Собрание сочинений. Том 10
Шрифт:
Раздел 1. Порядок наследования Датской монархии устанавливается законом 31 июля 1853 года.
Раздел 5. Общими делами монархии являются все дела, относительно которых точно не указано, что они относятся к какой-либо определенной отрасли дел.
Раздел 6. Общие расходы монархии сверх ее доходов покрываются в следующей пропорции: 60 % — за счет Дании, 17 % — за счет Шлезвига 23 % — за счет Гольштейна.
Раздел 7. Общие дела монархии находятся в ведении ригсрада.
Раздел 8. Настоящий ригсрад составляется исключительно из членов, назначенных королем. В будущем ригсрады
Раздел 10. Ригсрад тогда будет состоять из пятидесяти членов; из двадцати, назначенных королем, и тридцати, избранных в следующей пропорции: 18 — датским сеймом, 5 — провинциальными штатами Шлезвига, 6 — штатами Гольштейна и 1 — дворянством Лауэнбурга.
Раздел 11. Основной закон королевства Дании от 5 июня 1849 г. будет касаться только внутренних дел этого королевства.
Раздел 15. Члены ригсрада получают вознаграждение в размере 500 талеров в год.
Раздел 16. Ригсрад созывается не реже одного раза в течение каждых двух лет на срок, устанавливаемый декретом короля. Раздел 17. Заседания ригсрада происходят в Копенгагене, но король может перевести его в другое место.
Раздел 18. Работой ригсрада руководит президент, назначаемый королем. Дебаты могут вестись на немецком или датском языках; резолюции же должны быть сформулированы на датском языке.
Раздел 19. Заседания ригсрада — закрытые.
Раздел 21. Ни один налог, общий для всей монархии, не может быть введен, изменен или отменен, ни один общегосударственный заем не может быть заключен без согласия ригсрада.
Раздел 22. Во всех делах, кроме финансов объединенной монархии, ригсрад имеет лишь совещательный голос.
Декрет от того же числа назначает созыв ригсрада на 1 сентября 1854 г., а в другом декрете содержатся королевские назначения, причем в числе назначаемых — все сплошь придворные, высшие чиновники и кавалеры ордена Данеброга.
Главными пунктами, которых удалось достичь при помощи этого нового coup d'etat, являются отмена основного закона и представительных учреждений Дании и создание удобного механизма для получения любого количества денег, необходимого двору и правительству.
Эрнест Джонс снова отправился в агитационную поездку по промышленным округам, чтобы вовлечь их в движение за хартию. В Галифаксе, Бейкепе и других местностях, которые он уже посетил, была принята следующая петиция к парламенту:
«Достопочтенным общинам Великобритании и Ирландии, заседающим в парламенте — почтительная петиция жителей Бейкепа, собравшихся на публичный митинг в воскресенье 30 июля 1854 г., указывает, что:
Ваши петиционеры в течение долгого времени внимательно наблюдали за действиями нынешних королевских министров в области внутренней и внешней политики и на основании беспристрастного наблюдения пришли к убеждению, что как в той, так и в другой области министры решительно не заслуживают доверия страны.
Ваши петиционеры убеждены в невозможности ни улучшить внутреннее управление, ни проявить свою мощь вовне, пока подобные люди управляют делами страны.
Ваши петиционеры поэтому просят вашу досточтимую палату представить королеве адрес, чтобы ее величество соблаговолила дать отставку своим нынешним советникам и призвала себе в помощь людей, более соответствующих прогрессивному духу века и более отвечающих требованиям нашего времени.
И ваши петиционеры будут настаивать на своей петиции».
В воскресенье на Дирпли-Муре, в Бейкепе, состоялся большой митинг, на котором агитатор [Эрнест Джонс. Ред.] выступил с одной из наиболее сильных речей, когда-либо произнесенных им; некоторые
«Наконец-то наступило время действовать, и мы вступаем теперь в период возрождения чартизма в Англии, небывалого с периода его упадка. Наконец-то близится час, когда мы добьемся хартии…
Вы боролись против падения заработной платы и боролись тщетно; голод привел вас к восстанию. Но если голод научил вас вести войну, то бедность просветила вас, и после каждого нового поражения ваше сознание росло и опыт накапливался. Первым средством, к которому вы прибегли, были союзы и стачки. Вы думали, что они принесут вам избавление, и забывали, что, поскольку средства труда не принадлежат вам, у вас нет возможности выдержать конкуренцию капиталиста, чья мошна может преспокойно лежать, пока вы голодаете, и ждать, чтобы выяснилось, кто дольше продержится. Затем вы надеялись на неполный рабочий день, и вам говорили, что, если каждый рабочий будет работать на два часа меньше, то найдется на два часа работы для безработных. Но вы забыли, что, пока вы добились сокращения рабочего времени на один процент, применение машинного оборудования монополистами возросло на сто процентов.
Затем вы обратились за помощью к кооперации. Вы постигли великую истину, что освобождение труда должно зависеть от кооперации, но вы проглядели средства для обеспечения этого освобождения. Кто производит, тот нуждается в рынке; если у вас есть что продать, вам нужен некто, кто захочет это купить, — и вы забыли, что этот «некто» у вас отсутствует. Начинается кооперативное производство, но где рынок? Где же вы найдете рынок? Как превратить бедных в богатых, чтобы они могли стать покупателями продуктов кооперативного производства? При помощи находящихся в самой Англии калифорнийских россыпей, золото которых вы видите на поверхности земли, в волнах колосящейся нивы. Взгляните себе под ноги! Здесь, на этих покрытых травой склонах, на которых вы сидите; здесь, в этом широком поле, где вы стоите, — в них таится свобода, в них — кооперация, в них — высокая заработная плата, в них — процветание и мир! В пятнадцати миллионах наших общественных земель, в двадцати семи миллионах невозделанных лугов, имеющихся у нас в Англии. По греческому преданию, когда Геркулес боролся с гигантом Антеем, которому земля приходилась матерью, и несколько раз валил его наземь, Антей каждый раз, как падал на материнскую грудь, черпал в ней новые силы и вскакивал более сильным, чем раньше. Геркулес, обнаружив это, поднял его и держал в воздухе до тех пор, пока не одолел его.
Точно также гигант-труд, по воле монополии-Геркулеса, оторван от породившей его земли и, захваченный когтями конкуренции, слабый, беспомощный, висит подобно гробнице Магомета между раем и адом — только гораздо ближе к последнему!
Но как пробиться к земле? Кое-кто скажет вам, что политическая власть вовсе не нужна для этого. Кто же это говорит? Уж не лидеры ли движения за сокращение рабочего дня на 10 %, или движения за 10-часовой рабочий день, или движения за неполный рабочий день, или движения за ограничение времени работы машин, или движения за создание похоронных обществ, или движения за отделение церкви от государства, или движения за народное образование, или движения за муниципальное самоуправление, или каких-либо иных движений? Какое множество «движений», а мы все еще не сдвинулись с места. Не нужна политическая власть! А почему же эти самые люди так обхаживают политического Тидта Пратта, почему они шлют слезные депутации к политику Пальмерстону и петиции к политическому парламенту, почему раболепствуют перед политическим троном? Если так, то, следуя их собственному примеру, мы именно и должны добиваться политической власти! Только эти люди советуют вам добиваться политической власти для ваших врагов. Я же говорю вам: добивайтесь своей собственной политической власти. Предлагаю вам следующую великую истину: