Собрание сочинений в 12 т. Т. 7
Шрифт:
Профессор произнес эти слова с чувством законной гордости. Если Земля превосходила Галлию в объеме, то комета превосходила ее плотностью, и право же, он не променял бы одну на другую.
Итак, теперь были известны диаметр, окружность, поверхность, объем и плотность Галлии, а также сила тяжести на ее поверхности. Оставалось вычислить массу кометы, иными словами ее вес.
Произвести это вычисление было минутным делом. Действительно, если один кубический дециметр галлийского вещества весил бы на Земле десять килограммов, то, чтобы узнать вес Галлии, следовало помножить на десять число кубических
Следовательно, вес Галлии был меньше веса земного шара на четыре секстильона семьсот восемьдесят восемь квинтильонов пятьсот шестьдесят шесть квадрильонов пятьсот сорок триллионов килограммов.
– Да сколько же тогда весит Земля?
– спросил Бен-Зуф, совершенно сбитый с толку этими астрономическими цифрами.
– А ты представляешь себе, что такое миллиард?
– усмехнулся капитан Сервадак.
– Смутно, господин капитан.
– Так знай же, что с рождества Христова не прошло еще и миллиарда минут, и если бы ты в то время задолжал миллиард, то, отдавая по франку в минуту, ты до сих пор бы еще не расплатился.
– По франку в минуту!
– воскликнул Бен-Зуф.
– Да я бы за четверть часа разорился дотла. Ну, а все-таки, сколько же весит Земля?
– Пять тысяч восемьсот семьдесят пять секстильонов килограммов, - ответил лейтенант Прокофьев, - то есть двадцатипятизначное число.
– А Луна?
– Семьдесят два секстильона килограммов.
– Только-то?
– удивился Бен-Зуф.
– Ну, а Солнце?
– Два нонильона, - отвечал профессор, - число, выражаемое тридцатью одной цифрой.
– Два нонильона!
– воскликнул Бен-Зуф.
– Не может быть! Уж нескольких-то граммов, наверно, не хватает?
Пальмирен Розет метнул на Бен-Зуфа сердитый взгляд.
– Значит, - заключил капитан Сервадак, - всякий предмет весит на поверхности Галлии в семь раз меньше, чем на поверхности Земли.
– Да, - подтвердил профессор, - и вследствие этого наша мускульная сила возросла в семь раз. Грузчик, способный поднять на Земле сто килограммов, здесь, на Галлии, поднял бы семьсот.
– Так вот почему мы прыгаем в семь раз выше!
– догадался Бен-Зуф.
– Без сомнения, - ответил лейтенант Прокофьев, - а если бы масса Галлии была меньше, вы бы прыгали еще выше, Бен-Зуф.
– Перескочили бы даже через Монмартрский холмик, - прибавил профессор, подмигнув, чтобы вывести Бен-Зуфа из себя.
– А какова сила тяжести на других планетах?
– спросил Гектор Сервадак.
– Неужели вы забыли?
– возмутился профессор.
– Недаром вы всегда были плохим учеником.
– Признаюсь, к стыду своему, что забыл!
– сказал капитан Сервадак.
– Так вот! Если принять силу тяжести на Земле за единицу, то на Луне она равняется шестнадцати сотым, на Юпитере - двум целым сорока пяти сотым, на Марсе -
– Поэтому, - добавил лейтенант Прокофьев, - если человек упадет на Солнце, то подняться он может лишь с огромным трудом, а пушечное ядро пролетит там не больше нескольких десятков метров.
– На таком поле битвы трусам раздолье!
– заметил Бен-Зуф.
– Вовсе нет, - возразил капитан Сервадак, - ведь они будут так тяжелы, что не смогут удрать!
– Экая досада, что Галлия не оказалась еще меньше, - заявил Бен-Зуф.
– Тогда мы были бы куда сильнее и прыгали бы много выше. Правда, комету меньше Галлии трудно и сыскать!
Такая насмешка не могла не задеть самолюбие Пальмирена Розета, владельца упомянутой кометы.
– Видали вы нахала?
– огрызнулся он сердито.
– Голова этого невежды и так слишком легковесна. Берегитесь, как бы от порыва ветра она не отлетела совсем!
– Ерунда, - отвечал Бен-Зуф, - я придержу ее обеими руками.
Видя, что последнее слово остается за неугомонным Бен-Зуфом, Пальмирен Розет собирался было уйти, когда капитан Сервадак остановил его.
– Простите, дорогой профессор, - сказал он, - только один вопрос. Не знаете ли вы, из какого вещества состоит Галлия?
– Может быть, и знаю!
– ответил Пальмирен Розет.
– Свойства этого вещества… плотность, равняющаяся десяти… я бы осмелился утверждать… О, если это так, я посрамлю вашего Бен-Зуфа! Пусть только посмеет сравнить свой пригорок с моей кометой!
– А что вы осмелились бы утверждать?
– спросил капитан Сервадак.
– Что это вещество, - продолжал профессор, торжественно скандируя каждый слог, - это вещество не что иное, как теллурид…
– Эка невидаль - теллурид!
– фыркнул Бен-Зуф.
– Теллурид, содержащий золото, минерал, встречающийся и на Земле; здесь же в нем содержится, я полагаю, семьдесят процентов теллура и тридцать процентов золота.
– Тридцать процентов!
– воскликнул Гектор Сервадак.
– Что при сложении удельного веса обоих металлов составляет в целом десять, то есть именно ту цифру, которой выражается плотность Галлии!
– Золотая комета!
– удивился капитан Сервадак.
– Прославленный Мопертюи считал это вполне возможным, и существование Галлии доказывает его правоту!
– Но если в таком случае Галлия упадет на земной шар, - заметил граф Тимашев, - она спутает там все денежные отношения, ибо на Земле в обращении находится всего двадцать девять миллиардов четыреста миллионов золота!
– Вы правы, - согласился Пальмирен Розет, - глыба из золотого теллурида, на которой мы находимся, весит, по земным мерам веса, двести одиннадцать квинтиллионов четыреста тридцать три квадрильона четыреста шестьдесят триллионов килограммов, следовательно, она принесет с собой на Землю около семидесяти одного квинтиллиона золота. Из расчета трех тысяч пятисот франков на килограмм, это составит круглым числом двести сорок шесть секстильонов франков - число двадцатичетырехзначное.