Собрание сочинений в пяти томах. Том пятый. Пьесы. На китайской ширме. Подводя итоги. Эссе.
Шрифт:
Анна уходит.
Леди Китти. Ты не хочешь прогуляться, Хьюи?
Портьюс. Для чего?
Леди Китти. Для моциона.
Портьюс. Ненавижу моцион.
Чампьон-Чини (смотрит на его расклад). Семерку кладем на восьмерку.
Портьюс отмалчивается.
Леди
Портьюс. Я не собираюсь класть семерку на восьмерку.
Чампьон-Чини. Валета кладем на даму.
Портьюс. Благодарю, я не слепой.
Леди Китти. Тройку кладем на четверку.
Чампьон-Чини. Эти все можно снять.
Портьюс (в бешенстве). Кто раскладывает пасьянс: я или вы?
Леди Китти. Ты все пропускаешь.
Портьюс. Это моя забота.
Чампьон-Чини. Напрасно ты нервничаешь, Хьюи.
Портьюс. Убирайтесь оба. Вы меня раздражаете.
Леди Китти. Мы тебе хотели помочь, Хьюи.
Портьюс. Не надо мне помогать. Я хочу сам.
Леди Китти. Ты совершенно невозможно ведешь себя, Хьюи.
Портьюс. Это сумасшествие какое-то, когда тебя постоянно дергают за пасьянсом.
Чампьон-Чини. Больше не скажем ни единого слова.
Портьюс. Теперь кладем ту тройку. Если бы я, как дурак, выложил тогда семерку, я бы не смог снять все эти.
Под их молчаливым присмотром выкладывает несколько карт.
Леди Киттии Чампьон Чини (вместе). Четверку кладем на пятерку.
Портьюс (в гневе бросая карты). Черт бы вас взял! Что вы говорите под руку? Нельзя же так!
Чампьон-Чини. Она выходила, дружище.
Портьюс. Я знал, что она выйдет. Будьте вы неладны.
Леди Китти. Какой ты придира, Хьюи!
Портьюс. Станешь таким! Я сколько раз просил не говорить под руку, когда я раскладываю пасьянс.
Леди Китти. Не говори со мной таким тоном, Хьюи.
Портьюс. Как хочу, так и буду говорить.
Леди Китти (разражаясь слезами)Ты грубиян! Просто грубиян!
Убегает из комнаты.
Портьюс. А, черт! Теперь она ударится в слезы.
С трудом уволакивается в парк. На сцене остаются Чампьон-Чини, Элизабет и Тедди. Минутное замешательство. Иронически улыбаясь, Чампьон-Чини переводит взгляд с Тедди на Элизабет.
Чампьон-Чини. Ей-богу, они совсем супружеская пара. Только и цепляются друг к другу.
Элизабет (холодно). Очень мило, что вы зачастили к нам, как только они приехали. Это сильно разрядило обстановку.
Чампьон-Чини. Ирония? Наш край, земля, королевство — наша Англия не очень благоволит к этому риторическому приему.
Элизабет. Что вы всех баламутите?
Чампьон-Чини. Как же проникает улица в речь сегодняшних молодых дам! То обстоятельство, что Арнолд пурист, видимо, увлекло вас в другую крайность.
Элизабет. Во всяком случае, вы меня поняли.
Чампьон-Чини (с улыбкой). Во мне шевелится смутное подозрение.
Элизабет. Вы обещали держаться в стороне. Зачем вы пришли в ту самую минуту, когда они приехали?
Чампьон-Чини. Из любопытства, детка. Вполне простительный грех.
Элизабет. С того времени вы постоянно здесь. Раньше вы не очень баловали нас вниманием, когда наезжали в свой коттедж.
Чампьон-Чини. Я получаю несказанное развлечение.
Элизабет. Меня особенно поражает, что вы с каким-то злорадством разжигаете их ссоры.
Чампьон-Чини. По-моему, особой любви там уже нет, как вы считаете?
Тедди порывается уйти.
Элизабет. Не уходи, Тедди.
Чампьон-Чини. Пожалуйста, не уходите. Я не надолго задержусь. Перед самым ее приездом у нас был разговор о леди Китти. (Элизабет.)Помните? Бледная, хрупкая, в черных шелках и старых кружевах.
Элизабет (фыркнув от смеха). Вы сущий дьявол.
Чампьон-Чини. Что ж, он был записной остряк и джентльмен.
Элизабет. А вы сами-то ожидали увидеть ее такой?
Чампьон-Чини. Ни в малейшей степени, детка. Вы спрашивали на днях, какой она была, когда сбежала из дома. Я не сказал вам и половины. Она была сама беспечность и простота. Кто бы подумал, что живость может вылиться в распущенность, а очаровательная непосредственность превратится в смехотворное жеманство?
Элизабет. Мне действует на нервы, как вы говорите о ней.