Соблазни меня тьмой (ЛП)

Блэк Шайла

— И теперь, я надеюсь, ты придешь к выводу о том, что не все мы – злые уроды.

Маррок слабо улыбнулся.

— После утреннего нападения я пересмотрел свои позиции. Я не доверяю никому, кроме — никогда бы не поверил, что скажу это — тебя. Когда ты пересек магический круг вокруг коттеджа, стало ясно, что ты мог войти и украсть книгу в любое время, когда бы пожелал.

Брэм кивнул.

— Почему ты сдержался?

— Чтобы выстроить твое доверие. Я не знал точно, где ты прячешь дневник. Кража не лучший выход, потому что я не был уверен,

какие темные чары последуют за этим. Некоторые предметы бывают прокляты, и, если они отняты у владельцев, из-за них могут происходить плохие вещи.

— Как если бы книга закрылась и больше никогда не открылась?

— Или хуже. Болезни, смерти, трагедии…

— Только это тебя и сдерживало?

— Я продолжал надеяться на то, что если помогу тебе освободиться от проклятия, ты передашь книгу в мои руки на хранение. Такой мощный волшебный артефакт должен быть надежно защищен от Матиаса. Все это приводит нас к тому, что пока твое проклятие не снято и связь с книгой не разорвана, ее кража может принести больше вреда, чем пользы.

Логично, предположил Маррок, с магической точки зрения.

—Ты встречался с Ричардом Греем до своей вечеринки?

— Нет. Он звонил мне однажды, много лет назад. Но само собой я о нем читал. После того, как Оливия сказала, что этот человек ее отец, я пустил слух среди представителей магического мира, что владею информацией, которая, возможно, будет полезна Грею. Когда он появился на моей вечеринке, я спросил, есть ли у него дети. Он снабдил меня именем, возрастом и лондонским адресом Оливии.

Почему ее отец так много знал об Оливии, но никогда не стремился с ней познакомиться?

— Ты просто напросто организовал воссоединение отца с дочерью? Сомневаюсь, что у тебя были столь трогательные мотивы.

— Оливия твоя пара, но она Ле Фэй. Я не считаю совпадением, что одна из женщин Ле Фей создала инструмент для твоей пытки, а другая стала твоей половинкой. Так или иначе, Оливия – ключ к твоему проклятью.

— И если ты поможешь мне найти покой, то получишь Дневник Судного Дня еще быстрее.

Брэм одарил его печальной улыбкой.

— Да, но Ричард Грей знает об артефакте больше, чем кто-либо еще.

Маррок вздохнул и откинулся на спинку стула, соединив кончики пальцев двух ладоней друг с другом.

— Мое сотрудничество, если я соглашусь на это, не будет бесплатным.

— Разумеется.

У Брэма были стальные нервы. Хотя он и выглядел спокойным, Маррок знал, что будущее Братства — по сути магического — зависит от человеческой способности к убеждению, нацеленной на воина, ненавидящего магию, для того, чтобы он обучил волшебников драться так, как дерутся смертные.

Их с Оливией жизни зависели от способности ускользать от Матиаса, Маррок был уверен, что они смогут сделать это и без магической помощи. Если прадед Брэма смог победить такую стерву, как Моргана, то воин полагал, что у его правнука есть навыки для борьбы с Матиасом.

— Оливия будет под защитой — независимо

от того, кто угрожает ей, чего это будет стоить или как много людей при этом погибнет.

— Это уже данность. Она имеет решающее значение для обеих сторон. Мы допросили Зейна, Анарки, которого захватили Лукан и Герцог. Его миссией было доставить Оливию к Матиасу невредимой и вместе с книгой. Матиас назвал ее «ценной» для своего дела.

Мысли проносились в голове Маррока со скоростью света, кровь заледенела в жилах. Он с трудом подавил желание выругаться. Вместо этого он скрестил лодыжки, действуя так, словно его ничего не беспокоило.

— Так моя догадка насчет того, что Оливия является стратегически важной для книги, оказалась верной. Что приводит нас к бывшим союзникам Д`Арка. Я не доверяю Ричарду Грею. Если он заявится сюда, я хочу, чтобы за ним наблюдали. Ему ни при каком условии нельзя оставаться наедине с дочерью. Вдруг Брэм расхохотался.

— У тебя стальные яйца. При мысли о том, что их пара в опасности, у большинства магов уровень паники по силе практически равен атомному взрыву. Тем не менее, ты сидишь здесь, невозмутимый, как скала. Неудивительно, что ты вписан в историю, как отличный тактик.

Кроме случаев, когда дело доходило до его члена. Оливия наверняка была ошибкой, которую он не должен был совершать, но Маррок не мог сожалеть об этом, даже зная, что из-за нее оказался в эпицентре войны; его мало заботило и то, что женщина, которую он защищал, могла в конечном итоге нанести ему удар в спину, чтобы порадовать родителя, никогда не утруждавшего себя ее поиском.

— Давай обойдемся без любезностей. Ты хочешь, чтобы я научил твоих людей драться, как воины, за… сколько недель? Дней?

Резко став серьезным, Брэм кивнул.

— У магов есть способности, позволяющие осваивать навыки быстрее людей, но мы не можем терять ни минуты. Матиас сделает все, чтобы заполучить дневник или Оливию. Нельзя допустить, чтобы он в этом преуспел.

— Именно. Это место должно стать крепостью, охраняемой всеми возможными способами.

— Здесь до сих пор действуют чары и заклинания, некоторые наложенные самим Мерлином. Оно непроницаемо.

— Назови меня старомодным, но мне нужны часовые на вершине башни, чтобы сканировать местность в любом направлении, каждую минуту каждого дня.

Ему бы хотелось иметь в распоряжении мощные винтовки или ракетные установки, но их было чертовски трудно раздобыть, да и подобное оружие было бесполезно в неподготовленных руках.

— И среди них должны быть только те, кому ты доверяешь, кто кровно заинтересован в нашем успехе.

— По рукам. Оливия и книга будут в безопасности настолько долго, насколько хорошо будут обучены члены Братства.

— Они научатся всему, чему нужно. Для этого потребуются ежедневные восемнадцатичасовые тренировки, прольется много пота. Тебе будет больно так, как никогда не было в твоей жизни. Ты будешь рыдать и молить о пощаде, но я не дам ни того, ни другого.