Собор без крестов - 2

Шитов Владимир Кузьмич

Горький опыт своей открытой борьбы с семейством Голдобеевых он очень хорошо усвоил и больше даже мыс­ли не допускал о повторении подобного. Со своей сторо­ны, Туляк считал себя единоличным хозяином города. Лесник не ввязывался в его преступную деятельность, а поэто­му Туляку никто не мешал так думать и поступать согласно имеющимся возможностям.

Между ними никогда не было конфликтов потому, что Туляк перед Лесником был птицей более низкого полета. В силу чего их интересы никогда не пересекались.

Чем больше у Туляка накапливалось встреч с членами семьи Голдобеевых, тем нетерпимее он относился к ним. Это побудило его изощренный мстительный ум пуститься на поиски способа, который позволил бы ему хоть как-то наказать своих заклятых врагов и получить хотя бы мораль­ное удовлетворение. О получении других видов удовлетво­рения он пока и не мечтал.

Однажды утром на своем «шевроле-корвете», управля­емом его личным шофером, одновременно выполнявшим функции телохранителя, Туляк ехал к себе в ресторан. Пог­руженный в размышления, он не следил за дорогой, но ког­да водитель резко затормозил машину перед перекрестком и остановился в ожидании зеленого сигнала светофора, Ту­ляк, отключившись на мгновение от своих мыслей, посмот­рел вперед и увидел за перекрестком голдобеевскую черную «волгу», в которой рядом с водителем сидел мальчик лет восьми. В том, что машина принадлежала его заклятому врагу, Туляк не сомневался:

— Что за пацан сидит в голдобеевской машине? — по­интересовался Туляк у своего водителя.

— Внучок Голдобеева-старшего, — ответил ему тот, проезжая через перекресток под зеленый свет светофора, взглянув в боковое окно на встречную машину.

— Тоже мне шалопут нашелся, как барин, раскатывает по городу, — недовольно пробурчал Туляк.

— Парнишка учится в школе. Водителю «волги» вме­няется в обязанность ежедневно возить пацана туда и об­ратно. Я их часто вижу вместе, — поведал Туляку водитель.

— А я тогда почему их раньше вместе не видел?

— Недавно учебный год начался, — это раз, а во-вто­рых, чтобы по утрам с ними встречаться, тебе надо чаще рано, как сегодня, подниматься и ездить на работу, — про­светил его тот спокойно.

Действительно, Туляк не любил рано вставать, сегод­няшний день был исключением, поэтому ответ водителя его вполне удовлетворил. Приехав в принадлежавший ему рес­торан, который по-прежнему служил ему штаб-квартирой, Туляк, занимаясь разрешением проблем по обеспечению ресторана разными продуктами, давая указания членам своей воровской группировки, был с подчиненными не­сдержанным и раздражительным. Освобождаясь постепен­но от повседневных забот, он мысленно вновь и вновь воз­вращался к утренней встрече на перекрестке с внуком Голдобеева: «А что, если мне его у них похитить? Взять в за­ложники и потребовать у его родителей за него выкуп? Я же могу на такой операции получить огромный навар. Ин­тересно. сколько мне надо запросить бабок с этого дутого индюка? Ему отстегнуть мне арбуз все равно, что высмор­каться, но он, жадина, может мне его и не дать, а вот пол ар­буза для него не будет чувствительным ударом по карману, и он мне его отдаст, не думая. Пятьсот лимонов станут хо­рошим подспорьем моему бюджету, тем более, что они не будут облагаться налогом, — счел он для себя возможным пошутить. — Легко мечтать и мысленно колоть Голдобеева. Он же всех ментов поднимет в поисках своего чада. Значит, мне прежде, чем похищать пацана, надо найти хорошую берлогу, в которой я смогу его спрятать, чтобы о ней, кроме меня, ни одна зараза не знала. Да и об охране пацана тоже надо подумать. Пока я все хорошо не обмозгую и не подго­товлюсь к операции, пацана трогать не стану. Но тем гав­рикам, которым поручу умякнуть пацана, дам пока зада­ние последить некоторое время за графиком работы шофе­ра Голдобеева, закрепленного за пацаном, маршрутом его движения, чтобы определиться потом, как легче избавить­ся от него, когда начну этот, как же его... кинднепинг, вот! Опасную операцию я задумал против Голдобеевых. Не фраернусь ли я в этот разе с ними, как в прошлый? Стоит ли на­чинать варить всю эту кашу, не лучше ли, пока не поздно, отказаться от нее?.. А чего я паникую? Тогда я брался про­вернуть невозможное, теперь же мне только и нужно, что захватить пацана, избавиться от шофера с машиной и уйти в подполье. Звонить Голдобееву и ставить ему условия я не стану. Я теперь не такой дурак, как был. Пускай он сам те­перь обращается ко мне за помощью, чтобы я помог ему найти внука. Надо будет притвориться дураком, мол, я не в курсе, а после согласиться помочь ему найти похитителей драгоценного чада. Потом предложу ему свои посредничес­кие услуги между ним и мнимыми похитителями. А если такой номер не пройдет? Тем хуже будет для него, так как он тогда своего внука никогда уже не увидит. Выходит, нам придется его убивать? — поставил он себе неприятный во­прос. — Ну и что, они моих парней когда-то до хрена зава­лили. Будут знать, что я своих обид никому не прощаю», — со вдохновением рассудил он.

