Собрание сочинений. Том 9

Евтушенко Евгений Александрович

Но самая мучительная участь средь мертвечины все-таки живучесть…

Я даже попытался превратить эту статью в диалог афоризмов, но вдруг почувствовал, что он самовольно перестраивается в нечто не столь умственное, сколь в шаловливо-живое, песенное, залихватское, чуть ле-щенковское, что ли, и почему бы и нет:

Что взгрустнула ты, Машенька, Маша,радость, что ли, тебя обошла?Жизнь, как будто бы каша-малаша,твои губы опять обожгла?Даже если любовь и наивна,она ненависти умней,зависть ведьмой вещает надрывно,но давай не доверимся ей.Вы не верьте дурному словувсех соперниц или жлобов.Пусть подсовывают вам злобу —все равно выбирайте любовь.Среди всяких тусовок и шаекосторожней лети кувырком,наш земной сумасшедшенький шарик,я люблю тебя – весь целиком!Никого не любить – некрасиво,как зимою снежков не лепить,и любить невозможно Россию,если в ней никого не любить!2014

Вот

куда меня занесло порывом рождественской метели от страниц повести моего дорогого Миши Мор-гулиса. Впрочем, от его прозы можно было ожидать всяких приключений, ибо она весьма недисциплинированная, если подходить к ней со строгими правилами.

Точных аналогов у этой книги нет – есть только нежные точки соприкосновения с «Маленьким Принцем» Сент-Экзюпери или с повестью «Джонатан Ливингстон, чайка» американского пилота Ричарда Баха, вышедшей в семидесятом году, и ею зачитывались тогда почти все американцы тинейджерной психологии, что не всегда совпадает с возрастом, в том числе и с моим.

Удивительная по своей нравственной чистоте моя американская подружка, чуть старше двадцати двух лет, читала мне вслух философию этого человеко-чайки, когда, выражаясь библейским языком, мы «изнемогали от любви». Над этой книгой в США высокомерно посмеивались критики и прозаики, но думаю, что от зависти, ибо она была под сотнями тысяч подушек, надышанных снами. Эта повесть была слишком простодушна для скептиков, но зато многих отчаявшихся она спасала и от наркомании, и от самоубийств, вернув им веру в себя и в жизнь через слова из клюва чайки.

Моргулис понял силу сказки, созданной им, и сам в нее вошел, и пережил ее, не подозревая, что с ним случится. А случилось самопреображение. Любовь преображает нас, и рыжая Пони стала не только его Ариадной, но и самой собой. Они оба преобразились, и дар этого самопреображения подарили появившемуся в книге мальчику, который как будто ждал своего часа, когда его заметит какая-нибудь сказка и даст ему руку. О, как нам нужна так редчающая духовная порода земных и одновременно неземных людей, потому что только с неземной высоты иногда можно увидеть то, как можно людям помочь избавиться от грозящих им бед на земле, что стало уже составляющей практического провидчества космонавтики. Опять, невежливо ломая строй прозы, откуда-то из меня лезут ритмы и рифмы, хотя и не такие уж плохие:

Есть мальчики особые.Им дико,что называют разом всех —Индиго.

Эта книга и адресована в общем-то таким мальчишкам, даже задержавшимся в тинейджерстве надолго, как один мой знакомый, которого я частенько вижу в зеркале, и девчонкам, в чем-то похожим на мальчишек, в том числе и моей жене, которая до сих пор гордится тем, что у нее на носу горбинка от хоккейной шайбы, когда она играла в Петрозаводске не на катке, а просто на улице проволочной клюшкой.

Я сразу уловил, что в этой книге есть особая мелодия, как будто между строк у нее скрыты ноты, и подумал, что это, видимо, «Концерт детства» Шумана. Оказывается, я догадался. Попробуйте сделать то же самое, поставьте этот концерт и начните читать эту книгу. Это волшебное соитие. Не воспринимайте эту книгу лишь религиозно. Завистливая борьба «князя тьмы» с его соперником за человеческие души – это поэтическая метафора борьбы человечности с бесчеловечностью, вооруженной столькими соблазнами, и самый опасный из них – это гибельное лицемерие, притворяющееся спасением, хотя в его глазах нет-нет и проблеснет дьявольщинка. Автора повести спасла его же сказка. Я вам не забыл сказать, как она называется? «Тоска по раю». Если на самом деле рая на свете и нет, то тоска по нему получилась самая райская. Ее лет пятнадцать назад тиснуло издательство «Конкордия», и двухтысячный тираж молниеносно испарился вместе с издательством. Но сейчас ее, кажется, где-то переиздают. Ищите. Я ведь ее нашел. В ней вы увидите в конце концов лучик света за темным лесом. Это вам посветила красота-спасительница. Я надеюсь, что и у вас на губах после чтения этой книги окажется вкус абрикосового поцелуя.

