Сочинения в двенадцати томах. Том 1

Тарле Евгений Викторович

Хотя не было ни директора, ни министра, сделавших попытку восстановить посдельную плату, хотя поденный расчет снова был введен, но положение рабочих становилось хуже и хуже. Безденежье одолевало казну, и жалованье выдавалось крайне неаккуратно. Директор в апреле 1794 г. жалуется, что рабочие получили только 18 germinal (т. е. значит 7 апреля) жалованье за vent^ose (т. е. за месяц с 19 февраля по 20 марта) [70] . Такие жалобы становятся все чаще и чаще. Комитет общественного спасения отдал национальные мануфактуры (решением от 5 prairial’я, т. е. 24 мая 1794 г.) в заведование комиссии агрикультуры и искусства [71] , причем поручил этой комиссии заботиться о сохранении и совершенствовании этих заведений. Коммиссия сейчас же принялась за дело и вскоре представила комитету общественного спасения доклад, на основании которого 18 июля 1794 г. было решено немедленно назначить особое жюри для рассмотрения, какие картины достойны и какие недостойны быть воспроизведенными на Гобеленах. Исключены должны были быть все картины, «несовместимые с республиканскими идеями и правами» [72] . Спустя месяц (20 августа 1794 г.) компетенция этого жюри была сильно расширена, и ему было предоставлено классифицировать рабочих «по степени их таланта и усидчивости в работе» на 4 категории [73] . Вместе с тем к 10 лицам, назначенным самим Конвентом, должны быть присоединены 5 выборных от рабочих, которые будут принимать участие в заседаниях жюри по вопросу о делении на категории; рабочие de la Savonnerie выберут 2 делегатов, а рабочие Гобеленов —3, причем в числе выбранных должен находиться по крайней мере один начальник мастерской. Несмотря на эту последнюю оговорку, бесспорно, присутствие среди жюри выборного элемента от рабочих является самым демократическим мероприятием, какое только было применено к рабочим национальных мануфактур за все время французской революции [74] . Жюри рассмотрело в восьми заседаниях (28 августа — 4 сентября 1794 г.) работы всех рабочих и разделило их на 4 класса, причем к первому отнесло 12 человек, ко второму — 22 человека, к третьему — 53 и к четвертому — 19 человек. Таким образом, на мануфактуре в середине 1794 г. было 106 человек [75] . Сколько же получали рабочие этих категорий? Было решено [76] определить плату рабочим первого класса по 7 ливров в день, второго — по 6 ливров, третьего — по 5 ливров и четвертого — по 4 ливра в день; apprentifs делились на 3 класса, причем в первом каждый apprentifs получал в день 2 ливра, во втором — 1 ливр 5 денье и в третьем — 1 ливр 25 сантимов. Разделение рабочих на классы должно было производиться ежегодно, причем возможны были переводы из высших классов в низшие и наоборот. Приговоры жюри не подлежали никакому обжалованию [77] . Нельзя сказать, что плата, установленная этими распоряжениями, была низка сравнительно с гонораром, получавшимся другими служащими у государства. Например, директор мануфактуры получал 6 тысяч ливров в год, так что рабочие первого класса, жалованье которых документы исчисляют в 2555 ливров в год [78] , получали, значит всего в 2 1/2 раза (приблизительно) меньше своего директора; рабочие третьего (самого многочисленного) разряда получали всего в 3¹/₃ раза меньше него и т. п. Но беда была в страшном падении (в 1794 и следующих годах) ценности денег, выражавшемся во все прогрессировавшем вздорожании предметов первой необходимости. И директору с его 6 тысячами приходилось очень плохо, а рабочие прямо видели пред собой голодную смерть. В конце 1794 г. они пишут в комиссию земледелия и искусств петицию, в которой умоляют ввиду «удивительного увеличения» цен и «страшной быстроты» [79] вздорожания предметов первой необходимости, чтобы им помогли, так как они, особенно низшие классы, не могут существовать. На это прошение последовал суровый отказ. Рабочим заявляют, что их просьба даже доложена не будет комитету, потому что это неминуемо привело бы к тому, что на заведение посмотрели бы как на поглощающее непроизводительно слишком много денег у республики. Комиссия предлагает рабочим сообразить, что на одно жалованье уходит в год у правительства 229 688 ливров, тогда как на всю скульптуру, живопись и подобные искусства (pour la peinture, la sculpture et arts analogues) тратится всего 300 тысяч ливров. «C’est-`a-dire peu au dessus de la somme absorb'ee par vos salaires», — возмущенно заканчивает комиссия. Но вздорожание цен на пищу так быстро прогрессировало, что нечего было и думать удержаться на почве этого отказа. Ходатайство директора [80] с просьбой применить к рабочим закон об увеличении содержания лицам, находящимся на государственной службе, было отвергнуто, но все равно, признано необходимым как-нибудь прийти на помощь голодающим рабочим. Хлеб среднего качества стоил 11 и 12 су за фунт; мясо — 50 су и т. д. Рабочим было заявлено комиссией, что закон о чиновниках к ним применен быть не может [81] , но относительно их был издан особый акт, согласно которому их жалованье было увеличено на одну треть «ввиду дороговизны съестных припасов» [82] . Но цены на предметы первой необходимости неудержимо подымались, и уже спустя 3 1/2 месяца пришлось снова подумать о спасении рабочих от голодной смерти. Директор мануфактуры (Одран, выпущенный из тюрьмы еще в 1794 г. после десятимесячного заключения и в августе 1795 г. вновь назначенный на прежнее место) доносит комиссии земледелия и искусств, что с vent^ose’a, когда содержание рабочих было увеличено на одну треть, все цены «бесконечно» возросли и, например, мера картофеля, стоившая тогда (т. е. значит в конце февраля) 4 ливра, теперь (в середине мая) стоит 25 ливров [83] . Комиссия в ответ на это посоветовала рабочим вооружиться терпением и с мужеством переносить нужду, которую с ними разделяют все граждане [84] . Тем не менее комиссия должна была признать, что этим советом ограничиться нет никакой возможности, если не согласиться на то, чтобы 90 рабочих мануфактуры Гобеленов и 25 рабочих мануфактуры Savonnerie [85] разбрелись в разные стороны, ища спасения от голода. В рапорте, представленном комитету земледелия и искусств, исполнительный орган этого комитета — комиссия земледелия и искусств — признает, что вздорожание цен довело рабочих до невозможности долее существовать, ибо прибавки в одну треть теперь уже недостаточно [86] , и комитет решил увеличить дневной заработок рабочих Гобеленов и Savonnerie на 3 ливра (без различия классов). Вскоре затем скончался директор Одран, и 4 июля 1795 г. [87] мануфактурой стал управлять бывший директор Гильомо, уволенный еще в 1792 г. Роланом.

