Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона
Шрифт:
— Вам надо было бы побывать в Китае, — посоветовал Хиронару Миёши, — китайские геоманты не знали себе равных в искусстве точного выбора. Они наши учителя. Императорские могилы не только ориентированы по странам света, но и нацелены в космос, в самый центр галактики, мистер Гринблад.
— Благодарю за ценное указание, Миёши-сан. К сожалению, наши отношения с китайскими властями складываются не лучшим образом. Пока остается лишь мечтать об императорских линах, Великой стене и Храме неба. Я бы добавил сюда и Поталу, и золотые чортени Тибета, в которых спят мумии далай-лам, и пещерные могильники даосских святых.
— У вас потрясающий
— Прошу прощения, ваша светлость. У меня и в мыслях не было наводить траур, хотя сам предмет наших исследований в некотором роде связан с потусторонним миром. Или я ошибаюсь? Что же касается расходов, то они действительно способны вызвать некоторое огорчение. Мы на семнадцать миллионов сорок шесть тысяч пятьсот двадцать три доллара превысили смету. Мистер Джонсон был настолько любезен, что предоставил кредит.
— Надеюсь, из своего кармана? Совет вряд ли согласится с перерасходом.
— Прежде чем поставить вопрос на голосование, лорд Уорвик, я попрошу коллег ознакомиться с нашими предложениями по второму этапу. Материалы перед вами, леди и джентльмены. — Джонсон глянул на разложенные перед членами совета голубые с желтой фирменной маркой папки. Секретарша Левэка не обошла никого.
Пока другие корпели над цифрами, Джонсон просмотрел бумаги, заботливо подложенные в его экземпляр все той же Матильдой Клери, бессменной труженицей Парижского филиала. Поступившие из Тулузы счета увеличивали затраты Гринблада еще на двести пятьдесят тысяч франков. Его набеги на Монсегюр, равно как Стоунхендж и Гластонбери, никак не вписывались в рамки проекта. Это была причуда увлеченного человека. Удовлетворение собственного любопытства за чужой счет. Но разве не на том стоит любая наука? Гринблад стоил этих денег.
— Послушайте, Джонсон! — в руках Уорвика ксерокопированный лист превратился в кораблик. — Не хотите ли вы уверить нас, что телевизионный сериал покроет все расходы?
— Хочу, Грегори. Отчего же?.. Еще и прибыль даст. Восемь процентов, не менее.
— Годовых?
— Разве плохо?
— И вы берете на себя такую ответственность?
— Я уже ее взял.
— Тогда я снимаю свои возражения.
— Благодарю, Грегори, вы очень любезны. Можно приступить к голосованию? — Джонсон постарался каждого обласкать взглядом. — Так или иначе, но нам придется утвердить расходы мистера Гринблада на текущий год, — он весело рассмеялся. — Как вы могли видеть, они достаточно скромны по сравнению с ассигнованиями, на которые вправе рассчитывать наши друзья из «Эпсилон Пикчерс». Надеюсь, что и этот вопрос мы решим к обоюдному удовольствию.
— Кинопроизводство дорожает год от года, — пожаловался Клив Мэлкин, директор «Эпсилон Пикчерс». Четыре миллиона только за сценарий — таков последний рекорд Голливуда.
— Надеюсь, его занесут в «Книгу Гиннеса»… Мы дадим в два раза меньше и получим за это целых два полнообъемных сценария. Но это будет уже на третьем этапе. Итак, мы можем голосовать?
— Опросные листы в ваших папках, леди и джентльмены, — Левэк налил стакан «виши» и мелкими глотками выцедил пузырящуюся минералку.
— Все же я не совсем понимаю, — не унимался Уорвик, — зачем этот
— Нужна представительная статистика, — терпеливо объяснил Джонсон, — если я хоть что-то понимаю в высоких материях. Она одна может дать надежную опору. Лучше потратить больше, но наверняка, чем просто выкинуть деньги на ветер… Вы говорите «глобализм», Грегори? Верно, глобализм. Но ведь и проект глобален в самом строгом смысле. Не будем забывать о конечной цели, друзья и коллеги. Да, расходы от этапа к этапу возрастают в геометрической прогрессии, но нам дается уникальный шанс хоть одним глазом заглянуть туда… Словом, я бы не хотел умереть с мыслью, что упустил его. Не сделал все, что было возможно. Вероятность выигрыша намного меньше, чем в рулетке. Это так, и не нужно строить иллюзий. Еще раз спросим себя, уважаемые коллеги… Что касается меня, то я верю в успех и сделаю все от меня зависящее для его достижения. Вы что-то хотели сказать, Морис?
— Позвольте огласить итоги голосования, — Левэк внушительно прокашлялся. — По обоим вопросам принято единогласно.
— Поздравляю, — просиял Джонсон. Не испытывая особых сомнений в результате голосования, он был искренне рад, что оно так благополучно завершилось. По-настоящему он один знал, какие капиталы подпирают проект.
— Вы хотели поговорить со мной, Реджи? — задержал он директора Южно-Африканского филиала.
— Да, Пит, я пытался с вами связаться, но без особого успеха.
— Что-нибудь сугубо деликатное?
— Не знаю… Я не был уверен, насколько это вас заинтересует, и решил не посылать факс.
— Рассказывайте, Реджи. Все, что исходит от вас, для меня крайне ценно.
— Где нам лучше поговорить?
— Простите, Морис, вы не уступите нам свой кабинет?
— Располагайтесь, как дома, Пит. Я попрошу Клери подать чаю.
Они устроились в креслах возле необъятных размеров стола, на котором не было ничего, кроме таблички с именем генерального директора Парижского отделения. Голые стены, скрытое освещение, закрытые стеллажи. Не офис, а настоящая следственная камера.
До выхода на пенсию Левэк работал во втором отделе генштаба и сохранил все приобретенные в разведке привычки и навыки. Молчаливая и неизменно мрачная Клери была ему под стать. Джонсон понимал коллегу и изо всех сил старался быть непохожим на него даже в мелочах.
— За день до отлета я включил телевизор и сразу нарвался на интересный эпизод, — приступил к рассказу Реджинальд ван Аллен, едва за мегерой беззвучно захлопнулась стальная дверь. — Давали репортаж из индийского центра. У нас в Кейптауне большая индийская община, — объяснил директор Южно-Африканского региона. — Выступал какой-то их святой с шиньоном на макушке. Нес, на мой взгляд, совершенную чушь. Про какого-то царя небесных царей, конец света и прочее в том же роде. Он называл царя Гуру…
— Учитель.
— Да, учитель, наставник… К нему якобы подкрадываются убийцы из области мрака. В общем, грядет космического масштаба переворот. Я хотел было выключить, как началось самое интересное. В зал ворвались штурмовики в масках и пошли полосовать направо-налево из автоматов. Потом метнули то ли гранату, то ли бомбу, раздался взрыв, полетели какие-то обломки, вспыхнул пожар и все заволокло дымом. Трагедия ужасная: гора трупов. Из вечерних известий стало известно, что налет произвели эти арийские ультра.