Собрание сочинений в 12 т. Т. 5

Верн Жюль Габриэль

–  Какую записку?
– удивился Айртон, очевидно не зная, о чем идет речь.

–  Я говорю о записке, вложенной в бутылку: мы нашли ее в море, в ней сообщались точные координаты острова Табор.

Айртон провел рукой по лбу. Затем, подумав, ответил:

–  Я никогда не писал этой записки и не бросал бутылки в море.

–  Никогда?
– переспросил Пенкроф.

–  Никогда!

И Айртон, поклонившись, вышел.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Беседа.
– Сайрес Смит и Гедеон

Спилет.
– Идея инженера.
– Электрический телеграф.
– Провода.
– Батарея.
– Алфавит.
– Лето.
– Процветание колонии.
– Фотография.
– Мнимый снег.
– Два года на острове Линкольна

–  Бедный Айртон!
– сказал Герберт, возвращаясь в комнату после безуспешной попытки догнать Айртона, который спустился по веревке и скрылся во мраке.

–  Он вернется, - сказал Сайрес Смит.

–  Вот так штука, мистер Сайрес!
– воскликнул Пенкроф.
– Что это значит? Как же так? Выходит, бутылку с запиской бросил не Айртон? Кто же ее бросил?

Вопрос этот напрашивался сам собой.

–  Айртон и бросил записку, - заметил Наб, - только в ту пору он уже ничего не соображал.

–  Да, - подхватил Герберт, - он не сознавал, что делает.

–  Другого объяснения не найти, друзья мои, - тотчас же согласился Сайрес Смит, - понятно также, почему Айртон знал точные координаты острова Табор, - он узнал их еще до того, как его высадили на остров.

–  Выходит, Что он написал записку до того, как помешался, - заметил Пенкроф, - значит, бросил бутылку в море лет этак семь-восемь назад, отчего же записка так хорошо сохранилась?

–  Это доказывает, - ответил Сайрес Смит, - что Айртон потерял рассудок не так давно, как ему кажется.

–  Очевидно, так оно и есть, - согласился Пенкроф, - иначе тут ничего не поймешь.

–  Вы правы, - подтвердил инженер, не желая продолжать разговор на эту тему.

–  Как вы думаете, Айртон рассказал нам всю правду?
– допытывался моряк.

–  Разумеется, - ответил журналист.
– Все это - сущая правда. Я отлично помню, что в газетах печатали сообщения о спасательной экспедиции Гленарвана и об ее успешном завершении.

–  Айртон рассказал нам правду, сомневаться нечего, Пенкроф, - добавил Сайрес Смит, - и правду жестокую. Люди, изобличая себя, всегда говорят правду!

На другой день, 21 декабря, колонисты обошли берег, затем поднялись на плато, но нигде не нашли Айртона. Он еще ночью ушел в кораль, и колонисты решили не мешать ему. Они надеялись, что время сделает то, чего не сделало их дружеское участие.

Герберт, Пенкроф и Наб принялись за свою каждодневную работу. А Сайрес Смит и журналист встретились в мастерской, в Трущобах.

–  Послушайте, дорогой Сайрес, - начал разговор Гедеон Спилет, - ваше вчерашнее объяснение меня отнюдь не удовлетворило. Быть не может, чтобы Айртон позабыл о записке, которую сам же написал и, вложив в бутылку, бросил в море.

–  Следовательно, дорогой Спилет, бросил бутылку не он.

–  Значит, вы предполагаете…

–  Ничего не предполагаю, ничего не знаю, - возразил Сайрес Смит, прерывая журналиста.
– Просто причисляю этот случай ко всем тем загадкам, которые до сих

пор не могу объяснить.

–  Да, вы правы, Сайрес, все это непостижимо, - согласился Гедеон Спилет.
– И то, как вы спаслись» и ящик, выброшенный на берег, и поведение Топа, и, наконец, эта бутылка… Да разгадаем ли мы когда-нибудь все эти загадки?

–  Разгадаем!
– не задумываясь, ответил инженер.
– Весь остров перерою, а тайну разгадаю.

–  Быть может, нам на помощь придет случай?

–  Случай! Что вы, Спилет! Не верю я в случай, как не верю во всякие таинственные силы. Нет в мире следствий без причин, и я найду причину всех этих необъяснимых явлений. А пока будем работать и наблюдать.

Наступил январь. Начался новый, 1867 год. Как всегда летом, у колонистов было много работы. Однажды Герберт и Гедеон Спилет посетили кораль и убедились, что Айртон живет в домике, который был для него выстроен. Он заботливо ухаживал за большим стадом и избавил колонистов от лишних трудов: они уже не наведывались в кораль каждые два-три дня. Однако, чтобы не оставлять Айртона подолгу в одиночестве, они все же довольно часто навещали своего нового друга.

Кроме того, за этой частью острова, которая внушала кое-какие подозрения инженеру и Гедеону Спилету, следовало наблюдать, и случись там что-нибудь, Айртон непременно сообщил бы о всех новостях жителям Гранитного дворца.

А вдруг ему понадобилось бы немедленно уведомить о чем-нибудь инженера? Ведь там, даже не говоря обо всем, что было связано с тайной острова Линкольна, могло приключиться немало всяких событий, требующих немедленного вмешательства колонистов: появится судно, произойдет кораблекрушение, высадятся пираты и так далее.

Поэтому Сайрес Смит решил установить прямую связь между коралем и Гранитным дворцом.

Десятого января он рассказал товарищам о своем замысле.

–  Да что же вы думаете сделать, мистер Сайрес?
– спросил Пенкроф.
– Уж не провести ли телеграф?

–  Вот именно, - ответил инженер.

–  Электрический?
– вскрикнул Герберт.

–  Электрический, - подтвердил Сайрес Смит.
– У нас есть все необходимое для устройства батарей, труднее будет изготовить железную проволоку, но думаю, что с помощью волочильни мы и с этим справимся.

–  Ну, знаете, - заявил моряк, - я не удивлюсь, если в один прекрасный день мы будем разъезжать по острову в поезде!

И вот колонисты взялись за работу, начав с самого трудного, то есть с выделки проволоки, ибо они понимали, что если в этом деле их постигнет неудача, то незачем будет изготовлять батареи и все прочее.

Как известно, железо на острове Линкольна отличалось превосходным качеством, и, следовательно, из него легко было сделать проволоку. Сайрес Смит прежде всего приступил к изготовлению волочильни - стальной доски с отверстиями конусообразной формы и различного диаметра: через них последовательно пропускают проволоку, доводя ее до нужной толщины. Закалив доску волочильни «до отказа», как говорят сталевары, он закрепил ее на подставке, врытой в землю в нескольких шагах от большого водопада; инженер снова решил воспользоваться движущей силой этого водопада.