70

Нац. арх. О² 871. Письмо помечено 23 germinal, l’an II.

71

Нац. арх. О² 871. Extrait du Registre des arr^et'es du Comit'e de Salut public du 5 prairial l’an II:…arr^et'e que la manufacture des Gobelins et ses d'ependances, les Manufactures de S`evres et de la Savonnerie sont sous la surveillance et la direction de la Comission d’agriculture et des arts etc.

72

Нац. арх. О² 871. Arr^et'e du Comit'e de Salut public. Extrait des Registres du Comit'e de Salut public de la Convention Nationale, 30 messidor l’an II, article II:…seront exclus de l’ex'ecution les tableaux pr'esentant des embl`emes ou des sujets incompatibles avec les id'ees et les moeurs r'epublicains. — Это жюри должно быть назначено Комитетом общественного спасения по представлению комиссии земледелия и искусств, которая раньте снесется с комиссией народного просвещения.

73

Нац. арх. О² 871. Arr^et'e 3 fructidor, an II:…classer les ouvriers suivant leur degr'e de talent et d’assiduit'e du travail.

74

В архиве мануфактуры Гобеленов сохраняется много протоколов заседаний этого жюри, показывающих, как внимательно и обстоятельно рассматривались дела на этих заседаниях. Archives de la manufacture Nationale des Gobelins, t. II. В этот же том II серии Documents originaux архива мануфактуры Гобеленов вплетено интересное заявление рабочих по поводу необходимого, по их мнению, участия рабочих в жюри:…nous avons cru entrer dans des principes de notre heureuse r'evolution en proposant de faire juger les ouvriers artistes par leurs paires, — c’est ce qui nous a fait demander qu’un nombre d’ouvriers nomm'es par tous fussent membres du conseil et participassent aux d'ecisions. Люди, стоявшие тогда y власти, сами вызвали рабочих на эти соображения, прямо пригласив их изложить свои мнения касательно ведения работ на мануфактуре.

75

Очевидно, во время самих работ комиссии один умер (он имеется еще в протоколах, но с пометкой d'ec'ed'e). См. Relev'e des proc`es-verbaux des s'eances de jury des arts et manufactures tenues dans La Manufacture Nationale des Gobelins les 11, 12, 13, 14, 15,16, 17 et 18 fructidor, an 11 etc. Нац. арх. О² 872.

76

Нац. арх. О² 872. Bases propos'ees pour le payement des ouvriers des Manufactures Nationales des Gobelins et de la Savonnerie.

77

Вот что написала комиссия земледелия и искусств директору мануфактуры по поводу одной жалобы рабочих на решение жюри: Tu voudras bien leur (рабочим — Е. T.) d'eclarer que la commission, pleine de confiance dans les lumi`eres et la probit'e du jury, tient son travail pour bien fait et d'efinitif, que m^eme elle ne croit pas avoir le pouvoir d’y rien changer et que toute r'eclamation qui auroit pour motif une pr'etention `a un plus baut degr'es de talent que celui assign'e par le jury sera regard'ee comme non avenue. Письмо комиссии, Paris, le 26 fructidor, l’an II, au citoyen Belle.

78

Жалованье уплачивалось помесячно (множилось число дней месяца на дневной заработок); I класс получал 210, II — 180, III — 150, IV — 120 ливров в месяц.

79

«Augmentation 'etonnante», «rapidit'e effrayante»— характерные выражения этого времени крутого финансового кризиса. Нац. арх. О² 872. Les artistes ouvriers de la Manufacture Nationale des Gobelins aux citoyens composant la Commission d'agriculture et des arts.

80

Нац. арх. О² 872. Письмо было послано 12 pluvi^ose (31 января 1795 р.).

81

«Il (d'ecret de 4 pluvi^ose. — Е. T.) ne s’applique pas `a vous… il n’est relatif qu’aux fonctionnaires publics des administrations civiles et aux employ'es, — deux classes dans lesquelles vous n'^etes point compris».

82

Нац. арх. О² 871. Arr^et'e du Comit'e d'agriculture et des arts du cinq Vent^ose l'an troisi`eme (т. е. 23 февраля 1795 г.).

83

Нац. арх. О² 872. Письмо директора комиссии 28 flor'eal (т. е. 17 мая 1795 г.):…tout est infiniment augment'e…

84

Нац. арх. О² 872, ответ комиссии 3 prairial, an III (22 мая 1795 г.).

85

Эти цифры для июня 1795 г. дает Rapport `a la commission d'agriculture et des arts от 27 prairial, an III (15 июня 1795 г.). Нац. арх. О² 874.

86

Нац. арх. О² 871. Rapport au Comit'e d'agriculture et des arts.

87

16 messidor, l’an III (см. письмо к нему комиссии, извещающей его о назначении). Нац. арх. О² 872.

