Собрание сочинений

Бродский Иосиф Александрович

Вот цветы и цветы, и квартиры с новой любовью,с юной плотью входящей, всходящей на новый круг,отдавая себя с новым криком и с новой кровью,отдавая себя, выпуская цветы из рук.Новый вечер шумит, что никто не вернется, над новой жизнью, [14] что никто не пройдет под балконом твоим к тебе,и не станет к тебе, и не станет, не станет ближечем к самим себе, чем к своим цветам, чем к самим себе.1961

14

Слово «что» пропущено в СИБ. – С. В.

Проплывают облака

Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,над сумеречными деревьями звенящие, звенящие голоса,в сумеречном воздухе пропадающие, затихающие постепенно,в сумеречном воздухе исчезающие

небеса?Блестящие нити дождя переплетаются среди деревьеви негромко шумят, и негромко шумят в белесой траве.Слышишь ли ты голоса, видишь ли ты волосы с красными гребнями,маленькие ладони, поднятые к мокрой листве? «Проплывают облака, проплывают облака и гаснут...» -это дети поют и поют, черные ветви шумят,голоса взлетают между листьев, между стволов неясных,в сумеречном воздухе их не обнять, не вернуть назад.Только мокрые листья летят на ветру, спешат из рощи,улетают, словно слышат издали какой-то осенний зов.«Проплывают облака...» – это дети поют ночью, ночью,от травы до вершин все – биение, все – дрожание голосов. Проплывают облака, это жизнь проплывает, проходит,привыкай, привыкай, это смерть мы в себе несем,среди черных ветвей облака с голосами, с любовью...«Проплывают облака...» – это дети поют обо всем.Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,блестящие нити дождя переплетаются, звенящие голоса,возле узких вершин в новых сумерках на мгновениевидишь сызнова, видишь сызнова угасающие небеса? Проплывают облака, проплывают, проплывают над рощей.Где-то льется вода, только плакать и петь, вдоль осенних оград,все рыдать и рыдать, и смотреть все вверх, быть ребенком ночью,и смотреть все вверх, только плакать и петь, и не знать утрат.Где-то льется вода, вдоль осенних оград, вдоль деревьев неясных,в новых сумерках пенье, только плакать и петь, только листья сложить.Что-то выше нас. Что-то выше нас проплывает и гаснет,только плакать и петь, только плакать и петь, только жить.1961

Шествие

(поэма) [15]

Поэма-мистерия в двух частях-актах и в 42-х главах-сценах

Идея поэмы – идея персонификации представлений о мире, и в этом смысле она – гимн баналу. Цель достигается путем вкладывания более или менее приблизительных формулировок этих представлений в уста двадцати не так более, как менее условных персонажей. Формулировки облечены в форму романсов. Романс – здесь понятие условное, по существу – монолог. Романсы рассчитаны на произнесение – и на произнесение с максимальной экспрессией: в этом, а также в некоторых длиннотах сказывается мистерийный характер поэмы. Романсы, кроме того, должны произноситься высокими голосами: нижний предел – нежелательный – баритон, верхний – идеальный – альт. Прочие наставления – у Шекспира в «Гамлете», в 3 акте.

15

Все примечания, кроме 2-го, мои – С. В.) Текст – сверка файла-источника (неизвестного происхождения) по СИБ (2-е изд.). Неизв. ист. – вероятно, ручной компьютерный набор с ранней публикации, т. к. при сверке с СИБ обнаружено много мелких отличий, в т. ч. отдельных слов и порядка слов, и некоторые большие пропуски («песенка в тиши» из гл. 9). Осн. Отличие пунктуации: в СИБ убраны почти все вопр. и воскл. знаки, напр.: в неизв. ист. в гл. 31: «И кто прочтет мою поэму? Тень?»; в СИБ: «И кто прочтет мою поэму. Тень».

Часть I

Пора давно за все благодарить,за все, что невозможно подаритькогда-нибудь, кому-нибудь из васи улыбнуться, словно в первый разв твоих дверях, ушедшая любовь,но невозможно улыбнуться вновь.Прощай, прощай – шепчу я на ходу,среди знакомых улиц вновь иду,подрагивают стекла надо мной,растет вдали привычный гул дневной,а в подворотнях гасятся огни.– Прощай, любовь, когда-нибудь звони.Так оглянись когда-нибудь назад:стоят дома в прищуренных глазах,и мимо них уже который годпо тротуарам шествие идет.

