Соблазны бытия
Шрифт:
– Обязательно было, – заявила Селия. – Барти была очень дальновидным человеком и не пускала такие дела на самотек. Она знала, насколько уязвимой может оказаться Дженна в случае ее внезапной смерти. Уж поверьте мне, у Барти все было под контролем и все черточки над «i» поставлены. Вернее, точки. – Она вздохнула.
Глядя на нее, Джей подумал, что Селия сильно сдала. У нее опять появился сильный кашель. Сегодня она выглядела настоящей старухой, полностью на свой возраст. Сколько же ей лет? Она очень ловко скрывает свои годы. Если они с Оливером поженились в 1904 году, значит ей больше семидесяти.
–
– Боже мой, только не это! – вскрикнула Венеция. – Неужели такое возможно?
– Я в это не верю, – возразила Селия. – Барти не собиралась вводить его в руководство «Литтонс». Единственное, чего я опасаюсь… После замужества она могла не успеть составить новое завещание. Впрочем, это в высшей степени маловероятно.
– А так ли уж важно, составила она новое завещание или нет?
– Это важно на сто один процент, – сказал Джайлз. – Вступление в брак аннулирует существовавшее завещание. В глазах закона Барти считается умершей без завещания. В таком случае половина ее имущества отходит мужу, а вторая половина – Дженне. А имущество включает в себя и «Литтонс».
– Какая ужасная мысль! – поежилась Венеция. – Есть возможность хоть как-то об этом узнать?
– Мы скоро все узнаем, – ответила Селия. – Чарльз Паттерсон решит, что теперь он может контролировать политику издательства, и без промедления явится сюда наводить свои порядки. Он мне несколько раз говорил, с какой радостью включился бы в работу «Литтонс». Он, видите ли, надеялся, что когда-нибудь они с Барти смогут работать вместе. Я с тобой согласна, Венеция, мысль просто ужасная. Думаю, мне необходимо срочно переговорить с кем-нибудь из американской стороны. Например, с Джейми Эллиоттом. Он один из опекунов Дженны. Надеюсь, он скажет правду.
– Или с Кайлом Бруером, – подхватила Венеция. – Как насчет него? Он ведь тоже опекун.
– Я бы предпочла не связываться с этим семейством, – холодно ответила Селия. – Весьма скользкая публика.
– Мама, Бруеры вовсе не скользкие. Наоборот, очень приятные люди. Фелисити такая милая женщина. Ты же знаешь, папа с большой теплотой относился к ней.
– Вот как? А я и не знала. По-моему, весьма глупая женщина. Нет, я предпочту говорить с Джейми Эллиоттом. Очень обаятельный человек. И с превосходными манерами. Если Лоренс хотя бы отчасти был похож на брата, тогда я понимаю, почему Барти влюбилась в него.
– Нам нужно запастись терпением на месяцы, – сказал Джайлз. – Юридическая машина крутится медленно. Завещание должно пройти официальное утверждение. Потом последует оценка стоимости издательства. Так что подвешенное состояние пока сохранится.
– Но мы все равно должны хоть что-то знать, – не унималась Венеция. – И должны выработать стратегию наших возможных действий на повседневной основе.
– Пока будем работать, как работали, – сказала Селия. – Я не собираюсь обращаться в Нью-Йорк
Была еще одна причина, заставившая Селию удалиться к себе в кабинет. После гибели Барти ее захлестывали волны горя, с которыми лучше справляться наедине. Но остаться наедине ей не удалось. В кабинет заглянула секретарша:
– Леди Селия, утром вам звонили из отеля «Кларидж».
– Да? А им что понадобилось?
– Когда мисс Миллер выезжала из отеля, она забыла у них небольшую шкатулку с драгоценностями. Шкатулка находится в их сейфе. Они пытались связаться с мисс…
– Какая глупость! – перебила секретаршу Селия. – Они же должны знать… Впрочем, могли и не знать.
– Они спрашивали, можно ли переслать эту шкатулку вам. У них она никак не может оставаться.
– Да, конечно. Скажите, чтобы послали ее на Чейни-уок. Я ее сохраню для… Боже! – Волна горя сдавила ей горло. Из глаз брызнули слезы. – Извините, Патрисия.
– Ничего страшного, леди Селия. Это вполне понятно. Может, принести вам чаю?
– Нет. Сегодня я уже выпила слишком много чаю. Пожалуйста, закажите разговор с Нью-Йорком. У вас есть номер мистера Джеймса Эллиотта. Как только соединят, сразу позовите меня из зала заседаний.
– Хорошо, леди Селия.
Джейми был вежлив, но помочь ей ничем не мог.
– Леди Арден, содержание завещания пока не известно даже опекунам. И еще не будет известно в течение определенного времени. Как вы знаете, завещание должно пройти официальное утверждение.
– Да, я осведомлена о процедуре. Но вы хотя бы можете заверить нас, что завещание существует?
Джейми помолчал, потом сказал:
– Этого, леди Арден, я вам тоже не могу сказать. Как только мы получим официальное уведомление, я вам сразу же сообщу.
– Мистер Эллиотт, – вздохнула Селия, – уверена, вы поняли мой намек. Я имею в виду действующее завещание, составленное после замужества Барти.
– Да, леди Арден, я понял ваш намек. Но в данный момент я никак не могу ответить на ваш вопрос. Поверьте, я очень сожалею.
– Надеюсь, вы понимаете и то, что содержание ее завещания может очень много значить для нас.
– Очень хорошо понимаю. Уверяю вас, что и для всех остальных тоже.
– В таком случае сообщите нам результаты, и желательно как можно скорее. Возможно, кому-то из нас будет необходимо присутствовать при оглашении завещания.
– Конечно. Это вполне возможно. В любом случае все бенефициары будут оповещены и приглашены к юристам. Но если от вас никто не сможет приехать, даю вам честное слово, я познакомлю вас со всем, что имеет отношение к «Литтонс – Лондон».
– К нам очень многое имеет отношение, – сказала Селия. – Барти принадлежала к нашей семье и была главным акционером в «Литтонс – Лондон».
– Разумеется. Если появятся новости, я обязательно вам сообщу.
– Спасибо. Не знаю, часто ли вы виделись с Барти… Возможно, часто. Думаю, вы, как и мы, до сих пор не оправились от шока.