Гильомо пришлось с первых же шагов убедиться, что за те 3 года, когда он отсутствовал, в высшем управлении мануфактурой сделаны некоторые шаги в смысле усиления формалистики и бюрократического духа. Ввиду отчаянного своего положения рабочие подали в конце июля (1795 г.) умоляющую петицию, в которой заявляют, что, невзирая на недавнюю прибавку в 3 ливра в день, им дальше жить невозможно; что они все продали, все, что могли, заложили и т. д., но ввиду беспрерывного увеличения цен им совсем не хватает на пищу. Петиция была направлена в комиссию. И вот комиссия, знающая, что все изложенное — совершенная правда, наперед согласна дать благоприятное заключение, докладывает комитету земледелия и искусств, что необходимо приостановить движение дела, так как петиция рабочих не визирована директором: это необходимо для поддержания субординации на мануфактуре и для удостоверения правдивости просьбы [88] . Одновременно была послана бумага и директору Гильомо, где ему указывалось на то, что «добрый порядок» требует представления подобных петиций предварительно директору [89] . Заметим, что до этого периода мы ни разу не встретили среди документов, относящихся к национальным мануфактурам, подобного напоминания, хотя, действительно, большинство петиций снабжены краткими удостоверениями и подтверждениями директоров. Но и по содержанию, и по тону эти удостоверения всегда таковы, что ясно, насколько самим рабочим было выгодно посылать свои петиции с подобными «визами». Теперь комиссия земледелия и искусств впервые высказывает взгляд о формальной необходимости директорской визы в целях поддержания субординации и контроля: это также одно из проявлений тенденции, характерной для эпохи термидорианской реакции. Конечно, требуемая формальность была выполнена, и комиссия сделала комитету земледелия и искусств доклад, предлагающий еще увеличить на 3 ливра дневной заработок рабочих. В докладе говорится, что, действительно, плата, получаемая рабочими Гобеленов, стала недостаточной, и что они получают меньше, чем рабочие на частных фабриках [90] . Комитет 27 июля 1795 г. согласился с предложенным увеличением платы. Теперь рабочие первого класса получали 15 ливров и 34 сантима, второго класса — 14 ливров, третьего — 13 ливров и 67 сантимов и четвертого — 12 ливров вместо 7, 6, 5 и 4, которые они получали к концу 1794 г. Но так как цены на пищу и одежду росли гораздо быстрее, то все эти увеличения мало помогали им. Рабочие не перестают жаловаться, что жизнь стала «в 20, в 40 и даже в 100 раз дороже», чем была еще недавно; что хлеб стоит 12–16 су за фунт, мясо 8— 10 франков, пара сапог 100–120 франков, рубаха 200 франков и т. д. [91] . Комитет земледелия и искусств решил 5 сентября 1795 г. снова увеличить дневную плату рабочих всех четырех классов на 5 ливров. Все знали коренную причину зла — полное обесценение ассигнаций, делающее иллюзорным всякое новое «благодеяние» правительства относительно рабочих, но тут уже ни комиссия, ни сам оканчивавший свое существование Конвент не знали, на что решиться и как бороться с финансовым хаосом. В силу постановления комитета общественного спасения от 1 brumaire IV года (т. е. 23 октября 1795 г.) было постановлено выдавать рабочим (кроме жалованья) по 1/2 фунта хлеба, по 1/2 фунта мяса и по одной мере дров. Вскоре документы говорят уже о выдаче мяса и хлеба по числу «ртов» в семье каждого рабочего. Спустя полгода, 27 апреля 1796 г., министр внутренних дел уполномочил директоров Гобеленов и Savonnerie возмещать деньгами [92] эту выдачу съестных припасов и дров, но, конечно, администрация мануфактур не торопилась воспользоваться этим разрешением, и выдача съестных припасов натурой продолжалась еще целый год [93] . Финансовый кризис продолжался и в 1796 г., и отказываться от выдачи натурой значило вернуться к прежним испытаниям. Но беда была в том, что, кроме этой скудной пищи, все остальные потребности оставались очень плохо удовлетворяемыми. В 1796 г. совет пятисот постановил выпуск mandats — государственных билетов, которые, как известно, должны были служить (к прямому и откровенно наносимому ущербу для ассигнаций) кредитными знаками, обеспеченными национальным земельным фондом, причем всякий владелец мандатов мог явиться для получения земельного участка из государственного фонда: оценка земли устанавливалась двумя экспертами, от департамента и от покупщика. Предполагалось, что мандаты, более непосредственно и, так сказать, наглядно обеспеченные национальными имуществами, нежели ассигнации, окажутся более твердыми в своем курсе. Один франк в мандатах равнялся 30 франкам в ассигнациях. Рабочие Гобеленов должны были воспользоваться этой предполагавшейся «твердостью» новых кредитных знаков: в силу решения Директории от 29 жерминаля (18 апреля 1796 г.) [94] они стали получать две трети своего жалованья в мандатах и всего одну треть — в ассигнациях. Но и мандаты в несколько месяцев упали в цене так же низко, как и ассигнации, и рабочие оказались по-прежнему в страшно стесненном положении. У Директории до такой степени не было средств, что она уже принялась гобеленовскими шпалерами уплачивать государственные долги [95] ; были сожжены драгоценнейшие гобеленовские произведения, чтобы получить некоторое количество золота и серебра, входившего в состав материалов.

88

«Nous vous observons que la p'etition des ouvriers des Gobelins n’est point rev^etue d’un visa du Directeur qui atteste la v'erit'e de son contenu. Cette formalit'e est d’autant plus indispensable qu’elle a pour objet non seulement de maintenir la subordination dans la Manufacture mais encore de faire connoitre les besoins et la justice de la demande». Нац. арх. О² 872. Rapport au comit'e, s. d.

89

«Le bon ordre exige que les ouvriers ne fassent jamais de semblables p'etitions sans les avoir auparavant soumis `a leur directeur». Нац. арх. О² 872.

90

Нац. арх. О² 872. Rapport au Comit'e d'agriculture et des arts (на полях резолюция: adopt'e 9 thermidor, III): On ne peut se dissimuler l’insuffisance de ces journ'ees relativement au prix des subsistances et leur modicit'e si on les compare au Salaire libre des ouvriers employ'es dans les fabriques particuli`eres…

91

Нац. арх. O²872. Пачка Fructidor, III. P'etition aux citoyens composants le comit'e des arts, помечена 18 fructidor, III:…`a peine ont-ils (пишут они о себе самих — Е. T.) obtenu l’augmentation derni`ere qu’ils n’ont pu jouir de son efficacit'e, parcequ’elle ne saurait atteindre le prix exorbitant auquel a 'et'e port'e sans mesure tout ce qui concerne la subsistance et le v^etement…

92

Нац. арх. О² 873. Rapport 13 prairial, an V.

93

До 24 апреля 1797 г. (5 flor'eal Гап V). Нац. арх. О² 873. Rapport 13 prairial, an V. Но выдача дров натурой прекратилась еще в 1796 г.

94

Нац. арх. О² 874. Rapport au. Ministre de Г Int'erieur 26 flor., IV.

95

Письмо Guillaumot к Dubois (chef de la 4 Division du Bureau des arts): L’op'eration du ministre des finances relativement aux tapisseries de cette Manufacture qu’il donne en payement `a divers cr'eanciers do la R'epublique… (помечено 12 thermidor, an IV, t. е. 30 июля 1796 г.).

