Собрание народных песен
Шрифт:
Собирательский «вклад» Шевырева довольно скромен — всего пять песен. Тем не менее, Петр Киреевский называет его среди основных «вкладчиков». Ведь Шевырев, как и Пушкин, стоял у истоков собрания, он присутствовал на встрече в салоне Елагиных-Киреевских у Красных ворот 23 августа 1833 года, когда решалась судьба национального свода фольклора. Интересен и такой факт. Ф. И. Буслаев, вспоминая о лекциях Шевырева в Московском университете, открывавшие для него «все новые сокровища родной земли», между прочим, упоминает: «В этих лекциях Степан Петрович уже пользовался знаменитым собранием русских песен, которое принадлежало Петру Васильевичу Киреевскому». Буслаев учился в Московском университете в 1834–1838 годах, а это значит, что уже в то время, задолго до первых публикаций, студенты узнавали о собрании
Петр Киреевский назвал имена тридцати четырех создателей национальной библиотеки фольклора, каждый из которых, безусловно, заслуживает внимания. Но, если история «вкладов» Алексея Кольцова и Павла Якушкина уже достаточно хорошо изучена, то «вклады» Рожалина, Кавелина, Александра Вельтмана, Владимира Даля, Стаховича, Максимовича еще ждут своего исследования. Не говоря уже о том, что этот список далеко не полный, он датирован 1848-м годом, а собрание Петра Киреевского до 1856 года продолжало пополняться «вкладами» Афанасия Марковича, Жадовской, Писемского, Мельникова-Печерского…
Этот список Петра Киреевского уже сам по себе является документом эпохи, свидетельством объединенных усилий крупнейших писателей и ученых пушкинского времени. Подобного коллективного труда не знала ни отечественная, ни зарубежная фольклористика. Собрание народных песен П. В. Киреевского и в этом отношении — уникальнейший памятник мировой культуры.
В этом списке нет только одного имени — самого Петра Васильевича Киреевского, он не дает представления о его собственном «вкладе» и собирательской деятельности. Создается даже впечатление, что он, подобно Афанасьеву, был только исследователем и издателем. А это далеко не так.
Петр Киреевский — выдающийся собиратель своего времени. Он первым разработал и осуществил в практической деятельности подлинно научные принципы собирания и записи фольклорных текстов. Петр Киреевский — первооткрыватель народных стихов, особого жанра народной поэзии, возникшего на стыке, на взаимопроникновении и взаимовлиянии двух великих культур — устного народного творчества и древнерусской письменной литературы.
Ко всему этому необходимо еще добавить, что Петр Киреевскиц — тоже первым в истории отечественной фольклористики — осуществил специальную фольклорную экспедицию.
Произошло это летом 1834 года, когда он направился в Господин Великий Новгород, надеясь обнаружить там следы древнего эпоса. Петра Киреевского, как известно, постигла неудача: он не обнаружил на новгородской земле эпической поэзии. «Предания здесь только одни могилы и камни, а все живое забито Военными поселениями, с которыми даже и тень поэзии не совместима», — с грустью отметит он. Единственные оставшиеся следы древности — это «каменная поэзия» — памятники древнерусского зодчества. «София — самое прекрасное здание, которое я видел в России», — скажет Петр Киреевский о Новгородской Софии, одним из первых обратив внимание на древнерусскую архитектуру.
И все-таки, как это ни странно, Петр Киреевский был на верном пути, он мог бы оказаться первооткрывателем живого бытования народного эпоса. «Можно предположить, отмечает по этому поводу современный исследователь, — что если бы Киреевский поехал не в Новгород, а в Олонецкую губернию, на территорию бывшей Обонежской пятины Великого Новгорода, то он нашел бы там произведения народной поэзии об историческом прошлом: былины о Василии Буслаеве, о Садко и многие другие. Выдвинутая им идея собирания песен в новгородских землях продолжала волновать многих исследователей, пока, наконец, П. Н. Рыбникову, сосланному в Петрозаводск, удалось открыть подлинную сокровищницу русского народного эпоса в районах, принадлежавших когда-то Великому Новгороду. Киреевский первый предвидел возможность такого открытия, но не смог осуществить его». Небезынтересно отметить, что первая встреча финского собирателя и издателя «Калевалы» Элиаса Лённрота с выдающимся народным рунопевцем Архиппой Пертуненом произошла тоже на территории бывшей Обонежской пятины, причем — в те же 30-е годы.