Вечером, когда в ресторан пришли три годных для выполнения такого задания боевика, он им дал соответствую­щие распоряжения. Так вновь началась война между Туля­ком и семейством Голдобеевых, но теперь уже необъявлен­ная и подлая, связанная с похищением невинного ребенка.

ГЛАВА 73. ПОХИЩЕНИЕ ЗАЛОЖНИКА

Работающему в фирме «Стимул» шофером на черной «волге» Гаратухину Василию Филипповичу, склонному к полноте, предпенсионного возраста седеющему брюнету, было вменено в обязанность ежедневно утром брать в доме Голдобеевых начавшего ходить в первый класс Мишу, до­ставлять его на машине в школу и привозить его после за­нятий домой. Такая дополнительная нагрузка Василию Филипповичу не была обременительной, и он ею не тяго­тился. Сам имея трех внуков, Таратухин понимал и считал такую заботу Юрия Андреевича о внуке вполне оправдан­ной. Он и сам бы хотел тоже так относиться к своим потом­кам, но материальные возможности ему этого не позволя­ли.

Как обычно, доставив Михаила к восьми часам в шко­лу, Василий Филиппович вернулся на машине в фирму «Стимул», где поступил в распоряжение главного бухгалте­ра Тамары Васильевны. По ее указанию он то развозил сче­та по предприятиям, с которыми сотрудничала их фирма, то вместе с главбухом ездил в налоговую инспекцию, банк. В двенадцать часов начальница отпустила его домой на обед, после которого он обязан был отправиться в школу, чтобы забрать из нее Михаила и отвезти его домой. Таков был его ежедневный график работы.

Пообедав у себя дома, а не в столовой, что было выгод­нее для семейного бюджета, Василий Филиппович поехал на «волге» в школу. По дороге туда он почувствовал, что машину стало вести в сторону. Будучи профессиональным водителем с несколькими десятками лет водительского ста­жа, Василий Филиппович по некоторым особенностям понял, что спустил скат. Съехав с проезжей части на обочину, он остановил там машину, вышел из нее и, обойдя ее слева, сразу обнаружил, что задний правый скат действительно спущен.

Ни одному водителю в мире не нравится, когда в его машине в процессе движения спускает колесо. Василий Филиппович не был исключением. Возмутившись про себя неожиданной задержкой на линии, он, открыв багажник машины, довольным взглядом окинул его содержимое — запасной накачанный скат и необходимый инструмент для монтирования колеса были на месте. Профессионально быстро (если нужно, он мог с этим справиться и с закрыты­ми глазами) на место спущенного ската поставил запаску. Когда он уже собрался продолжить дальше свое движение в машине, кто-то сильным ударом сзади по голове твердым предметом «вырубил» его из сознания. Когда же Василий Филиппович пришел в себя, наконец, то обнаружил, что лежит в каком-то подвале в чужой одежде.

После учебы Миша Голдобеев, выйдя из здания шко­лы, уже оттуда увидел, что знакомая черная «волга» стоит на своем постоянном месте в ожидании его. Лихо сбежав по ступенькам, довольный, что занятия в школе для него на сегодня уже закончились и он скоро будет дома, Миша побежал к своей машине, которую знал и по марке, и по цвету, и по номеру.

Водителя машины дядю Васю он тоже теперь хорошо знал. Даже сейчас, подбегая к машине сзади, он узнал во­дителя по знакомой черной кожаной куртке и серой фураж­ке. Дядя Вася, не поворачиваясь к Мише лицом, открыл ему дверцу в салон. Когда Миша сел на сиденье, «волга» резко тронулась с места, стала быстро набирать скорость. Дядя Вася так неосторожно машину никогда не водил. Миша за­хотел повернуться к дяде Васе и заговорить с ним, узнать, зачем он так едет, но неожиданно кто-то сзади, держа в ла дони мокрую тряпку, грубо прикрыл ею нос и рот мальчи­ка. Конечно, Миша не знал, что подручные Туляка «угос­тили» его дыхательные органы хлорэтилом, отчего он поте­рял сознание. Когда оно к нему вернулось, малыш увидел себя лежащим на кровати в маленькой спальне, единствен­ное окно которой было зарешечено.

Поднявшись с кровати и выглянув в окно, он увидел вспаханное поле и по краю его ряды фруктовых деревьев.

— Ну что, пострел, проснулся? — услышал он голос женщины, зашедшей к нему в спальню из смежной комнаты. Голос был доброжелательным и приятным. Повернув в ее сторону голову, он увидел женщину лет пятидесяти. Она была опрятно одета, выглядела доброй, а поэтому у него не возникло чувство страха.

— Где я нахожусь? Это не наш дом! Как я к вам попал?

— Тебя ко мне привез дядя Вася, — доброжелательно улыбаясь мальчику, ответила женщина.