Собрание сочинений в трех томах (Том 1, Повести и рассказы)
Шрифт:
И Аниска увидела это гнездо. Оно чернело вверху среди густых веток, прижатое к самому стволу. Там должны быть детки. Большие уже должны быть детки - лето на исходе!
Аниска подобрала подол, заткнула за пояс и полезла на корявую смолистую ёлку. Обдираясь о сучья, морщась от сухой хвои, которая набивалась ей в волосы и сыпалась в глаза, Аниска упрямо лезла всё выше и выше. Она карабкалась трудно, долго. А когда уселась на большом суку передохнуть и подняла глаза, то увидела, что гнездо уже совсем близко, над самой
Аниска не ошиблась - в гнезде сидели птенцы. Они уже оперились. Но что такое?
Тускло-серые, чуть рыжеватые к хвосту, они вовсе не были красивы. У них не было красных перьев на крыльях, а хвостов и совсем ещё не было видно. Куцые глупые птенцы доверчиво и беспомощно глядели из гнезда на Аниску.
– Бедненькие! Ну как же я возьму вас от матери?
– сказала Аниска. Ой, как же мне быть?!
У неё не поднималась рука взять птенца из гнезда. Вот, сколько она искала эту ронжу, сколько мучилась! А когда нашла - не может взять! Аниске хотелось плакать.
"А зачем их ловить? Ронжа не может жить в неволе. Умрёт от тоски по лесу..."
Это отец сказал Аниске. Но что же ей теперь делать, если она обещала Светлане?
Аниска стиснула зубы и запустила руку в гнездо. Птенцы тревожно затрепетали крыльями, один вырвался из гнезда и взлетел. Аниска схватила его.
Вдруг закачались ветки и красная птица с пронзительным криком кинулась к Аниске. Она кричала, словно звала на помощь. Она чуть не касалась крыльями Анискиных волос...
Тёплое маленькое тельце птенца дрожало в руках, и в нём изо всех сил билось сердце. Аниска нежно коснулась губами бархатной головки.
– Не бойся. Я тебя не обижу...
Бережно завернув птенца в фартук, Аниска спустилась с дерева и пошла через высокие травы. А красная птица ещё долго кричала у своего гнезда. И от этого крика у Аниски всю дорогу острой болью болела душа.
Домой Аниска пришла как раз к обеду. Мать, увидев её, всплеснула руками:
– Ох, на кого ж ты похожа? И где это тебя угораздило?
– А руки-то все в смоле!
– подхватила Лиза.
– И платье разорвано! А в фартуке что?
Аниска посмотрела на мать, на Лизу, на свои чёрные от смолы руки, на порванное платье с мокрым подолом... И вдруг, заглянув в фартук, бегом бросилась из избы.
– Совсем рехнулась, - сказала Лиза.
Мать только вздохнула. Ну что ей делать с этой горе-головушкой Аниской?
Аниска прибежала к Тумановым. Светлана стояла перед зеркалом и завязывала синий бант в косе. Она увидела Аниску в зеркало:
– Фу, какая... испачканная!
Но Аниска схватила своей чёрной от смолы рукой тонкую руку Светланы и прошептала:
– Я тебе ронжу нашла! Я из гнезда достала! Теперь ты будешь со мной дружиться?
Светлана встрепенулась:
– Правда? Где она,
Аниска раскрыла фартук. Испуганный птенец сидел съёжившись и ни на кого не глядел.
– Это и есть ронжа?
– протянула Светлана.
– Ну что же в ней хорошего?
– Да ведь это ещё детка!
– сказала Аниска задрожавшим голосом.
– У него красные крылья потом вырастут! Ты увидишь, какой он красивый будет! Он скоро вырастет!
Аниска говорила, стараясь убедить Светлану, но уже чувствовала, что всё это напрасно. Светлане не понравилась ронжа.
– Я не виновата...
– пробурчала наконец Аниска.
– Если бы большую ронжу можно было поймать - я бы поймала. Ну ведь эта тоже красивая будет!
Светлана засмеялась. Но обернулась к ней, увидела её жалкие косые глаза и вдруг обняла за плечи.
– Да ну ладно! Ронжа-ронжа! А на что она мне? Пойдём к нам в огород, горошку поедим. Я ведь сказала, что буду с тобой дружить - значит, буду!
И, схватив Аниску за руку, потащила её в огород.
– Подожди!
– ответила сразу утешенная Аниска.
– Я сейчас. Птенчика в лукошко посажу. А завтра отнесу обратно, на ёлку. Пусть его мать выкормит!
15. ГУСИ-ЛЕБЕДИ
Так и прошло лето - с дождями и солнцем, с грозами и алым сиянием зорь...
Аниска не заметила, как дни полетели один за другим вместе с золотой осенней листвой.
Дружила или нет с ней Светлана? Трудно было Аниске понять. Нынче дружила, а завтра обижала. Правда, Аниска никогда не говорила о своих обидах, хотя эти обиды каждый раз всё тяжелей ложились ей на сердце. Но стоило Светлане кликнуть её, Аниска бежала к ней полная радости.
В этот ясный осенний день Светлана позвала Аниску к старой, поваленной бурей рябине:
– Пойдём на рябине покачаемся!
Девочки взобрались на большой сук, тихонько покачивались и смеялись им казалось, что они птицы.
– Давай петь!
– сказала Светлана. И запела тоненьким голоском:
– Жили у бабуси
Два весёлых гуся
Один серый, другой белый,
Два весёлых гуся!
Аниска стала ей подтягивать. Но голос у неё был неверный, и песня не получалась, только получалось очень смешно - кто в лес, кто по дрова.
Посмеявшись, они снова запели. И снова рассмеялись.
– Ой, падаю!
– вдруг закричала Аниска. И свалилась в мягкую рябиновую листву.
Хохот поднялся ещё громче. Аниска думала, что сейчас умрёт от смеха, и она никак не могла встать и вылезти из рябиновых веток.
А Светлана наверху смеялась, повизгивала и сквозь смех кричала:
– Ой, и я сейчас! Ой, и я сейчас!..
В разгар этого веселья неожиданно явился белобрысый Прошка. Он подошёл и сказал басом:
– Светлана! Эй!
– Что тебе ещё?
– крикнула Светлана.