Рождество 7 января 2014

Стихотворения и поэмы 2001–2016 годов

2001

Как не хватает Сахарова нам…

Как не хватает Сахарова нам,когда в погоне жалкой за престижемникто из нас не может быть пристыженхотя б одним, кто не замаран сам!Сознаемся: замараны мы все.Кто – чуточку, кто – по уши весь в саже.Мы все погрязли в самоворовстве —крадем свои надежды у себя же.Чистюль не сыщешь даже днем с огнем,и, право, нет смешнее приговора,когда в дыму чадящего сыр-боравор лицемерно обвиняет ворас чужой горящей шапкою на нем.Лепильщик-имиджмейкер, одессит,ты разучился совести пугаться?Лепи, лепи, но помни, что виситна блейзере репейник ренегатства.Блажен, кто наготове стать другим.Вот вы, наш поэтический лепила,перелепили третий раз нам гимни ждете, чтоб страна его любила?Вы ни при ком не сможете пропасть —вы монархист, но с примесью марксизма.А марсиане вдруг захватят власть —вы в тот же гимн подбавите марсизма.Равны госбеспредел и беспредел.Не ощущаю я гражданский трепет,когда из нуворишей не у делтак беспардонно Сахаровых лепят.Но в нищете и в крови стольких ран,сдержав самолюбивые угрозы,не стоит обвинять телеэкран.А надо кровь остановить и слезы.Куда еще, вгоняя в дрожь народ,одетая по лжедесантной моде.Фемида полицейская войдетв чулке путаны на небритой морде?Что видит в думских джунглях впередиаграрий, по-чекистски брови хмуря,прижав, как мать кормящая, к груди,Дзержинского – пока в миниатюре?Россия-матерь, ты нам не простишь,как ложную попытку созиданья,потуги возродить былой престижценой потери чувства состраданья.«Свобода, да на черта нам она!» —скрипел народ зубами год от года.Но даже и такая нам нужна,как мы, несовершенная, свобода.Как не хватает Сахарова нам…Конечно, храм разрушенный – все храм.Не всем кумирам суждено разбиться.Но еще больше не хватает намвсех тех, кто должен все-таки родиться.4 апреля 2001 года

Уваженье к писателям

Уваженье к писателям умерло вместе с цензурой.Лучший в мире читатель был сказкой советской лазурной.Лишь на флаге оставив полоску былой иллюзорной лазури,среди стольких раздетых, разутых глаза мы разули.И увидели мы — Дейл Карнеги в России важнее, чем «Доктор Живаго».Как листы из свинца, неподъемны для многих страницы Гулага.И зевали вовсю, Солженицына слушая, думцы,ибо им тошнотворно скучны правдолюбцы-угрюмцы.Скучен Ванинский порт и набитые зэками трюмы.Всех властителей дум подменили властители Думы.И гораздо известней, чем самый изысканный лирик,предсказуемо непредсказуемый Жирик.Президент не боится писателей, только на кукол сердит.ФСБ за поэтами только вполглаза презрительно полуследит.Но недавно я в поезде ехал из нашей столицы до Брестаи, меня усыпив клофелином, бумажник мой сперли прелестно.Но, забрав мои доллары и деревянные хапнув с размахом,мне оставили гривну украинскую с Мономахоми рублей этак двести, чтобы я обменял их на «зайчики» в Брестеи ходил бы там гоголем, голодом не терзаем,себя чувствуя, как Лукашенко — некрасовским дедом Мазаем.Жаль, что мне не представились эти достойные воры —интересные, может быть, были бы разговоры.А еще — как читателей наших российских достойный ответ —мне вернули затерханный в бурях эпохи писательский членский билет.И хотя направлялся я не на писательский пленум,я себя ощутил полноценным, готовым к активности членом.Русский стих не погибнет. Он будет всегда жив-здоров,если есть уваженье к писателям хоть у воров!27 декабря 2000 – 2 января 2001

Я спал на полярном круге

Песня

Музыка Е. Крылатова

В палатке сказал мне хороший мой другс веселым и хитрым смешком,что точно проходит Полярный кругпод спальным моим мешком.И утром я шел всем ветрам вопреки,тепло из мороза творили пламени синие василькизаждавшимся людям дарил.Я спал на Полярном круге.Я брел сквозь дожди и вьюги.И словно дыханье подруги,где шел я, по трубам теклок продрогшей России тепло.Страшенный вихрь меня шатал,и так России я шептал:«Себя, Россия, пожалейи будь сама к себе теплей».Мне музыка – и ледоход голубой,и белой медведицы рев,и стали созвездьями надо мнойвсе искры моих костров.Мне хватит для счастья эвенкской ладьи.Мне чукча предложит свой чум.Мне надо немного – лишь много любви,а остального – чуть-чуть.Я спал на Полярном круге.Я брел сквозь дожди и вьюги.И словно дыханье подруги,где шел я, по трубам теклок продрогшей России тепло.И вновь России я шепчу:«Тебе и мне все по плечу.Себя, Россия, пожалейи будь сама к себе теплей».2001

Полярная звезда

Песня

Музыка Е. Крылатова

Покатилось яблоко в сугроб,и я тундру попросил,чтоб сугроб хоть семечко сберег,если только хватит сил.Как мороз, жесток холодный век.Залегли сугробы по крышам.Но пробьется яблонька сквозь снег,и мы страну отдышим.И под Полярною звездойтот вечно будет молодой,кто среди скрюченных березсвое дыханье несвсем, кто замерз.Замерзают люди без любви.Помогла бы хоть пурга,чтобы прилетели соловьи,сев оленям на рога.Ты не бойся страха своего.Ветер нас швыряет друг к другу.Нет прекрасней в мире ничего,чем поцелуй под вьюгу.И под Полярною звездойтот вечно будет молодой,кто снег сцеловывал с ресниц,где в криках нерп и птицмир без границ.Север научил нас без трудакрасоте своей зимы.Как тепла Полярная звезда,это знаем только мы.Вырастут на льду любом цветы,если вновь морозы их душат.Лишь бы только вечной мерзлотывсе меньше было в душах.И под Полярною звездойтот вечно будет молодой,кто выжил и на северах,кто растоптал свой страхв ночных кострах.И ты, Россия, навсегда —моя Полярная звезда.Не потеряв мою звезду,нигде не пропаду!Не пропаду!2001