Собор Святой Марии

Фальконес Ильденфонсо

Арнау не мог оторвать взгляд от работы каменотесов и разнорабочих, загружавших повозки с мулами. Рядом с ними всегда был какой-нибудь чиновник, записывающий отпущенное. Как и на рынках, люди спорили или ожидали свою очередь.

— Ты и не думал увидеть такое, не так ли?

Арнау резко повернулся и увидел, как Рамон передавал кому-то кувшинчик.

— Кому нужно столько камней? — качая головой, спросил мальчик.

— О! — воскликнул Рамон и стал перечислять: — Для собора Святой Марии, для церкви Святой Анны, для монастыря в Педральбес, для королевской верфи, для церкви Святой Клары, для городских стен. Все это строится или перестраивается, я уже не говорю

о новых домах богатых и знатных горожан. В наше время никто не хочет использовать дерево или кирпич. Камень, только камень.

— И весь этот камень дает король?

Рамон рассмеялся.

— Только для собора Святой Марии у Моря. Для него — да. Мы получаем камень бесплатно… И еще, наверное, для монастыря в Педральбес, который строится по приказу королевы. За все остальное король получает хорошие деньги.

— А королевская верфь? — спросил Арнау. — Если она королевская…

Рамон снова улыбнулся.

— Она-то королевская, — перебил он его, — но король за нее не платит.

— Платит город?

— Нет!

— Купцы?

— Тоже нет.

— Тогда кто? — спросил Арнау, поворачиваясь к бастайшу.

— За королевскую верфь платят…

— Грешники! — вставил мужчина, который дал Рамону кувшинчик. Это был погонщик из собора.

Увидев изумление на лице Арнау, они с Рамоном засмеялись.

— Грешники?

— Да, — продолжил Рамон, — новая верфь строится за деньги купцов-грешников. Послушай, это очень просто: с тех пор как были крестовые походы… Ты знаешь, что были крестовые походы? — Арнау утвердительно кивнул. Как ему не знать, что были крестовые походы? — Так вот, когда окончательно был утерян Святой Город, Церковь запретила торговать с египетским султаном. Но получается так, что именно там наши купцы берут самые лучшие товары, и никто из них не собирается ставить крест на торговле с султаном. Вот поэтому, прежде чем ехать за товаром, они идут в морские консульства и платят штраф за грех, который собираются совершить. Таким образом, им отпускают грехи наперед и считается, что они уже не грешат. Король Альфонс приказал, чтобы все эти деньги шли на строительство новой верфи Барселоны.

Арнау хотел вмешаться в разговор, но Рамон жестом остановил его. Их позвали старшины, и бастайшподал мальчику знак, чтобы тот шел следом.

— Мы пройдем мимо них? — спросил Арнау, показывая на погонщиков, оставшихся позади.

— Конечно, — ответил Рамон, не прекращая шагать вперед. — Нас не нужно контролировать, ведь для нас этот камень бесплатный. Да и считать его довольно просто: один грузчик — один камень.

«Один грузчик — один камень», — повторил про себя Арнау в тот момент, когда первый бастайшпрошел мимо него за своим камнем. Они приблизились к тому месту, где каменотесы раскалывали большие каменные блоки.

Арнау посмотрел на лицо грузчика, озабоченное, напряженное, и улыбнулся ему, но старший товарищ не ответил.

Шутки закончились, уже никто не болтал и не смеялся, все смотрели на кучу камней, лежащих на земле, и натягивали капюшоны на лоб. Капюшон! Арнау тоже поспешил надеть свой. Бастайшив молчании проходили мимо него один за другим, не нарушая очередь и не ожидая следующего, и, по мере того как они отправлялись в город, группа возле камней уменьшалась.

Арнау с тревогой смотрел на камни; у него пересохло во рту, от волнения сжался желудок. Очередной бастайшподставил спину, и двое разнорабочих, подняв камень,

погрузили его на человека. Арнау увидел, как тот согнулся, как у него задрожали колени. Постояв несколько секунд, грузчик выпрямился и отправился в путь, к церкви Святой Марии. Боже, этот человек был в три раза крупнее его, но даже у него согнулись ноги! А как он сможет?..

— Арнау, — позвали его старшины в последние секунды перед выходом.

Впереди оставались еще несколько грузчиков. Рамон подтолкнул его вперед.

— Смелее, — сказал он ему.

Трое старшин разговаривали с одним каменотесом, который внимательно слушал их и качал головой. Все четверо осматривали кучу камней, показывая то туда, то сюда, а потом разводили руками. Подойдя к камням, Арнау попытался проглотить слюну, но во рту было сухо. Он почувствовал дрожь и, приказав себе не дрожать, задвигал руками, а потом и плечами, чтобы размять тело. Он не мог позволить, чтобы все видели, как он волнуется!

Жозеп, старшина, показал на один камень. Каменотес безразлично пожал плечами, посмотрел на Арнау, снова покачал головой и приказал разнорабочим, чтобы те взяли камень. «Все они одинаковые», — повторил он в сотый раз.

Когда Арнау увидел, как двое разнорабочих подняли камень, он подошел к ним и, согнувшись, напряг все мускулы.

Присутствующие молчали. Разнорабочие мягко положили камень и помогли парнишке взяться за него руками.

Почувствовав вес, Арнау присел еще ниже, его ноги согнулись. Он стиснул зубы и закрыл глаза. «Выпрямись!» — послышалось ему, хотя все продолжали молчать. Глядя на дрожащие ноги мальчика, бастайшимысленно советовали ему: «Выпрямись! Выпрямись!» Арнау выпрямился, несмотря на тяжесть, и многие облегченно вздохнули. «Смогу ли я пойти? — подумал Арнау и подождал еще немного, стоя с закрытыми глазами. — Смогу ли я пойти?»

Парнишка поставил вперед одну ногу. Вес камня заставил его передвинуть и другую, а затем сделать еще шаг и еще… И так все дальше и дальше… Если он остановится, думал Арнау, камень просто придавит его.

Рамон глубоко вдохнул и закрыл рукой глаза.

— Смелее, мальчик! — услышал Арнау голос одного из погонщиков.

— Давай, веселее!

— Ты сможешь!

— Во имя Святой Марии!

Крики отражались от стен каменоломни и сопровождали Арнау, пока он не остался в одиночестве на обратном пути в город.

Конечно, сначала он шел не один. Грузчики, которые выходили после него, легко догоняли мальчика, и все, от первого до последнего, некоторое время соизмеряли свой шаг с Арнау, чтобы подбодрить и поддержать юного бастайша.Когда следующий догонял его, предыдущий начинал идти в своем обычном темпе.

Но Арнау их не слушал. И даже не думал о них. Его внимание было приковано к той ноге, которая должна была выдвинуться вперед, и, когда он видел, как она появлялась из-под него и становилась на дорогу, он ожидал появления другой; одна нога за другой, одна — за другой, и так все время, превозмогая боль.

Когда Арнау проходил через сады Святого Бертрана, ему казалось, что ногам понадобилась вечность, чтобы появиться из-под него. Все грузчики уже обогнали юного бастайша.Арнау вспомнил, как Жоан и он сам поили их водой и те останавливались с тяжелым камнем на спине, подпирая его каким-нибудь предметом. Он искал подходящее место и вскоре нашел оливу, на одну из нижних ветвей которой ему удалось пристроить камень. Если бы Арнау поставил его на землю, он бы не смог снова поднять его на себя. Ноги, казалось, стали ватными.