Соблазни меня тьмой (ЛП)
Шрифт:
— Они наверняка все сменили образ жизни или перешли в мир иной, — возразил Айс.
— Я не предлагаю искать старых членов Братства; я предлагаю заменить их.
— Стать Братством, чтобы низвергнуть Матиаса и Анарки? — голос Айса больше не звучал раздраженно.
— Вот именно. Но в отличие от прошлого Братства, у этой группы другие задачи. Под этой крышей находится Дневник Судного Дня. Крайне важно держать его подальше от рук Д`Арка. Поэтому я предлагаю совместить старые и новые цели.
— Мы защищаем книгу и побеждаем Матиаса? — спросил
Брэм утвердительно кивнул.
— Кто со мной? Некоторые из вас уже помогли уберечь дневник, но кто официально присоединится к делу?
— Ты знаешь, что я готов, — незамедлительно ответил Лукан.
Колдун ответил другу благодарным кивком.
— Я присоединюсь. Это гораздо интересней, чем наблюдать, как мои родители планируют свадьбу брата с человеческой девушкой, — пробормотал Герцог.
Брэм выдохнул с облегчением. Вместе с Герцогом придут его мощные связи и значительное состояние. Теперь остались Айс и Шок — двое, которых трудно убедить. После первой атаки Матиаса Шок утверждал, что поможет, но с тех пор он в основном отсутствовал. Колдун был просто огромным и вселял в других животный ужас … когда показывался на глаза. Но, появившись здесь, он бросил вызов своей семье. Это могло что-то значить.
Шок повернулся, становясь спиной к Лукану.
— Слушайте, я с вами не ссорился. Пока у меня не будет совместной работы с тем, кто украл мою пару, я…
— Украл пару? — прорычал Лукан.
— Ты и я вместе издавали воззвали к ней. Она выбрала меня. Я не крал.
— Ты медлил с Клятвой до тех пор, пока не узнал, что я уже сделал ей предложение и она думает дать мне свое согласие. В моем словаре подобные поступки значатся под грифом «воровство».
— Я не крал ничего, что не хотело быть украденным, ты, ублю…
— Господа, — прервал Брэм, в его тоне проскользнуло дружеское предупреждение.
Лукан был его другом, но Брэм чувствовал нечто похожее на симпатию к Шоку.
— Я буду держать вас двоих так далеко друг от друга, как это только возможно, — пообещал колдун.
Когда Лукан прошептал проклятие, он продолжил:
— Нам нужен Шок, и что бы плохого ни было между вами, отложите ваши разногласия в сторону. Спасение магического мира значительнее и важнее этого.
Затем он повернулся к Шоку.
— Спасибо тебе.
Тот пожал плечами, поправил солнечные очки и снова расположился в уединенном углу.
— Что насчет тебя, Айс?
— Спутаюсь ли я с кучкой богатеньких ничтожеств и сумасшедшим? — жесткий смех Айса был подобен царапанью о стены. — Блять, нет.
— Хочешь, чтобы Матиас разорил магическое сообщество?
— Я хочу защитить то, что осталось от моей семьи.
— Тогда помоги нам остановить Д`Арка.
— Кто в таком случае останется и защитит близких? У тебя есть сестра. Представь, что такое знать, что такой больной урод, как Матиас, захватил ее и заставил…
— Не вмешивай в это Сабэль.
— Почему? Матиас не исключил Джайлин из своей адской программы. Мы получили
— Тогда делай хоть что-нибудь.
Айс колебался.
— Мне не нужен скучающий богатенький мальчик и добрый самаритянин на этой прогулке. Я сделаю все сам.
Повернувшись, Айс направился к двери, быстро покрывая пол из итальянского паркета широкими, размашистыми шагами. Брэм знал причину, по которой нуждался в нем. Ему необходимо пустить в ход тяжелую артиллерию — и немедленно.
— В одиночку он просто убьет тебя. Неужели этого хотела бы Джайлин?
В эту минуту перед лицом Брэма раздался хлопок, и появилось облачко белого дыма. Слава Богу. Он ожидал этого: фото тела Орофы МакКинет, девушки из его видения. Магическое сообщество знало о нападении на семью, но созерцание ужасной и трагической гибели на картинке оказало гораздо большее влияние. Брэм ненавидел то, что использует жуткую гибель девочки для того, чтобы достичь своей цели, но это был один из наиболее вежливых вариантов. После того, как дым рассеялся, изображение все еще парило в воздухе. То, что он увидел, могло напугать до чертиков каждого, кто имел сердце или мозг.
— Хочешь, чтобы больше невинных женщин оказались в таком положении, как это?
Он послал изображение через всю комнату, прямо в лицо Айса. Остальные мужчины столпились вокруг.
Ноги и руки широко раскинуты, молодая ведьма смотрела с картинки с молчаливым страхом в ее незрячих глазах. Когда-то она была хорошенькой. Сейчас она смотрелась напуганной, подвергшейся насилию, оскверненной. Кровь пропитала ее бедра и землю между ними. Ее лобковые волосы были удалены, но на их месте на нежной коже красным клеймом горел символ Анарки, подпись Матиаса.
—Боже Правый, — пробормотал Герцог и опустил глаза вниз.
Лукан поморщился и отвернулся.
Шок отпрянул.
— Больной ублюдок.
— Это будет происходить снова и снова, пока мы не в состоянии объединиться, — заявил Брэм.
— Айс?
Глаза мужчины светились яростью, возмездием, чудовищной грустью, хотя он и пытался казаться равнодушным на пределе своих возможностей. Наконец, Рикард сглотнул и закрыл глаза. Он вздохнул.
— Я в деле.
***
Оливия смотрела в зеркало ванной и вздохнула от разочарования. Маррок взглянул на нее из-за угла.
— Что-то не так?
— Ни косметики, ни заколок для волос, ни щетки…
— На тебе не было никакой косметики, пока на днях мы не заглянули к тебе в квартиру.
— Но я одалживала твою расческу.
— И поэтому на ней появились длинные волосы? — поддразнил ее он.
Ее сердце дрогнуло от его улыбки. Ей действительно придется строго следить за собой … хотя часть ее боялась этого, но все было бесполезно. Она и так уже беспокоится о нем намного больше, чем должна. Но почему Маррок ее дразнит? Чтобы сгладить их недавние рассуждения о его лжи, успокоить после того, как подозревал ее отца?