При таких условиях, когда само правительство стремилось извлечь из мануфактуры материальную выгоду, удивительно ли, что рабочие на мануфактуре не могли надеяться на сколько-нибудь существенную помощь. Правительство видело единственное спасение для мануфактуры в том, чтобы все усилия употребить для сбыта ее произведений как можно скорее; оно отдавало себе ясный отчет в несчастном положении рабочих, но откровенно признавалось в бессилии помочь беде [96] ввиду полной неустойчивости денежной системы. Совет озаботиться распродажей произведений мануфактуры, чтобы из этих денег поскорее помочь рабочим, был ответом на вопрос, который с отчаянием незадолго до того задал директор Гильомо в особой докладной записке: «хочет или не хочет правительство поддержать эту мануфактуру?» [97] . К осени 1796 г. рабочих на Гобеленах было 88 человек, других служащих — 11 человек [98] . И эти служащие (директор, инспектор, два начальника мастерских, два художника — dessinateurs, хранитель магазина, секретарь, доктор, швейцар, заведующий уборной), и все 88 рабочих терпели нужду, но, не говоря о высших служащих, и рабочие крепко держались за свое место, потому что добыть себе работу на частных фабриках было бесконечно трудно, не говоря уже о технической подготовке только к определенной строго специальной работе: просьбы всякого рода были совершенно бесполезны; например, рабочие просили в октябре 1796 г. министра внутренних дел, чтобы им ввиду наступления холодного сезона, выдавали дрова натурой, но и в этом им было отказано и резолюцией министра было приказано ответить, что жалованья, выдаваемого им, должно хватать и что, кроме того, положение финансов не позволяет удовлетворить эту просьбу [99] . Несмотря на это курьезное заявление, что жалованья должно хватать (doit suffire), министерство, повторяем снова, отлично знало и многократно признавало, что жалованья хватать никак не может.

96

Нац. арх. О² 873. Paris, le 21 T^iiermidor, Гап IV (т. е. 8 августа 1796 г.). Rapport pr'esent'e au Ministre de Г Int'erieur (Bureau des arts): Le Ministre connoit par les rapports qui lui ont 'et'e fait la malheureuse position o`u sont r'eduits les artistes et ouvriers attach'es `a la Manufacture nationale des Gobelins. Ces laborieux soutiens d’un art qui honore l’industrie franeoise et qui multiplie souvent avec avantage les tableaux de notre 'ecole luttent avec peine depuis quelque temps contre les premiers besoins. Tout ce que le Directoire ex'ecutif, tout ce que le ministre a voulu faire en leur faveur a 'et'e sans effet par l’instabilit'e de notre syst`eme mon'etaire. Le directeur m’observe qu’il voit ces artistes r'eduits au d'esespoir et la manufacture pr^ete `a se dissoudre si l’on ne subvient enfin `a cet 'etablissement par des moyens efficaces.

97

Нац. арх. О² 872. Observations du citoyen Guillaumot (cp. L a с о r-d a i r е. Notice sur l'origine et les travaux des manufactures de. tapisseries et de tapis r'eunies aux Gobelins, 1852, стр. 45).

98

Нац. арх. О² 872. Помечено 2 jour compl'ementaire, an IV (т. е. 20 сентября 1796 г.).

99

Пац. арх. О² 873. Пачка: Piapports concernant les employ'es et ouvrier de l’an IV `a l’an IX, петиции Au citoyen Ministre de l'Int'erieur, 14 vende-miaire, l’an V (т. е. 5 октября 1796 г.). При протонии — особая бумажка с резолюцией: «R'epondre que le traitement accord'e aux artistes doit, suffire» etc.

Страшно трудная зима 1796/97 г. была пережита мануфактурой, быть может, только потому, что хоть выдача мяса и хлеба натурой еще продолжалась. Так как мясо и хлеб выдавались по числу ртов, то в отчетах мануфактуры сохранились сведения, позволяющие нам определить семейный состав рабочих. Весной (в марте 1797 г.) рабочих и служащих было 107 человек, т. е. немного более, чем осенью 1796 г., когда их было 99 человек (11 + 88). Из них 25 человек были одинокими, 24 семьи были с двумя «ртами», 21 — с тремя, 17 — с четырьмя, 10 — с пятью, 5 — с шестью и 5 — с семью «ртами» [100] . Это дает нам понятие о той острой нужде, которую испытывало большинство рабочих. Правда, в 1797 г. уже стала появляться при уплате рабочим их жалованья звонкая монета, но платили «так мало и так плохо», как жалуются рабочие, что им опять не хватало на жизнь, тем более что с весны 1797 г. окончательно прекратилась всякая выдача натурой. Теперь, в 1797 г., при появлении звонкой монеты, рабочие стали получать: первого класса — 1000 франков в год, второго класса — 880 франков, третьего класса — 800 франков и четвертого класса — 650 франков. Этого было очень мало, принимая во внимание вздорожание жизненных припасов; высшая администрация была обеспечена гораздо лучше, ибо и теперь директор продолжал получать 6 тысяч франков, инспектор получал 2250 франков, начальники мастерских — по 1800 франков [101] , так что теперь подавляющее большинство рабочих (т. е. второго, третьего и четвертого класса получали в 7, 7 1/2 и 9 1/2 раз приблизительно меньше, нежели директор, и таким образом соотношение между заработком дирекции и заработком рабочих являлось несравненно менее «демократическим», чем раньше. Бедственный был это год для рабочих не только потому, что за время бумажных денег они распродали [102] все свои вещи и теперь не знали, как им быть, не только потому, что им мало платили, но и потому особенно, что им плохо платили [103] , т. е. задерживали уплату жалованья. Это ставило их прямо в отчаянное положение, они продавали даже постельное белье, не проданное в предшествующее время. Они бросались всюду, жаловались всем, умоляли всех, но никто им не оказывал помощи. Например, в середине августа 1797 г. им не было еще уплачено за 4 предшествующие месяца [104] . Они шлют петицию за петицией с мольбой, чтобы им заплатили их жалованье. «Мы без хлеба, без одежды, без кредита… отчаянье — единственный наш удел. Мы вас просим дать нам средство существовать в другом месте, если вы не можете дать нам существовать здесь», — пишут рабочие в своей петиции министру: им должны за 135 дней, а уплатили всего за 5 дней, и положение их безвыходно. Директор вполне подтверждает все эти заявления рабочих и (в конце августа 1797 г.) категорически заявляет, что рабочие даже и одного месяца далее существовать не могут без выплаты им хотя бы по частям должной суммы [105] . Правительство отвечает признанием, что все это так, но что оно ничего не может поделать вследствие состояния финансов [106] . Уплачивали должное крайне небольшими суммами, а пока время шло, и долг правительства рабочим снова нарастал. Так, в середине ноября 1797 г. рабочие снова жалуются, что им уже за 5 месяцев не уплачено [107] . Министр внутренних дел решился тогда напомнить Директории, что она еще не уплатила мануфактурам Гобеленов, Севра и Савоннери за те поставки, которые были сделаны этими заведениями для омеблирования дворца, где помещалась Директория. Министр доложил, что рабочие — в крайней нужде, и не только им не уплачено за 5 месяцев, но и материалов, нужных для производства, им купить не на что [108] . Из этого доклада мы узнаем, что Директория не уплатила ничего за сделанные в течение двух лет (1796 и 1797 гг.) поставки, хотя эти покупки должны были, естественно, служить некоторым подспорьем для бедствующих национальных мануфактур. В 1798 г. жалобы на задержки в уплате жалованья стихают, но самое жалованье так незначительно сравнительно с ценами на предметы первой необходимости, что рабочие все-таки существовать могут лишь с очень большим трудом. Директор мануфактуры обратил внимание министерства на то, что предметы первой необходимости теперь, в 1798 г., стали наполовину дороже, нежели они были в 1791 г., а жалованье рабочим стало приблизительно на одну четверть меньше того, которое они получали в 1791 г.:

