Собор
Шрифт:
– Моя задача, – начал полковник, – обеспечить плотное оцепление вокруг собора во время штурма. Я знаю, что должен делать.
– Нет, теперь все изменилось. – По лицу Беллини пробежала самодовольная улыбка. – Губернатор настаивает, чтобы вы приняли более активное участие в штурме. – Беллини с удовольствием смаковал каждое свое слово. – Полиция предоставит в ваше распоряжение бронетранспортеры. Это армейские бронетранспортеры, так что они вам знакомы. – Беллини заметил, как побледнел майор Коул. Поближе подойдя к Лоугану, Беллини добавил: – На каждую машину нужно посадить по пятнадцать солдат, и они подъедут к ступеням парадного входа…
Лоуган
– Но это же безумие! В такой тесноте бронетехнику применять нельзя. У них же там могут оказаться бронебойные реактивные снаряды. Господи, да мы просто будем лишены свободы маневра, а укрыть машины там негде… Эти фении – старые опытные партизаны, капитан. Они отлично знают, как нужно бороться с бронетехникой. Они за свою жизнь насмотрелись английских броневиков больше, чем вы узрели…
– Таксомоторов, – перебил его Бурк, входя в конференц-зал. – Так Флинн говорил Шрёдеру. Ничего, если мы с инспектором Лэнгли присоединимся к вам?
У Беллини был очень усталый и раздраженный вид. Он повернулся к Лоугану:
– Согласуйте все это с губернатором. – Потом посмотрел на настенные часы и объявил: – Перерыв на десять минут. Проветрить помещение! – Опустившись на стул, Беллини закурил. Люди быстро освободили зал и собрались в группки по всему коридору.
Лэнгли и Бурк сели напротив Беллини. Тот тихо сказал:
– Этот хренов военный герой только пугает моих людей.
Бурк подумал: «Да их и нужно напугать. А то они настроились на легкую прогулку», а вслух заметил:
– Он дело говорит.
Беллини затянулся сигаретой.
– Зачем только сюда притащили этих парадных шаркунов?
Лэнгли огляделся вокруг и спокойно ответил:
– Губернатор ищет популярности.
Беллини глотнул из чашки немного холодного кофе.
– Знаете… я обсудил множество разных вариантов штурма с мэром и губернатором. Никогда не доводилось видеть, как люди, ни бельмеса не смыслящие в военном искусстве, вдруг становятся стратегами? – Он закурил другую сигарету и продолжил, еще больше возбуждаясь: – Клайн вдруг взял и пожал мне руку. Господи, как же мне хотелось сломать его гребаные пальцы! Но он еще не преминул сказать: «Джо, вы в курсе, чего мы ждем от вас». Боже Всемогущий! К тому времени я даже не понимал, имею ли право применить здесь оружие. В тот момент я действительно был на взводе и ответил ему: «Ваша честь, мы должны начать штурм сейчас же, пока звонят колокола!» А он мне и говорит – можете проверить, это точно – так вот, он говорит: «Капитан, мы взяли обязательства, – моральные или что-то в этом роде, я так и не понял, – использовать все возможные средства для переговоров…» И дальше в том же духе… Ну я и сказал, то есть не сказал, а хотел было сказать: «Клайн, тупица ты этакая, ты хочешь вызволить заложников и сохранить собор или же намерен потянуть еще время вместе с Белым домом и Ватиканом?» – Беллини остановился и тяжело вздохнул, а затем добавил: – Но, возможно, мои слова прозвучали бы как-то по-дурацки, потому что я, по правде говоря, не очень-то пекусь о груде камней или о четверых заложниках, которых даже не знаю. Я отвечаю за другое – за сотни своих людей, за их семьи, которые я хорошо знаю, само собой – за себя самого, за свою жену и детей. Разве я не дело говорю?
Какое-то время все молчали, потом зазвонил телефон. Беллини схватил трубку, послушал и передал ее Бурку:
– Какой-то парень, он назвался Прокаженным.
Бурк взял трубку и услышал голос Фергюсона:
– Бурк, это Прокаженный.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Бурк.
– Холодно, напуган до смерти, ужасно голоден, безумно устал и разбит. А в остальном все хорошо. Этот телефон надежен? Не прослушивается?
– Боюсь, ненадежен.
– Ну что ж, тогда нужно встретиться.
Бурк на мгновение задумался.
– А сюда ко мне не хочешь прийти?
Фергюсон, подумав, ответил:
– Нет… Вокруг контрольно-пропускных пунктов болтается много народу, которому не хотел бы показываться на глаза. Я нахожусь очень близко от места нашей обычной встречи. Увидимся там.
Бурк положил трубку и обратился к Лэнгли:
– Фергюсон что-то откопал.
Беллини быстро взглянул на него:
– Что-то такое, что может помочь мне?
Бурку хотелось сказать что-нибудь вроде: «Честно говоря, тебе уже ничто не сможет помочь». Но вместо этого произнес:
– Думаю, что может.
Беллини, похоже, почувствовал фальшь и вжался в кресло.
– Господи, мы никогда не воевали с обученными партизанами!.. – Он посмотрел на Бурка. – Я похож на труса? У меня испуганный вид?
– Ты выглядишь как человек, который понимает всю сложность проблемы, – ответил Бурк.
Беллини с облегчением рассмеялся и заметил:
– А я-то думал, что ад в эту проблему не входит.
Внезапно обозлился Лэнгли:
– Послушай, пошарь-ка в своей памяти, может, и найдешь день, подобный этому. Ты же готовился к таким передрягам…
– Готовился? – Беллини повернулся к Лэнгли. – Готовился к долбаным делам? В армии учился, как прятаться при ядерном взрыве. А наш инструктор – у него у одного были толковые мозги – говорил нам, что в этом случае надо покрепче прижимать каску, просунуть голову между ног и целовать собственную задницу. – Он грустно улыбнулся. – Долбаная подготовка! – Затянувшись сигаретой, шумно выдохнул дым. – Ну ладно, может, Шрёдер все же развяжет узел. – И опять чуть улыбнулся. – У него теперь на это есть более веская причина. – Беллини показал на пуленепробиваемый жилет и черный вязаный свитер, лежащие на другом конце стола. – Это его вещи.
– Ну что ты прицепился к нему? – спросил Лэнгли. Беллини ничего не ответил, мотнул головой и обратился к Бурку:
– А как ты? Что намерен делать позже?
– Буду с тобой, – ответил Бурк.
Беллини широко раскрыл глаза. Лэнгли быстро стрельнул взглядом на Бурка.
– Черт побери! Ведь здесь начнется сущий ад.
Бурк ничего не ответил.
– Пусть уж человек делает то, что ему хочется, – заметил Беллини.
Лэнгли сменил тему и сказал, обращаясь к Беллини:
– У меня есть для тебя кой-какие советы психолога.
Беллини прикурил очередную сигарету.
– Намажь их погуще маслом и запихни себе в задницу.
Лэнгли оцепенел. Беллини нахраписто наседал, получая удовольствие от того, что никто не смеет придраться к нему:
– Где архитектор, Лэнгли? Где чертежи?
– Над этим работают, – защищался Лэнгли.
– Потрясающе! Все над чем-то работают – ты, Шрёдер, мэр, президент. Все работают. А знаешь ли ты, что до того, как вся эта передряга началась, никто и не вспоминал о Джо Беллини. А теперь мэр звонит мне каждые четверть часа и спрашивает, как идут дела. Запросто зовет меня по имени. Ну, прямо такой милый малый.