Собрание сочинений в 10-ти томах. Том 1
Шрифт:
{Пустите детей приходить ко мне. Иисус (лат.).}
Впустите всех детей. О, кто сказать посмеет,
Что резвый детский смех лазурный шар развеет,
Мной сотворенный в тишине?
Друзья, кто вам сказал, что игры их и крики
Тревожат гордых муз божественные лики?
Бегите, малыши, ко мне!
Резвитесь вкруг меня, кричите и пляшите!
Мне взор ваш заблестит, как в полдень луч в зените,
Ваш голос труд мой усладит.
Ведь в мире, где живем без радости и света,
Лишь детский звонкий смех, звуча в душе поэта,
Глубинный хор не заглушит.
Гонители детей! Вам разве неизвестно,
Что каждый, в хоровод детей войдя чудесный,
Душой становится нежней?
Иль мните, что боюсь увидеть пред собою
Сквозь творческие сны, где кровь течет рекою,
Головки светлые детей?
Сознайтесь! Может быть, настолько вы безумны,
Что вам теперь милей, чем этот гомон шумный,
Дом опустелый и немой?
Детей моих отнять?! Осудит жалость это, -
Улыбка детская нужна душе поэта,
Как светоч темноте ночной.
Не говорите мне, что крик детей веселый
Наитий заглушит священные глаголы,
Что песню шепчет тишина...
Ах! что мне, муза, дар поэзии и слава!
Бессмертье ваше - тлен, тщеславная забава, -
Простая радость мне нужна.
И я не жду добра от жребия такого, -
Зачем мне вечно петь для отзвука пустого,
И для тщеславных петь забав,
И горечь пить одну, и скуку, и томленье,
И искупать весь день ночные сновиденья,
Могиле славу завещав!
Куда милее мне в кругу семейном радость,
Веселье детское и мирной жизни сладость;
Пусть слава и стихи мои
Исчезнут, смущены домашней кутерьмою,
Как перед школьников ватагой озорною
Взлетают к небу воробьи!
О нет! Среди детей ничто не увядает,
И лютик, радуясь, быстрее раскрывает
Свой золотистый лепесток,
Свежей баллады слог, и на крылах могучих
Взмывают оды ввысь, парят в гремящих тучах
Отряды величавых строк.
Стихи средь детских игр - и звонче и нетленней,
Благоуханный гимн цветет, как сад весенний,
А вы, что умерли душой,
Поверьте мне, друзья, стихам на этом свете
Поэзию дают резвящиеся дети,
Как зори поят луг росой.
Сбегайтесь, дети! Вам - и дом и сад зеленый!
Ломайте и полы, и стены, и балконы!
И вечером и по утрам
Носитесь радостно, как полевые пчелы,
Помчится песнь моя и с ней мой дух веселый
По вашим молодым следам!
Есть нежные сердца, к житейскому глухие,
Им сродны голоса и звуки золотые,
Те, что услышаны в тиши,
Обрывки яркие симфонии могучей,
В ней гул морских валов и листьев рой летучий,
Святая музыка души.
Каков бы ни был мир грядущих поколений
И нужно ль вспоминать, или искать забвений,
Карает иль прощает бог, -
Я жить хочу всегда с моей мечтой на свете,
Но только в доме том, где обитают дети,
Чтоб гомон их я слышать мог.
И если ту страну увижу в жизни снова,
Страну, чье возлюбил я царственное слово,
Чьи скалы радуют меня,
Где в детстве видел я полки Наполеона,
Сады Валенсии и крепости Леона,
Испания - страна моя!
О, если посещу я снова край старинный,
Где римский акведук протянут над долиной
Где древни призраки дворцов, -
Пусть вновь везут меня под сводом золоченым
Повозок, что всегда полны сребристым звоном
Веселых круглых бубенцов.
11 мая 1830 г
* * *
Pan moi synarmozei, hoson cuhar
moston esti, о kosme: uden moi prooron,
ude opsimon, to soi eukairon. Pan karpos,
ho phorusin hai sai orai, o physis, ek su
panta, en soi panta, eis se panta.
Марк Аврелий
{Все, что подходит тебе, о мироздание, подходит и мне. Ничто для меня ни
слишком рано, ни слишком поздно, если оно своевременно для тебя. Все, что
приносят твои часы, о природа, есть плод благой. Все - из тебя, все - в тебе,
все - в тебя.}
Порой, когда все спит, я с радостной душою
Сижу под сенью звезд, горящих надо мною,
Прислушаться хочу к небесным голосам;
Мне времени полет не внятен быстротечный,
И я, взволнованный, гляжу на праздник вечный,
Что небо для земли свершает по ночам.
Я верую тогда, что сонмом звезд горящим
Одна моя душа согрета в мире спящем,
Что мне лишь одному понять их суждено,
Что здесь я не пришлец угрюмый, молчаливый,
А царь таинственный всей ночи горделивой,
Что только для меня и небо зажжено.
Ноябрь 1829 г.
* * *
Плачь, добродетель, если я умру...
Андре Шенье
Друзья, скажу еще два слова - и потом
Без грусти навсегда закрою этот том.
Похвалят ли его или начнут глумиться?
Не все ль равно ключу, куда струя помчится?
И мне, глядящему в грядущие года,
Не все ли мне равно, в какую даль, куда