100

Пац. арх. О² 874. Germinal 5, пачка Rapports an V. Etat du remboursement du prix du pain aux artistes, employ'es et ouvriers de la Manufacture Nationale des Gobo^iins (особая графа: bouches).

101

Нац. арх. О² 872. Пачка: Personnel. Rapport au Ministre de l’Int'erieur (6 flor'eal, V). Два «premiers ouvriers», стоявшие вне классов, получали по 1250 франков.

102

Нац. арх. О² 873. Les artistes ouvriers au citoyen Ministre de l’Int'erieur, 26 thermidor (т. е. 13 августа 1797 г.).

103

Depuis que les payements se font en num'eraire nous sommes si peu et si mal pay'es que le reste de nos effets n’existe plus m^eme jusqu’aux draps de nos lits.

104

Нац. арх. О² 873. Пачка: D'ecisions et ordonnances de payement du traitement des employ'es et artistes de la Manufacture, an IV, петиция рабочих:.. c’est apr`es avoir frapp'e `a toutes les portes et n’avoir point 'et'e entendus que nous nous trouvons forc'e par les besoins les plus extr^emes que nous 'eprouvons d’interrompre vos pr'ecieux moments…etc., etc.

105

Нац. арх. О² 873, письмо Guillaumot, 5 fructidor.

106

«Je vois avec douleur l’'etat p'enible o`u se trouvent les employ'es et les ouvriers de cet 'etablissement, mais il n’est pas en mon pouvoir pas m^eme `a celui du Ministre d’y rem'edier quant `a pr'esent…» Нац. арх. О² 873. Le chef de la comptabilit'e g'en'erale des Bureaux du Ministre de l'Int'erieur au citoyen Dubois, chef de la 4 Division, письмо от 25 fructidor, an V (11 сентября 1797 г.).

107

Нац. арх. О² 874. Rapport au Ministre de l'Int'erieur, 23 Brumaire, an VI (13 ноября 1797 г.)

108

ТТац. арх. О² 873. Rapport pr'esent'e au Directoire Ex'ecutive (frimaire, an Y]).

Рабочие I класса получали: 1248 (1791 г.) и 1000 франков в год

Рабочие II класса получали: 1092 (1791 г.) и 880 франков в год

Рабочие III класса получали: 936 (1791 г.) и 800 франков в год

Рабочие IV класса получали: 780 (1791 г.) и 650 франков в год

Директор предлагает повысить плату второму, третьему и четвертому классам до 940, 840 и 720 франков в год, а первому оставить без перемены [109] . Такого рода надбавка тем более представлялась необходимой, что почти одновременно прошел закон 3 niv^ose’а, по которому у всякого лица, находящегося на службе и получающего жалованье от государства, должно было удерживать по 5 сантимов с каждого франка. Рабочие и без того платили гораздо больше налогов, чем в начале революции, — почти в 6 раз [110] . Увеличив содержание второго, третьего и четвертого классов и кроме того, как он ходатайствовал, заплатив из сумм мануфактуры ³/₄ этого нового налога за рабочих первого класса, можно было бы хоть немного помочь всем рабочим мануфактуры. Но министр, согласившись с проектированным увеличением платы рабочим второго, третьего и четвертого классов, отказал в разрешении покрыть ³/₄ налога, падавшего на рабочих первого класса, из казенных сумм [111] . Судьба рабочих первого класса решилась несколько спустя, когда министр согласился и им повысить плату. Решено было прибавить им приблизительно половину разницы между тем жалованьем, которое они получали в 1791 г. и тем, которые они получали в 1798 г. В 1791 г. они получали по 1248 франков в год, в 1798 г. — тысячу франков, — разница 248 франков, половина разницы — 124 франка; так что теперь, с 1799 г., они должны были бы получать 1124 франка; на таких же основаниях было увеличено жалованье двум вне классов стоявшим premiers ouvriers, которые получали в 1791 г. по 1664 франка, а в 1798 г. — по 1250 (им было прибавлено по 207 франков). Но принадлежавших к первому классу бывало от 8 до 12 человек; громадное же большинство, обыкновенно от 60 до 75 %, а иногда и более, принадлежало даже не ко второму, а к третьему и четвертому классам, и если даже избранникам первого класса жилось крайне трудно, то положение массы, невзирая на эту прибавку, оставалось очень тяжелым. Благодаря за сделанную прибавку, они жалуются в начале 1799 г. на то, что эта прибавка нисколько не может облегчить их несчастье вследствие огромных цен на предметы потребления [112] , так что они даже с помощью этой прибавки не будут в состоянии «возобновить (renouveler)» обувь, белье, одежду, которые они успели продать. Они поэтому просили о выдаче им на одежду казенного сукна и тому подобных материалов, но в этом им было отказано. Между тем в 1799 г. опять повторяется то, что имело место в 1797 г. и как бы меньше давало себя чувствовать в 1798: опять казна задерживает жалованье. В июне 1799 г. рабочие в особой петиции умоляют заплатить им, так как они 4 месяца уже не получают жалованья [113] . Они пишут, что доведены до страшной нищеты, что булочники уже отказывают им в кредите и пр. Но, как и в предшествующих случаях, министерство внутренних дел обнаруживает бессилие справиться с бедой, ибо финансы этого не позволяют. В начале октября новая петиция — уже прямо к Директории. Рабочие снова умоляют заплатить им, ибо уже седьмой месяц им не платят. Ни пищи, ни одежды, ни дров — ничего у них нет, и они просят обратить внимание на их положение [114] .

