Плисецкая не по-звездному проста со мной.
— В Мадрид? Неужели? Какой же вы счастливчик! А я вот только в Париж по разным грустным делам — лечу хоронить знакомого артиста. Кстати, а почему бы нам не пообедать вместе?
Действительно, почему бы нет? Мы садимся рядом в середине салона подальше от малочисленных пассажиров, откидываем столики. Подходит очаровательная стюардесса.
— Что будете пить?
— Может быть, коньяк? — Майя вопросительно смотрит на меня.
— Конечно. И знаете, поставьте-ка нам всю бутылку.
Стюардесса изумленно смотрит на звезду советского балета.
— Да, действительно, что вам мотаться туда-сюда, милочка. Мы сами будем разливать, по мере надобности. И минеральной воды, пожалуйста.
Коньяк армянский, пятизвездочный. Обед в полном разгаре. С каждой рюмкой на душе становится все теплей и теплей. После третьей я предлагаю по журналистскому обычаю перейти на «ты». Майя соглашается.
—
— Умирающий лебедь Сен-Санса. Я каждый раз поражаюсь, когда вижу твои неповторимые руки-крылья.
— Ничего себе лебедь, вернее, лебедиха, зашибающая коньяк. — Плисецкая засмеялась. — Допьем?
— Конечно. Твое здоровье и за будущий визит твой в Мадрид. Ты обязательно посетишь этот донкихотовский город, и испанцы упадут к твоим прекрасным ногам!
А ведь я как в воду смотрел. Работает нынче Майя Плисецкая в Испании. А тогда, в самолете, балерина только грустно вздохнула.
— А ты был в Мадриде?
— Был однажды, — соврал я, вспомнив свою несостоявшуюся криминальную поездку вместе с покойным Вестом. — Хочешь, расскажу о нем?
— Очень хочу. — Майя откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. — Рассказывай, журналист.
Мадридцы говорят: Кастилия — сердце Испании, а площадь Пуэрта-дель-Соль — сердце Мадрида. И это действительно так. На этой площади, название которой переводится как «ворота солнца», сходятся девять улиц, и отсюда, как от нулевой отметки, начинается отсчет километрам испанских дорог, разбегающихся по испанской земле. А совсем рядом другая площадь — Пласа Майор. Этакий ровный четырехугольник, вымощенный брусчаткой, который похож на внутренний двор, обрамленный четырехэтажными зданиями, составляющими единый архитектурный ансамбль с колоннадой и шестью арками.
Пласа Майор родилась тринадцать лет спустя после того, как король Филипп III объявил в 1606 году Мадрид столицей Испании. Ее облик дошел почти что нетронутым до наших дней, и седые камни площади помнят и шумные ярмарки, и ужасные костры инквизиции. Но многим нынешним туристам не до ужасов прошлого. Здесь ныне царит шумное веселье. Ну кому не хочется попробовать знаменитую испанскую паэлью, аппетитные жареные шампиньоны, разные сорта удивительного сыра манчего, который не похож ни на один из известных нам сыров.
Майя открыла глаза.
— А сколько ты пробудешь в Париже?
— Несколько часов. Надо получить визу в испанском посольстве — и опять на самолет, в Мадрид.
— Тебя кто-нибудь встретит?
— Да. Один товарищ из посольства. Он ждет меня в аэропорту, чтобы отвезти к испанцам.
— Меня тоже будут встречать. Ну что же, до встречи в Москве. Милости прошу на любой спектакль в Большом.
— Спасибо, Майя. Мы обязательно увидимся. Я никогда не забуду о нашей встрече.
— Я тоже. — Майя улыбнулась. — И все-таки как бы мне хотелось оказаться в Мадриде вместе с тобой, журналист…
В Париже события развивались по плану, безо всяких осложнений. Встретил меня наш товарищ из посольства и сразу же повез получать визу. Испанский консул долго жал мне руку и говорил разные красивые слова. А когда сотрудник принес мою «зеленокожую книжицу», ибо снабжен я был по указанию товарища Пономарева дипломатическим (на всякий случай) паспортом, наступил самый торжественный момент. Вручая документ со штампом, консул проникновенно сказал:
— Мы разрешаем вам путешествовать по Испании безо всяких ограничений и запретных зон, ибо вы едете как журналист и, надеемся, как наш друг. Именно поэтому моя личная и наша общая просьба к вам — напишите об Испании и ее народе объективно.