1

Вот Арлекин толкает свой возок,и каплет пот на уличный песок,и Коломбина машет из возка.А вот Скрипач, в руках его тоскаи несколько монет. Таков Скрипач.А рядом с ним вышагивает Плач,плач комнаты и улицы в пальто,блестящих проносящихся авто,плач всех людей. А рядом с ним Поэт,давно не брит и кое-как одети голоден, его колотит дрожь.А меж домами льется серый дождь,свисают с подоконников цветы,а там, внизу, вышагиваешь ты.Вот шествие по улице идет,и кое-кто вполголоса поет,а кое-кто поглядывает вверх,а кое-кто поругивает век,как, например, Усталый Человек.И шум дождя, и вспышки сигарет,шаги и шорох утренних газет,и шелест непроглаженных штанин(неплохо ведь в рейтузах, Арлекин),и звяканье оставшихся монет,и тени их идут за ними вслед.Любите тех, кто прожил жизнь впотьмахи не оставил по себе бумаги памяти какой уж ни на есть,не помышлял о перемене мест,кто прожил жизнь, однако же не ставни жертвой, ни участником забав,в процессию по случаю попав.Таков герой. В поэме он молчит,не говорит, не шепчет, не кричит,прислушиваясь к возгласам других,не совершая действий никаких.Я попытаюсь вас увлечь игрой:никем не замечаемый порой,запомните – присутствует герой.

2

Вот шествие по улице идет.Вот ковыляет Мышкин-идиот,в накидке над панелью наклонясь.– Как поживаете теперь, любезный князь,уже сентябрь, и новая зимаеще не одного сведет с ума,ах милый, успокойтесь наконец.
– Вот позади вышагивает Лжец,посажена изящно голова,лежат во рту великие слова,а рядом с ним, окончивший поход,неустрашимый рыцарь Дон Кихотбеседует с торговцем о сукнеи о судьбе. Ах, по моей виневам предстает ужасная толпа,рябит в глазах, затея так глупа,но все не зря. Вот книжка на столе,весь разговорчик о добре и злесвести к себе не самый тяжкий труд,наверняка тебя не заберут.Поставь на стол в стакан букетик зла,найди в толпе фигуру Короля,забытых королей на свете тьма,сейчас сентябрь, потом придет зима.Процессия по улице идет,и дождь среди домов угрюмо льет.Вот человек, Бог знает чем согрет,вот человек – за пару сигаретон всем раскроет честности секрет,кто хочет, тот послушает рассказ,Честняга – так зовут его у нас.Представить вам осмеливаюсь япринц-Гамлета, любезные друзья -у нас компания – все принцы да князья.Осмелюсь полагать, за триста лет,принц-Гамлет, вы придумали ответи вы его изложите. Идет.Процессия по улице бредет,и кажется, что дождь уже ослаб,маячит пестрота одежд и шляп,принц-Гамлет в землю устремляет взор,Честняге на ухо бормочет Вор,но гонит Вора Честности пример(простите – Вор, представить не успел).Вот шествие по улице идет,и дождь уже совсем перестает,не может же он литься целый век,заметьте – вот Счастливый Человекс обычною улыбкой на устах.– Чему вы улыбнулись? – Просто так.
– Любовники идут из-за угла,белеют обнаженные тела,в холодной мгле навеки обнялись,и губы побледневшие слились.Все та же ночь у них в глазах пустых,навеки обнялись, навек застыв,в холодной мгле белеют их тела,прошла ли жизнь или любовь прошла,стекает вниз вода и белый светс любовников, которых больше нет.Ступай, ступай, печальное перо,куда бы ты меня не привело,болтливое худое ремесло,в любой воде плещи мое весло.Так зарисуем пару новых морд:вот Крысолов из Гаммельна и Чорт,опять в плаще и чуточку рогат,но, как всегда, на выдумки богат.

3

Достаточно. Теперь остановлюсь.Такой сумбур, что я не удивлюсь,найдя свои стихи среди газет,отправленных читателем в клозет,самих читателей объятых сном.Поговорим о чем-нибудь ином.Как бесконечно шествие людей,как заунывно пение дождей,среди домов, а Человек озяб,маячит пестрота одежд и шляп,и тени их идут за ними вслед,и шум шагов, и шорох сигарет,и дожд все льется, льется без концана Крысолова, Принца и Лжеца,на Короля, на Вора и на Плач,и прячет скрипку под пальто Скрипач,и на Честнягу Чорт накинул плащ.Усталый Человек закрыл глаза,и брызги с дон-кихотова тазалетят на Арлекина, АрлекинТорговцу кофту протянул – накинь.Счастливец поднимает черный зонт,Поэт потухший поднимает взори воротник. Князь Мышкин-идиотсклонился над панелью: кашель бьет;процессия по улице идет,и дождь, чуть прекратившийся на миг,стекает вниз с любовников нагих.Вот так всегда – когда ни оглянись,проходит за спиной толпою жизнь,неведомая, странная подчас,где смерть приходит, словно в первый раз,и где никто-никто не знает нас.Прислушайся – ты слышишь ровный шум,быть может, это гул тяжелых дум,а может, гул обычных новостей,а может быть – печальный ход страстей.