109

Нац. арх. О² 874. Rapport pr'esent'e au Ministre de l’Int'erieur, 19 frimaire, an VII (9 декабря 1798 г.).

110

Над. арх. Rapport au Ministre, 4 pluvi^ose, an VII; директор дает такие сведения: в 1790 г. рабочие уплачивали 1 ливр 30 сантимов, в 1797 г. они были обложены налогом в 7 франков 20 сантимов.

111

Там же.

112

«En m^eme temps nous vous prions de lui (министру. — Е. T.) exposer que cette augmentation… ne peut aucunement soulager notre infortune, que m^eme cette augmentation relativement au prix de toutes choses ne peut nous procurer aucune partie de comestible… etc». Над. арх. О² 874. Les employ'es et artistes ouvriers de La Manufacture Nationale des Gobelins au citoyen Dubois, chef de la 4 Division.

113

Нац. арх. О² 874. Петиции была послана 23 prairial, VII, т.с. И июня 1799 г.

114

Нац. арх. О² 874. Aux citoyens directeurs, ce 11 vendemaire, an VIII (3 октября 1799 г.).

Это последняя петиция такого рода. При Консульстве финансовое положение стало постепенно выясняться и улучшаться; уже с начала 1800-х годов исчезают в документах следы тех острых страданий, которые были перенесены рабочими при Директории. Картоны, относящиеся к временам Консульства и Империи, заключают почти исключительно одну бухгалтерскую отчетность и упоминание о заказах и исполнении заказанных работ. Нужно не упустить из виду и того, что новый режим вовсе не благоприятствовал подачам прошений со стороны рабочих [115] .

115

Положение рабочих в первое время Консульства было очень неприглядно, ибо сравнительно с началом революционного периода все припасы вздорожали на одну треть своей стоимости, а жалованье было равно лишь трем четвертям того, какое рабочие получали в 1791 г. Ср. Archives de la Manufacture des Gobelins, серия «Documents originaux», т. III: M'emoire sur la n'ecessit'e d’une nouvelle organisation et d’une augmentation de salaires pour les ouvriers de la Manufacture Nationale des Gobelins; там же: Rapport pr'esent'e au Ministre de l'Int'erieur, 20 fructidor, an X.

Глава II РАБОЧИЕ МАНУФАКТУРЫ DE LA SAVONNERIE

1

Материалы, относящиеся к мануфактуре de la Savonnerie, в общем только пополняют те сведения, которые дают нам документы мануфактуры Гобеленов. Французская правительственная власть с давних пор смотрела на эти два заведения как на совершенно однородные, а с начала революции едва ли не все распоряжения, издававшиеся относительно Гобеленов, немедленно распространялись и на мануфактуру de la Savonnerie. Это заведение ковровых тканей, обратившее на себя внимание еще Генриха IV, было распоряжением короля от 4 января 1608 г. помещено в галереях Лувра [116] ; в 1631 г. Людовик XIII купил дом, где прежде помещалось заведение для выделки мыла, и в этот-то дом (maison de la Savonnerie) перенес названную мануфактуру. Она находилась в заведовании предпринимателя, который пользовался даровым помещением и некоторыми другими льготами. Специальностью заведения была выделка ковров и обивок «по образцу Персии и Леванта». К концу царствования Людовика XIV заведение пришло в упадок, и, чтобы предохранить его от окончательной гибели, король издал в январе 1712 г. эдикт [117] , которым, по собственным словам, давал мануфактуре de la Savonnerie те же милости, какие в 1667 г. были даны Гобеленам, и вообще устраивал это заведение «`a l’instar des Gobelins». Между прочим, было повелено избрать 12 домов, хозяева которых в награду за помещение рабочих мануфактуры избавлялись бы от военных постоев; за каждого apprentif предприниматель получал от казны (за его содержание и обучение в течение 6 лет) 250 ливров (не ежегодно, а на все 6 лет); рабочие избавлялись от ряда личных и денежных повинностей.

116

Документы, относящиеся к началу мануфактуры de la Savonnerie см. в Нац. арх. О¹ 2055, а также О² 2057-А. Observations qu'on cru devoir soumettre au citoyen Roland ministre de l'Int'erieur les ouvriers de la Savonnerie; там же доклад Duvivier от 8 июля 1792 г.

117

Нац. арх. О¹ 2055. Edit du Roy concernant les privil`eges accord'es a la Manufacture Royale de la Savonnerie. Donn'e `a Marly au mois de janvier 1712.

В течение XVIII в. экономическая жизнь мануфактуры de la Savonnerie шла заведенным порядком, как жизнь и других королевских мануфактур. Предприниматель платил рабочим, покупал материалы, руководил работами и продавал частным лицам и королевскому двору продукты. Субсидия от короля существовала в виде обязательства со стороны двора покупать ежегодно определенное количество выработанных тканей по установленной цене (200 ливров, а с 1720 г. 220 ливров «par chaque aulne quar'ee»). Сверх того, с 1770 г. ввиду дороговизны припасов рабочим из казны выплачивалось еще по 20 sols в неделю каждому и по 10 sols на каждого ребенка семьи рабочего (до четырнадцатилетнего возраста). Затем, так как фактически статья эдикта 1712 г. не осуществлялась [118] , то 12 старейшим рабочим с 1755 г. выдавалось по 40 ливров квартирных денег [119] . Рабочих там никогда не было много; в XVIII в. их бывало 20–23 человека и около 5–7 apprentifs. Об их положении документы XVII–XVIII вв., до начала революции, хранят почти полное молчание. Плата исчислялась не поденно, а посдельно и к концу XVIII в. являлась решительно недостаточной ввиду возросшей дороговизны жизни. Впрочем, и на это обстоятельство бросают свет больше документы времен революции. Во всяком случае за последние годы старого режима мануфактура без дела не стояла [120] , и предприниматель хвалился, что он никогда не задерживал платы и не прекращал работ.

