Собрание сочинений
Шрифт:
Бернис встретимся на переменке мне тебе нужно
сказать что-то очень очень важное.
Больше там ничего не было. На следующей было вот чего:
Почему на юго востоке Аляски так много кансерных фабрик?
Потому что там так много лосося Почему там ценные леса? потому что подходит климат.
Что наше правительство сделало чтобы жизнь эскимосов аляски была легче? посмотреть на завтра!!!
Фиби Уэзерфилд Колфилд Фиби Уэзерфилд Колфилд Фиби Уэзерфилд Колфилд Фиби У. Колфилд Фиби Уэзерфилд Колфилд, эск.
Передай пожалуйста Ширли!!!!
Ширли ты говорила что стрилец но ты просто телец принеси коньки когда придешь ко мне домой
Я сел там на стол Д. Б. и прочел всю тетрадку. Это недолго, и я такую фигню могу читать — тетрадки какой-нибудь малявки, Фиби или еще чьи, — и днем, и ночью. От их тетрадок сдохнуть можно. Потом я сигу закурил — это у меня была последняя. В тот день я, наверно, пачки три выкурил. А потом я Фиби наконец разбудил. В смысле, я ж не мог сидеть на столе до конца жизни, а кроме того, боялся, что вдруг ни с того ни с сего налетят штрики, а мне хотелось по крайней мере с ней поздороваться, пока не ворвались. Потому и разбудил.
Она легко просыпается. В смысле, на нее не надо ни орать, ничего. Только сесть на кровать и сказать: «Просыпайся, Фиб», — и бац, она уже проснулась.
— Холден! —сразу же говорит. Облапила меня руками за шею и всяко-разно. Очень мамсится. В смысле — для малявки вполне себе нежная такая. Иногда даже слишком.Я вроде как ее чмокнул, а она говорит: — Ты када приехал? — Рада мне, как не знаю что. Сразу видать.
— Не так громко. Только что. Ты вообще как?
— Я отлично. Ты получил мое письмо? Я написала на пяти листах тебе…
— Ага — не так громко. Спасибо.
Она мне это письмо написала. Только я на него ответить не успел. Сплошняком про ту постановку, где она в школе играла. Сказала, чтоб я никаких свиданок, ничего на пятницу не назначал, а пришел смотреть.
— Как постановка? — спрашиваю. — Как, говоришь, называется?
— «Рождественский спектакль для американцев». Он паршивый, только я там Бенедикт Арнолд. [40] У меня практически самая большая роль, — говорит. Ух как она уже вся проснулась. Она очень колобродится, когда такую фигню рассказывает. — Начинается, когда я умираю. Перед Рождеством приходит этот дух и спрашивает, стыдно ли мне и все такое. Ну, в общем. За то, что страну предал и все такое. Ты придешь смотреть? — Она уже на кровати так и подскочила и всяко-разно. — Вот про это я тебе и написала. Придешь?
40
Бенедикт Арнолд (1741–1801) — герой Войны за независимость, генерал. В 1778 г. был назначен военным комендантом г. Филадельфии, вел расточительный образ жизни, наделал долгов и, обиженный на Конгресс, задержавший присвоение ему генеральского чина, вступил в тайную переписку с англичанами. В 1780 г. предложил англичанам секреты форта Вест-Пойнт за 20 тыс. фунтов стерлингов. Бежал, получил звание генерала колониальных войск у англичан, уехал в Англию; умер, презираемый всеми. Его имя стало нарицательным для изменника и предателя.
— Само собой, приду. Ну еще б не пришел.
— А папа не может. Ему в Калифорнию надо лететь, — говорит. Ух как она уже вся такая проснулась. Ей, чтоб проснуться, секунды две надо. Она сидела — ну как бы на коленях — на кровати и держала меня, нафиг, за руку. — Слушай. А мама сказала, ты дома будешь в среду, — говорит. — Сказала, что в среду.
— Я раньше выехал. Не так громко. Разбудишь всех.
— А сколько времени? Они домой поздно будут, мама говорила. Они поехали на прием в Норуок, в Коннектикут, — говорит такая Фиби. — Угадай, что я сегодня днем делала? Какое кино видала? Угадай!
— Не знаю… Слушай. Они не сказали, когда…
— «Врача», — Фиби такая говорит. — Это специальное кино показывали в Фонде Листера. Только один день показывали, и это сегодня. Про этого доктора в Кентукки и все такое — он еще затыкает одеялом лицо этой девочке, которая калека и не может ходить. А потом его в тюрьму сажают и все такое. Отличное кино просто.
— Послушай секундочку. Они не сказали, когда…
— Он ее жалеет, доктор этот. Потому и лицо ей затыкает и все такое, чтоб она задохнулась. А его потом сажают в тюрьму на пожизненное заключение, но эта девочка, которой он лицо заткнул, приходит его навестить все время и говорит ему спасибо за то, что он сделал. Он из милосердия убийца. Только он знает, что должен в тюрьму сесть, потому что врач не должен у Бога ничего отнимать. Нас мама одной девочки у нас в классе водила. Элис Холмборг. Она моя лучшая подружка. Она одна во всем…
— Погоди минутку, а? —говорю. — Я тебе вопрос задал. Они сказали, когда вернутся, или не сказали?
— Нет, но поздно. Папа взял машину и все такое, чтобы с поездами не связываться. У нас там сейчас радио есть! Только мама говорит, его нельзя играть, когда машина едет.
Меня отпустило — ну вроде. В смысле, я наконец бросил дергаться насчет того, поймают они меня дома или нет. Прикинул — да ну его к черту. Поймают так поймают.
Вы бы видели эту Фиби. В такой пижаме синей, с красными слонятами на воротничке. Слоны для нее — это вообще полный капец.
— Значит, хорошая картина была, а? — говорю.
— Шикарная просто, только Элис простыла, и мама у нее все время спрашивала, не гриппует ли она. Прямо посреди кино.Только там что-нибудь важное случится, ее мама перегибается через меня и спрашивает Элис, не гриппует ли она. На нервы действовало.
Потом я сказал ей про пластинку.
— Слушай, я тебе пластинку купил, — говорю. — Только по дороге домой она сломалась. — И я вытащил из кармана обломки и ей показал. — Я надрался, — говорю.
— Дай кусочки, — говорит Фиби. — Я их себе оставлю. — И взяла их у меня прямо из руки и в ящик тумбочки своей положила. Я чуть не сдох.
— Д.Б. на Рождество приезжает? — спрашиваю.
— Мама говорит, может, да, а может, нет. Как получится. Может, ему придется остаться в Голливуде и писать картину про Аннаполис. [41]
— Аннаполис, ёксель-моксель!
— Там про любовь и все такое. Угадай, кто там будет играть? Какая кинозвезда? Угадай!
41
Аннаполис — столица штата Мэриленд, где располагается Военно-морская академия США (с 1845 г.).
— Мне это неинтересно. Аннаполис,ёксель-моксель. Да что Д.Б. знает про Аннаполис,ёксель-моксель? Как это связано вообще с его рассказами? — говорю. Ух, с ума съехать можно от такой херни. Голливуд, нафиг. — Что ты сделала с рукой? — спрашиваю. Я заметил, у нее локоть здоровенным шматом пластыря заклеен. А заметил почему — пижама-то у нее без рукавов.
— Да этот мальчишка, Кёртис Уайнтрауб, который у нас в классе, толкнул, когда я по лестнице в парк спускалась, — говорит. — Хочешь поглядеть? — И она принялась сдирать эту долбанутую липучку с руки.