Соблазненная принцем
Шрифт:
По правде говоря, это было не то обещание, которое ему хотелось получить, но сейчас сойдет и такое.
Он осторожно приподнял ее и поставил на ноги.
Она оперлась о скалу, как будто была слишком слаба, чтобы держаться на ногах без опоры, и опустила вниз задранную юбку.
Рауль быстро подтянул брюки и застегнул их. Схватив ее за руку, он повел ее в лес. Виктория, спотыкаясь, следовала за ним.
Он остановился. И повернулся, чтобы посмотреть на нее.
Ее золотистые, как пшеница, волосы рассыпались
— Нет, — сказал он ей.
Подхватив ее на руки, он целеустремленно продолжил путь в нужном направлении.
Еще до заката солнца они добрались до заросшего сосной участка высоко на горе. Виктория, конечно, сразу поняла, зачем он притащил ее сюда. Подойдя к толстому стволу самой высокой и самой старой в Морикадии сосны, она положила руку на грубую кору дерева и взглянула вверх.
— Это дерево росло здесь, когда Аттила пускал пыль в глаза всей Европе, когда мой предок украл его саблю и сбежал, чтобы родить своего ребенка на этой земле, — сказал Рауль.
Он подпрыгнул, ухватился за нижнюю ветку, подтянулся и, наклонившись, протянул руку Виктории:
— Решайся.
— Это ты о чем?
Она посмотрела на него так, как будто он сошел с ума.
— Доверься мне, — сказал он.
Лицо ее приобрело выражение, к которому он уже стал привыкать: подбородок вздернут, глаза прищурены, ноздри раздуваются.
— Только при условии, что ты доверяешь мне.
Он окинул ее испытующим взглядом. Он никогда не говорил, что верит утверждению, будто она не убегала. Она это заметила.
— Но я действительно тебе верю.
Она, в свою очередь, окинула его испытующим взглядом.
Их взгляды встретились, и Рауль, сам того не желая, увидел в ней то, чего никогда не ожидал увидеть: решимость, силу, отвагу, возможно, немного привязанности, а самое главное, веру в него.
Должно быть, она увидела то же самое в его глазах, потому что сказала:
— Ладно.
Потом она протянула ему руку и подпрыгнула. Он помог ей влезть на дерево.
— Я никогда еще не лазила по деревьям, — предупредила она.
— Значит, это еще одно дело, которое ты в первый раз делаешь со мной, — поддразнил он.
Она одарила его чисто женским взглядом, означающим: «Ты коснулся опасной темы, не играй с огнем».
Он не обратил на это внимания. У нее были вера в него и привязанность к нему. Они вдвоем были почти парой.
— Я помогу тебе. Ты боишься высоты?
— Не очень.
Разумеется, не боится.
— Ты боишься хоть чего-нибудь?
Она довольно долго молча вглядывалась в него, потом сказала:
— Я не привыкла бояться.
Он не понял, что она имела в виду. Но солнце садилось. А им нужно было взобраться
— Мы взбираемся туда. — «Туда» означало на площадку, построенную из крепких ветвей на высоте сотни футов. — Мы построили ее, когда были еще детьми. Мы с Данелом, — сказал он ей. — Если бы об этом узнали наши матери…
Он помог ей встать на следующую ветку, показал, куда положить руки и поставить ноги, потом последовал за ней, готовый поддержать ее, если она поскользнется.
Она не поскользнулась. Изящество и координация движений Виктории выдавали в ней прирожденную спортсменку. Ее дети будут красивыми, умными, образованными. Ее дети будут… Однако прежде чем он смог окончательно сформулировать эту мысль, Виктория сказала:
— Должно быть, строительство этого дома на дереве было нелегкой задачей для двоих мальчиков?
— Это правда. С помощью веревок мы создали систему блоков, чтобы поднимать наверх лесоматериалы. Просперо и Закери узнали о нашей затее и хотели помочь. Но мы им не позволили. Идея и ее осуществление принадлежали только нам.
— Эгоисты, — упрекнула она.
— Эгоисты с огромным чувством собственного превосходства. Мы были наследниками морикадийского трона и щеголяли этим перед другими ребятишками. — Рауль рассмеялся горьким смехом. — Когда я приехал в Англию, мой отец выбил из меня это чувство собственного превосходства.
— Но не до конца, — заметила она.
— Нет. Не до конца, — согласился он.
— Было бы проще проявить свое превосходство над другими, заставив их построить дом для вас. Так что ты, возможно, был не таким уж скверным, каким хочешь себя представить.
— Я был тем еще сорванцом, — с уверенностью сказал Рауль.
Она сверху взглянула на него. Ценой неимоверных усилий Рауль старался не отводить взгляд от ее лица.
— Ты по-прежнему тот еще фрукт. Но только тогда, когда сам этого хочешь. — Она снова полезла вверх. — Зачем вы построили домик на дереве? И почему здесь?
— Потому что нам нравилось лазить по деревьям. Мы делали вид, что домик на дереве — это корабль, на котором мы плывем вокруг света. Мы любили сидеть там во время грозы и визжали, как девчонки, когда однажды молния ударила слишком близко.
Виктория рассмеялась.
— Потому что здесь, наверху, мы были свободны. Здесь не было ни де Гиньяров, ни голода, ни сражений, ни смерти. Мы никогда никому не позволяли забираться сюда.
— Никому? — чуть помедлив, спросила Виктория.
— Я получил у Данела разрешение привести тебя сюда.
Она принялась снова карабкаться наверх.
— Ты никогда не падал?
— Никогда, — сказал он. Сознавая опасности, связанные с попыткой увидеть ее ноги и то, что расположено выше, он добавил: — По крайней мере до сегодняшнего дня.