Собрание сочинений в 8 томах. Том 4. Правовые воззрения А.Ф. Кони
Шрифт:
Несомненно, что суд присяжных, как и всякий суд, отражает в себе недостатки общества, среди которого он действует и из недр которого он исходит, но внимательное рассмотрение оправдательных приговоров не с одной лишь внешней стороны, а с знанием обстоятельств и обстановки дела приводит к признанию того, что, как выразился один из членов совещания, «слово — одно, а совесть — другое», почему оправдательные приговоры там, где в деле нет следов ни нравственного, ни материального вреда, не должны быть провозглашаемы, как это иногда у нас делается, «возмутительными». Простой русский человек, поставляющий главный контингент присяжных, вносит в свою деятельность глубокое религиозное чувство. Оно нередко проявляется и в оправдательных приговорах. Так, было указано два случая из практики, где присяжные оправдали подсудимых, последнее слово которых и мольбы о прощении совпали с благовестом ко всенощной под Благовещение. Но вместе с тем указано было и на то, что простые присяжные, разрешив в Миргороде безусловно обвинительным приговором громадное дело о разбойничьей шайке из 56 человек, отправились из суда в церковь служить благодарственный молебен по поводу благополучного окончания
Наконец, замечено, что даже по преступлениям против системы , где нет прямо потерпевших, как, например, по делам о паспортных преступлениях, в которых оправдания бывали особенно часто, присяжные никогда не оправдывали тех, кто своею преступною деятельностью подводил других под уголовную ответственность, т. е. подделывателей паспортов по 975 и в особенности по 976 статье Уложения о наказаниях. При этом было указано, что многими из своих оправдательных, систематически повторявшихся, приговоров присяжные сослужили службу законодательству, указав ему на противоречие жизни с требованиями закона. Так было с паспортами, так было с некоторыми видами краж. Так делается и теперь по наболевшему вопросу о несовершеннолетних преступниках. По отношению к случаям подкупа присяжных было высказано, что число их, представляя каплю в море вполне безупречной деятельности этого суда, скорее служит подтверждением такого ее характера, тем более ценного, что большинство сельских присяжных, стоя в тяжких материальных условиях, должны проявлять особую стойкость, чтобы не принять даровое угощение и не поддаться его влиянию.
Меньшинство совещания (два лица) не разделили такого взгляда на деятельность присяжных. Смотря с практической точки зрения, один из членов совещания указывал на неумелое обращение присяжных со следственным материалом, на стремление их вторгаться в область применения закона, на неоднообразие решений их по одним и тем же преступлениям, совершенным почти в одинаковых по существу обстоятельствах, на зависимость этого явления от местности, где рассматривается дело, и от разности взглядов присяжных того или другого состава на важность и преступность деяния, подходящего под определения Уложения о наказаниях. Исходя из теоретических соображений, другой член совещания, не имевший лично никогда дела с судом присяжных, указывает на то, что нельзя признать удовлетворительным тот суд, который нуждается в постоянных разъяснениях, напоминаниях и руководстве со стороны председателя, так что его постоянно нужно «водить на помочах», причем его деятельность обставляется многими формальностями процессуальных усложнений в виде, например, постановки вопросов, приобретающих в нем гораздо большее значение, чем в суде бесприсяжных.
По поводу указаний на неоднородность приговоров присяжных некоторыми из членов большинства замечено, что безусловно одинаковых дел не бывает и что разность взглядов бывает и у суда коронного, но она менее заметна, ибо выражается обыкновенно в определениях обвинительных камер, у которых в разное время и при разном личном составе создаются разные взгляды на некоторые, преимущественно бытовые преступления, — и это не недостаток, а достоинство суда, который не есть слепой механизм.
В общем, однако, общий вывод безусловно на пользу присяжных. Суд жизненный, имеющий облагораживающее влияние на народную нравственность, служащий проводником народного правосознания, должен не отойти в область преданий, а укрепиться в нашей жизни. Русский присяжный заседатель, особливо из крестьян, относящийся к своему делу, как к делу служения совести, кладущий, по замечанию В. А. Аристова, призывную повестку, сулящую ему тяжелый труд и материальные лишения, за образа , честию и стойко вынес и выносит тот опыт, которому подверг его законодатель. Выходя на минуту из роли руководителя совещания, я позволю себе, на основании долголетнего моего судебного служения на разных ступенях судебной лестницы, вполне и всецело присоединиться к мнению большинства и считаю необходимым при этом припомнить заявления двух прокуроров палат, из которых у одного рассеялись все сомнения в высокой пригодности суда присяжных после долголетнего знакомства со свойством работы бесприсяжного суда, а другому вспомнилось здесь то чувство нравственного удовлетворения, которое, в своей практической деятельности, он выносил из приговоров присяжных, в которых он видел продукт совестливого и внимательного отношения к делу с точки зрения жизненной правды, даже и тогда, когда приговоры эти бывали несогласны с предъявленным обвинением.
К этому надо еще добавить, что к практической деятельности присяжных можно, не становясь на почву мимолетных и часто дурно осведомленных печатных отзывов, относиться трояко: снизу, сверху и сбоку. Снизу — это отношение подсудимого, который в глубине души лучше всех сознает, конечно, где и в чем правда состоявшегося о нем решения; сверху — это отношение судебных чинов, действующих совместно с этим судом; сбоку — это отношение тех, кто примыкал к присяжным как участник, как сотрудник в одной общей работе ума и совести. Мы знакомы с отношением к суду присяжных подавляющего большинства высших представителей судебных округов. Но мы выслушали и заявления лица, неоднократно отбывавшего обязанности заседателя и бывавшего много раз старшиною. На мою просьбу высказать свой взгляд на присяжных председатель третьего отдела комиссии сенатор Н. С. Таганцев заявил, что время, проведенное им в среде присяжных заседателей, составляет одно из лучших воспоминаний его судебной жизни.
