Соблазны бытия
Шрифт:
– Но ведь ты же не знаешь, о чем написано в ее… завещании, – сказала Дженна, у которой задрожали губы.
– Пока не знаю. Как только узнаю, обязательно тебе расскажу.
– А что с домами? Кому они будут принадлежать? Я про дом в Нью-Йорке и, само собой, про Саут-Лодж.
– Прости, Дженна, я пока не знаю. Но вскоре мы это узнаем. Я очень удивлюсь, если оба дома не останутся в твоей собственности.
– Понимаю. Значит, нам не надо переезжать?
– Ни в коем случае. Только если вдруг тебе самой
– Мне не захочется. А что теперь будет с «Литтонс»?
– Как ты знаешь, издательство находилось в личном владении твоей матери. Пятьдесят процентов его стоимости заложено в твой фонд. Семья Литтон имеет тридцать два процента акций «Литтонс – Лондон». Теперь положение может измениться. У англичан появилась возможность выкупить остальные шестьдесят восемь процентов акций своего издательства. Им может быть предоставлено право выкупить эти акции по специальной цене, которая будет установлена в результате трехсторонних переговоров между нашими и их юристами, а также членами попечительского фонда.
– Та-ак, – протянула Дженна. – Я думаю, они захотят получить свои акции назад. Наверное, тут еще во многом надо разбираться.
– Ты права. Очень во многом, – сказал Джейми и снова тепло улыбнулся ей. – Но тебе не о чем беспокоиться. Мы с Кайлом и Мартином Гилроем были и остаемся попечителями твоего имущества. Закон обязывает нас действовать исключительно в твоих интересах. И здесь никаких изменений не будет. У тебя в фонде более чем достаточно денег, не считая той суммы, которая указана в завещании. Может, у тебя есть вопросы?
– Нет… кроме одного: почему все так случилось? – Дженна помолчала. – А Чарли что-нибудь получит?
– И на этот вопрос я пока не могу ответить.
– Надеюсь, что получит. Должен получить. Я часто думала: ему ведь было стыдно постоянно просить у мамы деньги.
– Наверное, – сказал Джейми и как-то странно посмотрел на Дженну. А может, ей только показалось. – Но ведь теперь у Чарли есть собственная компания по продаже коллекционных автомобилей. Она целиком принадлежит ему, и он волен распоряжаться ею как пожелает.
– Может, ему достанется что-то от «Литтонс»? Это было бы так здорово. Скажи, я могла бы отдать Чарли часть своих акций? Я бы с удовольствием их отдала.
– Только в том случае, если я и другие попечители решим, что это наилучшим образом отвечает твоим интересам.
– Но акции-то принадлежат мне, а не попечителям.
– Да. Они твои. Однако ты еще несовершеннолетняя. Пока тебе не исполнится двадцать один год, все подобные вопросы за тебя решаем мы.
– Но почему вы должны решить не в пользу Чарли? Мама любила его. Они были счастливы. Я тоже люблю его. Он очень здорово помогает мне. Если я хочу передать Чарли часть своих акций, кому от этого будет плохо?
– Я не говорю, что кому-то от этого будет плохо. Видишь ли, во взрослом мире существуют законы. Нравится тебе или нет, но пока у тебя нет права самой распоряжаться акциями. Такие решения можем принимать только мы.
– Это я понимаю. Одного не могу понять: с какой стати вам отказываться? Я могу сделать… официальный запрос?
– Пока нет. Мы ждем, когда завершится процедура, которая называется утверждением завещания. Это значит, что завещание вступает в законную силу не сразу, а через некоторое время.
– Сколько ждать?
– Несколько месяцев. Самое меньшее – девять. Но возможно, что и год.
– Это что, все настолько сложно?
Джейми постарался объяснить ей некоторые юридические тонкости. Дженна внимательно слушала.
– О’кей. Может, мне пойти учиться на юриста? Наверное, здорово уметь разбираться в законах. Хорошо. Я подожду. Но как только завещание – как ты говорил? – а, вступит в законную силу, я хочу, чтобы Чарли получил часть акций «Литтонс». Договорились?
– Пока я могу лишь обещать, что мы внимательно рассмотрим твою просьбу.
– Джейми… – уже тверже произнесла Дженна, и Джейми вдруг увидел в ней своего старшего брата. Та же выпяченная челюсть, тот же лед в зелено-голубых глазах. – Джейми, я прошу совсем немного. Но я хочу, чтобы моя просьба была выполнена. Если издательство станет моим, я хочу, чтобы Чарли имел там свою долю. Договорились?
– Договорились. Я внесу твою просьбу в список вопросов, который мы готовим к моменту легализации завещания. Тогда мы ее обсудим. Большего, Дженна, я сейчас сделать не могу. Существует закон.
– Слышала я уже про закон!
Дженна встала и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Иногда Джейми не верилось, что этой девочке нет и четырнадцати.
Сегодня в зале заседаний, помимо директоров «Литтонс – Лондон», присутствовал и Харольд Чартерис, секретарь лондонского издательства. У него состоялся телефонный разговор с секретарем нью-йоркского «Литтонс» Дином Хармсвортом, с которым они находились в очень хороших отношениях.
– Судя по всему, имеется завещание миссис Паттерсон, составленное и заверенное ею после ее вступления в брак.
– Стало быть, Чарли Паттерсон не сможет дорваться до нашего издательства, – заключила Селия. – Я вас правильно поняла, мистер Чартерис?
– Да… Если только она не завещала ему «Литтонс».
– Об этом не могло быть и речи, – заявил Джей.
– Я пока остерегусь что-либо утверждать, но такой оборот представляется мне весьма маловероятным, – сказал осторожный Чартерис.
– Хармсворт вам что-нибудь рассказал о содержании завещания?