118

Нац. арх. О¹ 2055. M'emoire en interpr'etation des arr^ets, 'edits, lettres patentes et privil`eges attribu'es a la Manufacture de la Savonnerie, 'etablie `a Chaillot.

119

Но у:-ке к концу XVIII в. есть сведения, что «все или почти все» рабочие пользуются помещением на мануфактуре; см. Нац. арх. О² 907, 17 niv^ose, an IV; Le ministre de l'int'erieur au citoyen Duvivier.

120

Нац. архив. О¹ 2057-A, Etat de la quantit'e d'ouvrage fait `a la Savonnerie depuis 1777.

Годы — Количество aulnes: 1777—115; 1778—110¹/₄; 1779—134; 1780—145³/₄; 1781—110¹/₂; 1782—155³/₄; 1783—122¹/₂; 1784—120¹/₂; 1785—118; 1786—137; 1787—138; 1788—151;1789—152; 1790—170.

Начавшаяся революция, как мы видели, стала отзываться более или менее решительным упадком производства на мануфактурах Гобеленов и Бове лишь со второй половины 1791 г., а особенно с 1792–1793 гг. Относительно Savonnerie нужно прибавить, что, судя по официальным данным [121] , здесь производство в 1789–1790 гг. не только не сократилось, но даже усилилось; и как на других национальных (и многих частных) мануфактурах, эти первые годы революции были (в заведении Savonnerie) временем успешной борьбы рабочих за свои интересы. Требование, выдвинутое тут, было такое же, как и на Гобеленах: замена расплаты подельной расплатой поденной или понедельной. Предприниматель Duvivier в докладах главному начальству пишет, что рабочие Savonnerie, узнав о намерениях рабочих Гобеленов, тоже стали волноваться, обнаруживать неповиновение, и при объяснениях стали происходить неприятности [122] . В это время граф d’Angiviller, главный начальник всего ведомства «b^atiments du Roi», отдал мануфактуру de la Savonnerie под наблюдение и руководство директора Гобеленов Guillaumot [123] . И здесь, как и на других мануфактурах, рабочие добивались своей цели совершенно мирным путем, не переставая уверять начальство в полной своей почтительности. Еще с предпринимателями (с Duvivier — в Savonnerie, с Menou, как увидим, — в Бове) в этот период происходили иногда резкости, бурные объяснения и тому подобное, но с высшим начальством, графом d’Angiviller или с директором Guillaumot, отношения оставались с внешней стороны самые корректные. «Вы всегда с рабочими, вы их отец» [124] , — такие выражения попадаются нередко в документах и этого, и позднейшего периода. Они пишут директору, что всецело доверяют его заботам об их счастье, и вполне полагаются на справедливость и доброту его сердца [125] , но, не скупясь на подобные формулы, довольно настойчиво выражают свои пожелания. Эти пожелания в главном сводились к следующему: посдельная плата должна была замениться поденной; рабочий день должен длиться с равноденствия в марте до равноденствия в сентябре — от 6 часов утра до 6 часов вечера, а в остальные месяцы — от восхода солнца до заката; на обед должно даваться при этом 1 1/2 часа от полудня до 1 1/2 часа дня, а сверх того в те месяцы, когда начало работ назначено в 6 часов утра, должно даваться 1/2 часа на завтрак; работы при свечах, дурно влияющие на здоровье рабочих, отменяются вовсе. Эти пункты не возбуждали разногласий; но был один пункт, относительно которого можно констатировать среди рабочих два течения. Как фиксировать плату? Сначала полагали, что нужно назначить всем рабочим мануфактуры одну и ту же плату, ибо если делить их на классы, получающие больше или меньше, то будут происходить споры, и нарушится доброе согласие как среди рабочих, так и между ними, с одной стороны, и директором, — с другой [126] ; а для того, чтобы поощрить соревнование, достаточно будет установить какие-нибудь небольшие премии [127] , которые ежегодно и будут присуждаться самими рабочими их отличившимся товарищам. Единая плата предполагалась в 20 ливров в неделю. Это заявление было всеми подписано и подано d’Angiviller. Но потом взяло верх другое течение, в пользу разделения на классы: повлияло, конечно, и то обстоятельство, что с 1 января 1791 г. на Гобеленах уже вошел в силу регламент, признававший деление на категории. Для защиты своих требований рабочие Savonnerie, подобно гобеленовским, избрали уполномоченных (4 человек), которым всецело доверили ведение дела [128] . Особенно их беспокоил, конечно, коренной вопрос: согласится ли правительство заменить посдельную плату поденной? Они настаивают, что посдельная плата не изменялась более чем 80 лет, и теперь она совершенно не в соответствии с ценами на продукты первой необходимости, которые с тех пор вздорожали вдвое. Чтобы выработать одну aulne и получить за нее 76 ливров 16 солей, многим рабочим нужно проработать 10–12 недель, и только немногим удается выработать это количество скорее [129] . При таких условиях им существовать невозможно. Нужно сказать, что, несмотря на беспокойство рабочих относительно враждебных им влияний [130] , правительство в этом вопросе больше тянуло дело, нежели действительно сопротивлялось, а после благоприятного для Гобеленов разрешения вопроса, конечно, такое же разрешение его и для Savonnerie стало лишь вопросом времени. Рабочие сами разработали детали реформы: они разделились по соглашению между собой на 4 класса, причем рабочие первого класса должны были получать 24 ливра в неделю, второго класса — 21 ливр, третьего — 18 ливров и четвертого — 15 ливров. К первому классу должны были принадлежать 4 человека, ко второму — 4 человека, к третьему — 8 человек и к четвертому — 4 человека [131] . 20 апреля 1791 г. d’Angiviller утвердил регламент, выработанный для мануфактуры la Savonnerie тем же Guillaumot, который выработал, как мы уже видели, регламент для Гобеленов. Оба регламента совершенно схожи [132] , и хотя, вводя их, имелось в виду только сделать временный опыт, но уже до конца 1792 г. не возникало и мысли вернуть королевские мануфактуры к посдельной плате, которую осудил и признал совершенно недостаточной сам Guillaumot в своем докладе графу d’Angiviller [133] . Регламент устанавливал деление на 4 класса (с платой по 24, 21, 18 и 15 ливров в неделю); рабочий день должен был продолжаться в мае, июне, июле и августе с 6 часов утра до 6 часов вечера, причем на завтрак давалось 1/2 часа, а на обед 1 1/2 часа; в марте, апреле, сентябре и октябре рабочий день должен был продолжаться с 7 часов утра до заката солнца: в январе, феврале, ноябре и декабре — с 8 часов утра до заката солнца. В те рабочие дни, которые начинались с 7 или 8 часов утра, давался только перерыв для обеда (1 1/2 часа). Далее, устанавливался строгий контроль относительно пребывания рабочих за делом. День делился на 4 части; дежурные из среды самих рабочих должны были наблюдать, все ли на своих местах, записывать опоздавших и т. д. В случае сколько-нибудь серьезного опоздания делались соответствующие вычеты. Регламент предусматривал [134] нерасположение рабочих к этой роли дежурных надзирателей за товарищами и устанавливал эту обязанность как известную повинность, которой по очереди, указываемой жребием, должны были подвергаться все рабочие; впрочем, этот пункт не возбуждал впоследствии ни разу, судя по документам, никаких столкновений.

