Собрание сочинений в 12 т. Т. 4
Шрифт:
– Но я слыхал, - сказал Консель, - что некоторые знаменитые жемчужины оценивались очень высоко?
– Верно, мой друг! Говорят, что Цезарь подарил Сервилии жемчужину, стоившую сто двадцать тысяч франков на наши деньги!
– А вот я слыхал, - сказал канадец, - что в древности одна дама пила жемчуг, растворенный в уксусе!
– Клеопатра!
– заметил Консель.
– Напиток едва ли приятный на вкус!
– прибавил Нед Ленд.
– Просто пренеприятный, друг Нед!
– сказал Консель.
– Зато рюмка такого раствора оценивалась в сто
– Жаль, что эта дама не была моей женой, - сказал Нед Ленд, выразительно поглядывая на свои руки.
– Нед Ленд - супруг Клеопатры!
– вскричал Консель.
– Я собирался жениться, Консель, - серьезно сказал канадец.
– И не моя вина, что дело не сладилось. Я даже купил жемчужное ожерелье для Кэт Тендер, моей невесты. Но она, впрочем, вышла за другого. И что ж? Ожерелье стоило мне всего-навсего полтора доллара! Но, - поверьте мне на слово, господин профессор, - ни одна жемчужина из этого ожерелья не прошла бы сквозь сито с двадцатью отверстиями!
– Мой дорогой Нед!
– отвечал я смеясь.
– Это был искусственный жемчуг! Простые стеклянные шарики, наполненные жемчужной эссенцией.
– Все же эта эссенция должна дорого стоить, - возразил канадец.
– Эссенция ничего не стоит! Это не что иное, как серебристое вещество с чешуи рыбки-уклейки, растворенное в азотной кислоте. Даровое сырье!
– Поэтому-то, видно, Кэт Тендер и вышла за другого, - философски рассудил мистер Ленд.
– Но возвратимся к нашему разговору о драгоценных жемчужинах, - сказал я.
– Не думаю, чтобы какой-нибудь монарх владел жемчужиной, равной жемчужине капитана Немо.
– Вот этой?
– спросил Консель, указывая на великолепную жемчужину, хранившуюся под стеклом.
– Не ошибусь, оценив ее в два миллиона…
– Франков!
– поспешил сказать Консель.
– Да, - сказал я, - в два миллиона франков! А капитану стоило только нагнуться, чтобы взять ее!
– Э-э!
– вскричал Нед Ленд.
– А почем знать, может и нам завтра, во время прогулки, попадется такая же?
– Б-ба!
– произнес Консель.
– А почему же нет?
– А на что нам миллионы на борту «Наутилуса»?
– На борту, верно, не на что, - сказал Нед Ленд, - но… в другом месте…
– Э-э! В другом месте!
– сказал Консель, качая головой.
– В самом деле, - сказал я, - Нед Ленд прав. И если мы когда-нибудь привезем в Европу или Америку жемчужину стоимостью в несколько миллионов, это придаст большую достоверность и больший вес рассказу о наших приключениях.
– Я думаю!
– сказал канадец.
– Неужто, - сказал Консель, возвращавшийся всегда к познавательной стороне вопроса, - ловля жемчуга опасное ремесло?
– О нет!
– отвечал я с живостью.
– Особенно, если приняты некоторые меры предосторожности.
– А что может быть опасного в этом ремесле?
– сказал Нед Ленд.
– Разве только хлебнешь лишний глоток соленой воды!
– Совершенно верно, Нед! А кстати, - сказал я, стараясь принять беспечный
– Я? Гарпунер по профессии!
– отвечал канадец.
– Мое ремесло - плевать на них!
– Речь идет не о том, чтобы поймать акулу на крюк, втащить на палубу судна, отрубить ей хвост топором, вспороть брюхо, вырвать сердце и бросить его в море!
– Стало быть, речь идет…
– Вот именно!
– В воде?
– В воде!
– Черт возьми! А на что при мне мой гарпун? Видите ли, господин профессор, акулы довольно неуклюжие животные. Чтобы хапнуть вас, им надобно перевернуться на спину… Ну, а тем временем…
Нед Ленд произносил слово «хапнуть» с такой интонацией, что мороз пробегал по спине.
– Ну, а ты, Консель? Как ты насчет акул?
– Я, - сказал Консель, - буду говорить начистоту с господином профессором.
«В добрый час!» - подумал я.
– Ежели господин профессор решается идти на акул, - сказал Консель, - как же я, его верный слуга, не последовал бы за ним!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Жемчужина ценностью в десять миллионов
Наступила ночь. Я лег спать. Спал я дурно. Акулы играли главную роль в моих сновидениях, и я находил очень верным и в то же время неверным грамматическое правило, производящее слово акула - requin от слова requiem– панихида.
На следующий день в четыре часа утра меня разбудил матрос, приставленный ко мне для услуг капитаном Немо. Я быстро встал, оделся и вышел в салон.
Капитан Немо ждал меня там.
– Господин Аронакс, - сказал он, - вы готовы?
– Я готов.
– Потрудитесь следовать за мной.
– А мои спутники, капитан?
– Они уже предупреждены и ждут нас.
– Мы наденем скафандры?
– Покамест нет. Я не хочу, чтобы «Наутилус» подходил слишком близко к здешним берегам, ведь мы еще довольно далеко от Манарского мелководья; но я приказал снарядить шлюпку, в которой мы и подплывем к самой отмели, а это значительно сократит нашу переправу. Водолазные аппараты уже перенесены в шлюпку, и мы наденем их перед самым погружением в воду.
Капитан Немо подвел меня к центральному трапу, ведущему на палубу. Нед и Консель, обрадованные предстоящей «веселой прогулкой», уже ожидали нас там. Пять матросов из команды «Наутилуса» с веслами наготове дожидались в шлюпке, спущенной на воду.
Еще не рассвело. Редкие звезды мерцали в просветах густых облаков, обложивших небо. Я искал глазами землю, но мог различить лишь туманную полоску, затянувшую три четверти горизонта, от юго-запада до северо-запада. «Наутилус», прошедший за ночь вдоль западного побережья Цейлона, находился теперь близ входа в бухту, или, вернее, в залив, образуемый берегами Цейлона и острова Манар. Там, под темными водами, таились рифы - неистощимые жемчужные поля, расстилавшиеся почти на двадцать миль в округе.