Соблазн в сапфирах
Шрифт:
— У меня… нет надежды на это, ваша светлость.
— Но почему? — спросила леди Фицджералд на этот раз без всякого юмора. — Можно сказать, ему наконец- то повезло.
— Эш никогда не предложит это никому. Он очень честен в этом отношении, а я должна помнить, что говорила.
Леди Фицджералд сухо кивнула:
— Вы умная девушка. — Она встала, как маршал, инспектирующий свои войска. — Я рада, что все выяснилось без всяких душераздирающих истерик. Пойдемте, я покажу вам мои новые итальянские
— Вы сегодня необычайно тихая. — Эш помог занять Кэрол место в кареле напротив него. — Только не говорите мне, что это дело рук «дракона». Если так, то вам лучше не откровенничать с ней.
— Нет, я все еще имею нахальство… пользоваться ее уважением. И одобрением моего нового гардероба, так что и на вашу долю немножко досталось.
— Она ворчала, что вы еще не нашли мужа? — Эш поцеловал ее в висок, и Кэролайн сжала его руку, когда огонь желания ожил внутри ее. — Вы вините своего опекуна?
— Я виню свои колониальные манеры, — прошептала она.
— Мне нравятся ваши колониальные манеры.
Кэрол тихонько оттолкнула его.
— В это трудно поверить, мистер Блэкуэлл.
— Это правда. Хотя я скучаю по вашим суровым лекциям. Они были такие… — Эш сделал паузу, покусывая кожу за ее ухом. Его язык спустился вниз по ее шее. — Возбуждающие.
— Расскажите мне о «Джейде», Эш.
Он замер при звуке слова «Джейд», но не отказался от своей стратегии, продолжая целовать ее шею.
— Почему вы спрашиваете? Кто-то говорил об этом сегодня?
— Леди выказывали большое любопытство.
Ее ответ закончился мягким вздохом, так как его язык продолжал кружить за ее ухом.
— Странный разговор для гостиной. Я предполагал, что там ведут милые женские беседы о лентах и погоде. — Его зубы тихонько покусывали мочку ее уха, и Кэрол прогнулась, уступая. — И рассчитывают, что мы, мужчины, проводим свое время после обеда, разговаривая о пристрастии Гамильтона к охотничьим ружьям.
— Эш! — простонала она.
Его член дрогнул при звуке ее голоса, хриплого от досады и желания, но Кэрол осторожно оттолкнула его.
— Эш, я хочу поговорить с вами без… — Ее протест растаял.
— Без?
— Без того, чтобы я не могла вспомнить свое собственное имя или место, где лежат мои чулки!
— Как скажете, мисс. — Эш поправил сюртук, приобретая облик джентльмена, находящегося в публичном месте, а не в тесной карете. — Что ж, очень хорошо. Так вы спрашивали о «Джейде»?
— Нет. Думаю, что нет. Скорее, это не самый важный вопрос.
— А какой важный, мисс Таунзенд?
— Что случилось в Индии, Эш? — Кэрол подвинулась, чтобы взять его руку. — Не могли бы вы рассказать? Ваш дед не единственный, кто заметил, как вы изменились после возвращения оттуда, но никто, кажется, больше ничего не хочет сказать по этому вопросу.
— Нет ничего такого, о чем бы стоило рассказывать.
— Неужели ничего? Сколько вы там пробыли?
— Три года.
— И за три года не произошло ничего значительного?
— Это зависит от того, что считать значительным и для кого?
Эш выглядел глупо и сам понимал это. Он готов был говорить о чем угодно, но только не об этом. В полумраке кареты все вспомнилось так явственно, что Эш ощутил знакомую боль.
— Ее звали Анджали, и я влюбился в нее в Индии. Я понимал, что наша связь вызовет неодобрение моей семьи, но бесцеремонно игнорировал это. Любовь ослепила меня. Я никогда не думал о ее семье, или ее соседях, или политических и религиозных последствиях моих действий, тогда как мир вокруг нас готовился вспыхнуть пламенем.
— Эш, я…
— Я любил ее, а она умерла… Так все закончилось, и я не хочу говорить об этом снова.
Тишина окутала их, и Эш заметил, как пальцы Кэрол доверчиво обнимают его руку. Она больше не настаивала, не вздыхала разочарованно и, что самое поразительное, не отводила глаз. Вместо этого даже в полутьме кареты Эш видел ее большие красивые глаза, глядевшие на него с поддержкой и вниманием.
Это было слишком, и вина почти поглотила его.
— Вещи, которые меняют нас, редко приятны. Я уверен, что был избран, потому что находил утешение в приятных вещах, которые не обладают подобной силой.
— То есть там была сила… страсти, Эш?
Он покачал головой.
— Дайте мне вашу руку.
Кэрол протянула руку, Эш мягко стянул с нее перчатку и засунул ее в карман.
— Страсть здесь, Кэролайн.
Эш прижал ее ладонь к окну кареты, тепло ее пальцев согрело холодную поверхность стекла. Кэрол вздохнула от приятного ощущения, и он на мгновение накрыл ее руку своей рукой, заключив ладонь в ловушку между холодом и жаром. Она задрожала и отклонилась к нему, и Эш наслаждался мягким изгибом шеи, награждая ее жаркими поцелуями, пока она не застонала.
Эш убрал ее руку с окна, и оттиск раскрытой ладони напоминал прикосновение призрака.
— Вы видите? Ваш отпечаток на стекле согрел его, но, увы, не мог изменить. Так же и страсть, моя дорогая. Мгновенный побег из нашего мира, но это не оставляет никаких шрамов. Она способна отвлечь, не больше.
Кэрол промолчала, глядя на свой отпечаток, а он тут же пожалел о сказанном.
Кэролайн рассматривала свое отражение в зеркале. Расчесывая волосы перед сном, она думала, правдива ли философия Эша. Значит, он боится, как бы она не привязалась к нему, если такое вообще возможно.