121

См. предшествующее примечание.

122

Нац. арх. О¹ 2057-А. Plans et pi`eces s. d.; письмо без подписи, писано, безусловно, рукой Duvivier; по смыслу тоже никем другим не могло быть написано.

123

Титул его в это время был такой: М. Guillaumot, intendant g'en'eral des b^atiments du Roi, Directeur des Manufactures Royales des Gobelins et de la Savonnerie. Нац. арх. О¹ 2057-A, ann'ee 1790, 2-e Division.

124

Нац. арх. О¹ 2057-A. Прошение рабочих к Guillaumot: De plus, monsieur, vous qui ^etes toujours avec les ouvriers et qui pouvez `a juste titre vous en dire le p`ere…

125

Нац. арх. О¹ 2057-A. Другое прошение: Monsieur, l’empressement que vous nous avez toujours t'emoign'e depuis que nous avons l’honneur d’^etre connus de vous, de participer de tout votre pouvoir aux moyens de reg'enerer la perfection de nos travaux et d’assurer `a jamais notre bonheur nous a inspir'e une confiance capable de nous abandonner enti`erement `a tout ce que la justice et la bont'e de votre coeur vous dictcroit `a cet 'egard… etc.

126

Нац. арх. О¹ 2057-A. Письмо A M. le comte d'Angiviller etc., пометка карандашом: 21 juin.

127

…Quelques log`eros gratifications qui se decerneroient chaque ann'ee en forme de prix… etc.

128

Нац. арх. О¹ 2057-A. Письмо к d’Angiviller (Monsieur, c’est toujours dans une confiance assur'ee que nous nous adressons `a vous… etc.): Nous vous supplions Monsieur, de regarder les sieurs Givry, Noblet, Richy et No"el icy pr'esents comme enti`erement autoris'es de notre part et nous renoncons `a toutes r'eclamations contre ce qu’ils conviendront avec vous.

129

Нац. арх. О¹ 2057-A. Письмо к Guillaumot.

130

Votre bonne disposition `a notre 'egard nous rassurera tou jours malgr'e les obstacles et les difficult'es qui l’on pourrait semer `a travers les op'erations d’o`u doivent r'esulter la reg'eneration do nos travaux et l’am'elioration de notre sort, — писали они d’Angiviller. Нац. арх. О¹ 2057-A.

131

Нац. арх. О¹ 2057-A. Monsieur, voicy l’'etat nominatif… etc.

132

Нац. арх. О¹ 2057-A. R`eglement provisoire pous la manufacture de la Savonnerie relatif a l'essay d'un nouvel ordre pour le payement des ouvriers.

133

Нац. арх. О¹ 2057. M'emoire от 14 апреля 1791 г.

134

R`eglement, цит. документ: Et pour vaincre la r'epugnance que pour-roient 'eprouver quelques ouvriers `a se charger de cette mission par une de-licatesso d’autant moins fond'ee que cette surveillance est indispensable et sera r'eciproque, tous les noms des ouvriers de l’atelier seront inscrits pour ^etre tir'es au sort et `a l’ordre successif do leur sortie… etc.

Таковы были главные черты регламента, утвержденного 20 апреля и вошедшего в силу с 1 мая 1791 г. Утверждая его, граф d’Angiviller надеялся «восстановить дисциплину» [135] на мануфактуре и путем повышения платы рабочим достигнуть усовершенствования в работах. Конечно, первый мотив имел для текущего момента наибольшее значение в глазах сановников королевского двора.

2

Согласно новому режиму, установленному регламентом от 20 апреля, рабочие должны были получать деньги уже не от предпринимателя, а из королевской казны, из сумм liste civile. Предприниматель лишался прежних вспомоществований, и ввиду того, что 5 apprentifs он должен был содержать теперь на свой счет, а также ввиду необеспеченности сбыта его положение ухудшилось. Но первые его жалобы относятся лишь к осени 1791 г. [136] , а летом 1792 г. его положение становится, по-видимому, еще хуже, хотя сам он говорит, что из казенных сумм, остающихся у него на руках после раздачи жалованья рабочим, он может делать закупки материалов [137] .

135

Нац. арх. О¹ 2057-A. Письмо от d’Angiviller к Guillaumot, 20 avril 1791.

136

Нац. арх. О¹ 2057-А, № 1276. Au ministre de l'Int'erieur. Письмо Duvivier. — К этому же времени относится и официальное констатирование невозможности принять хотя бы одного нового рабочего:…la manufacture de la Savonnerie 'etant aujourd’hui tr`es dispensieuse et on'ereuse au Roi par un effet du nouveau R'egime; il ne pareil pas que ce soit le cas d’en augmenter le nombre des ouvriers… etc. Письмо к Guillaumot, 7 octobre 1791.

137

Пац. арх. О¹ 2057-A, 8 juillet 1792:…il ne se trouve plus charg'e du payement des ouvriers puisque monsieur l’intendant de la liste civile y fait satisfaire par une somme adress'ee `a l’entrepreneur mois par mois et le surplus de ces sommes restantes entre ses mains lui sert d’accompte sur la fourniture de mati`eres dont il est charg'e pour les travaux.