По вопросу о составе присяжных заседателей совещание единогласно высказалось за установление участия лиц судебного ведомства в составлении и проверке общих списков заседателей по 89 и 91 статьям Учреждения судебных установлений; за привлечение к участию в качестве присяжных заседателей из поименованных во втором пункте статьи того же Учреждения тех, кои занимают должности IV и III классов; за принятие мер к воспрепятствованию должностным лицам уклоняться от исполнения обязанностей присяжных заседателей путем предварительного и заблаговременного извещения начальства о внесенных на основании 98 и 99 статей Уст. сл. в очередные списки чиновниках и требования точного обозначения предмета и срока указанных в первом пункте 650 статьи Устава уголовного судопроизводства командировок и особых поручений по службе. Вместе с тем указано на необходимость усиления штрафов за неявку, с предоставлением суду слагать таковые по силе 653 статьи Устава уголовного судопроизводства, но с уничтожением права обжалования постановлений суда о наложении штрафа, причем должен быть в ст. 651 установлен срок, в течение коего применяется эта статья, ибо если считать неявкой по вызову неявку на сессию, то применение третьей части этой статьи— об ответственности по Уложению — никогда не может иметь места. Вместе с тем представляется необходимым, чтобы прокурорский надзор серьезно вступил в борьбу с лживыми и фиктивными медицинскими свидетельствами о болезни, возбуждая во всех подобных случаях обвинение по 364 статье Уложения о наказаниях.
При условии фактического осуществления всех этих указаний, повышение ценза для присяжных представляется излишним, причем некоторыми было даже высказано, что требование третьего пункта 81 статьи Учреждения судебных установлений об обязательности для каждого присяжного уметь читать по-русски является ненужным, так как между присяжными, чему и были представлены примеры, часто встречаются почти неграмотные лица, умеющие, и то с трудом, читать лишь «по печатному», но здравый смысл их, способность понимания и врожденное чувство справедливости делают их присутствие в составе присяжных чрезвычайно ценным для правильного отправления правосудия. Улучшение состава присяжных было бы существенным образом достигнуто исключением из их числа мелких канцелярских чиновников, получающих, согласно закону, содержание «по трудам и заслугам» и представляющих ненадежный нравственно, неразвитый и в то же время тенденциозный элемент в составе присяжных. Это признано единогласно, но голоса очень разделились по отношению к мелким торговцам, причем всеми признано, однако, необходимым недопущение в состав присяжных заседателей содержателей и арендаторов питейных заведений.
Относительно материального обеспечения присяжных, принадлежащих к крестьянскому сословию, были приведены указания, что и ныне некоторые земства, побуждаемые насущною необходимостью, оказывают пособие присяжным под видом расходов на благотворительность и что решение Сената, лишившее в 1872 году земство права и возможности нелицемерно облегчать нужду присяжных, идет вразрез с намерениями составителей Судебных уставов ,которые, как напомнил председатель второго отдела комиссии, сенатор Н. Н. Шрейбер, признавая, что заседатели должны получать вознаграждение из земских сборов, лишь потому не ввели правила о порядке определения сего вознаграждения в Учреждение судебных установлений, что приведение этих определений в действие относится к предмету ведомства губернских земских собраний. Поэтому совещание единогласно признало настоятельную необходимость в осуществлении этой благой для достоинства отправления правосудия первоначальной мысли законодателя.
Вместе с тем многими были высказаны желания, во-первых. чтобы пребывание присяжных в здании суда, условия которого, по мнению всех членов совещания, должны быть безусловно предоставлены усмотрению председателя, не стесняемому никакою предварительною регламентацией), было по возможности обставлено лучше, чем теперь; во-вторых , чтобы продолжительность сессий была сокращена и, в-третьих , чтобы лица, избранные в течение определенного числа лет для исполнения обязанностей присяжного заседателя, приобретали тем самым право на освобождение от унизительного и несовместимого с достоинством лица, призванного к судейской деятельности, телесного наказания.
По вопросу о подсудности дел суду присяжных заседателей большинство совещания (14 лиц) высказалось против всякого дальнейшего ее ограничения, причем часть этого большинства (5 лиц) находила, что подсудность эту следовало бы, против существующей, значительно расширить. Меньшинство (6 лиц) высказалось за уменьшение подсудности в разных видах. Так, одно лицо находило, что у присяжных должны быть изъяты все дела о подсудимых непривилегированных сословий, обвиняемых в преступлениях, влекущих по 31 статье Уложения о наказаниях лишение всех особенных прав и преимуществ, несмотря даже на последствия по 48 статье Уложения, и о всех обвиняемых в третьей краже; два лица — за изъятие дел о несовершеннолетних, на коих, вопреки мнению большинства, оправдание их присяжными имеет пагубное нравственное влияние; одно лицо — за изъятие дел о лишенных уже особых прав обвиняемых в преступлениях, влекущих такое же поражение прав, и два лица — за предоставление подсудимому, сознавшемуся при предварительном следствии, судиться без участия присяжных, если он сам заявит суду о таком своем желании.