Только собрав воедино все записи Петра Киреевского можно представить себе значение и масштабы его собирательской деятельности,
«Песни, которые поются в народе, должны быть записываемы слово в слово, все без изъятия и разбора», — эти принципы, впервые изложенные в «Песенной прокламации» Петра Киреевского, легли в основу русской и советской фольклористики. В записях самого Петра Киреевского они воплощены в полной мере, как в точности передачи звучания народной речи, диалектизмов, так и в широте охвата песенной культуры народа. В его собрании есть песни всех традиционных видов народной поэзии, а также редчайшие образцы песен бытовых, сатирических, разбойничьих, тюремных, солдатских и даже фабрично-заводских.
Только такой охват всех видов и жанров народной поэзии мог передать все богатство и разнообразие песенной культуры народа, о которой Петр Киреевский писал: «Едва ли есть в мире народ певучее русского. Во всех почти минутах жизни русского крестьянина, и одиноких и общественных, участвует песня; почти все свои труды и земледельческие и ремесленные он сопровождает песнию. Он поет, когда ему весело; когда ему грустно. Когда общее дело или общая забава соединяют многих, — песня раздается звучным хором; за одиноким трудом или раздумьем ее мелодия, полная души, переливается одиноко. Поют все: и мужчины и женщины, и старики и дети. Ни один день не пройдет для русского крестьянина без песни; все замечательные времена его жизни, выходящие из ежедневной колеи, также сопровождены особенными песнями. На все времена года, на все главные праздники, на все главные события семейной жизни, есть особые песни, носящие на себе печать глубокой древности; и особенно там, где меньше чувствительно городское влияние, русский крестьянин, — верная отрасль своих предков, не отступивший от них даже и мелких подробностях своего домашнего быта, — до сих пор поет эти древние песни; потому что они вполне сливаются с его чувством и с его обычаем, также, как выражали чувство и обычай его прапращура. Он дорожит своими песнями: можно сказать, что они составляют любимую и лучшую утеху его простой жизни.
Поэтому неудивительно, что русских народных песен существует необъятное множество, очень разнообразное и по содержанию и по напевам».
Петр Васильевич Киреевский сохранил эти песенные богатства России на все грядущие века, совершив один из самых великих подвигов в истории русской культуры.
Виктор КАЛУГИН
КОММЕНТАРИИ
В сборник вошло 600 песен, записанных самим П. В. Киреевским и его «вкладчиками» К. Д. Кавелиным, М. П. Погодиным, П. И. Якушкиным в Московской, Тульской, Орловской, Калужской и Рязанской губерниях. Тексты публикуются по изданиям: Русские народные песни, собранные Петром Киреевским. Часть I-я. Русские народные стихи (Чтение в Обществе истории и древностей Российских при Московском университете, № 9. М., 1848) (в дальнейшем — Киреевский. Народные стихи); Песни, собранные П. В. Киреевским. Изд. Общества любителей Российской словесности при Московском университете, ч. 1, вып. 1–4. М., 1860–1862; ч. 2, вып. 5–7. М., 1863–1868; ч. 3, вып. 8—10. М., 1870–1874 (В дальнейшем — Киреевский. Стар. серия); Песни, собранные П. В. Киреевским. Изд. Общества любителей Российской словесности при Московском университете, вып. 1. Песни обрядовые. М., 1911 (песни № 1—1172); вып. 2. Песни необрядовые. Ч.1. М., 1918 (песни № 1173–1611); ч. 2. М., 1929 (песни № 1612–2988) (в дальнейшем — Киреевский. Нов. серия); Калики перехожие. Сборник стихов и исследование П. Бессонова, вып. 1–6. М., 1861 (в дальнейшем — Бессонов, Калики перехожие); Песни, собранные писателями. Новые материалы из архива П. В. Киреевского. Литературное наследство, том 79. М., 1968 (в дальнейшем — Литературное наследство): Собрание народных песен П. В. Киреевского. Записи П. И. Якушкина. Том 1. Л., 1983 (в дальнейшем — Якушкин).