Сочинения в стихах и прозе

Нахимов Аким Николаевич

Российской грамоте полезно то и нужно,

Чтоб жить с грамматикой всегда в связи и дружно.

Являют опыты, что без науки сей

Калека, иль слепец несчастный грамотей! [18]

Искусно с глаз его бельмо она снимает;

О, чудо! грамотник внезапно прозирает;

Как солнце азбука тогда пред ним блестит.

Не веря сам себе, он с

изумленьем зрит

18

«Тупа оратория, косноязычна поэзия, неосновательна философия, неприятна история, сомнительна юриспруденция без грамматики». – Ломоносов.

Разнообразных слов начало, род и свойство,

Премены дивные и чудное устройство!

Прозревший грамотей не ощупью идет,

В писаниях его тарабарщины нет;

И слава громкая повсюду возвещает:

«Такого-то писца уж всякий понимает!»

_____________

Элегия

Восплачь, канцелярист, повытчик, секретарь.

Надсмотрщик возрыдай и вся приказна тварь!

Ланиты в горести чернилами натрите

И в перси перьями друг друга поразите:

О, сколь вы за грехи наказаны судьбой!

Зрят тучу страшную палаты над собой.

Которой молния грозит вам просвещеньем.

И акциденций всех, и ябед истребленьем.

Как древо сокрушён, падёт подьячих род;

Увы! настал для вас теперь плачевный год!

Какие времена! должны вы слушать курсы.

Судебные места все превратятся в бурсы.

Ах! если бы воскрес один хоть думный дьяк,

И с челобитною явясь пред царский зрак:

«Чем заслужили гнев мои, – воскликнул, – внуки,

Что посылаются к ним палачи науки?

Ты хочешь, чтоб от их немилосердных рук

Расправился или переломился крюк.

О солнце! не лишай ты филинов затменья!

Да крюк пребудет крюк по силе уложенья!»

Но что! где дьяк и где прошение к царю?

Беда коллежскому теперь секретарю.

«О чин асессорский, толико вожделенный!

Ты убегаешь днесь, когда я, восхищенный,

Мнил обнимать тебя, как друга, как алтын;

Быть

может – навсегда прости, любезный чин!

Сколь тяжко для меня, степенна человека,

Учиться начинать, проживши уж полвека.

Какие каверзы, какое зло для нас

О просвещении гласящий нам указ!

Друзья! пока ещё не светло в нашем мире,

На счёт просителей пойдём гулять в трактире:

С отчаянья начнём как можно больше драть:

Свет близок – должно ли ворам теперь дремать?»

_____________

Зверинец

Учёный Усурум недавно отыскал

Предревний манускрипт на языке еврейском,

И в оном начитал,

Что при царе халдейском,

Не знает точно при каком,

Жил был халдей Салваназарадом. –

Не столь о языке французском мы радеем,

Как к скотскому он прилежал

И так в нём успевал,

Что говорил с ослом, как будто бы с халдеем.

Кто где, а наш мудрец всё со зверьми:

С скотами для него жить лучше, чем с людьми.

Лишь только рассветёт, уж он спешит в зверинец

И зверю каждому несёт с собой гостинец:

Иному сена пук, другому мяса кус.

Встречают все его; и заяц тут не трус;

К халдею лев, тигр даже льстится!

Один осёл косится:

Не хочет разделиться

С козлом гостинцем пополам:

«Меня равнять козлам!

Нет, брат, хоть я теперь жую траву с скотами,

Но прежде с господами

Я кушал за одним столом:

Был в жизни человек, по смерти стал ослом!

Я шляхтич Гурнгарндрас: не смей шутить со мною,

Иль формою суда разведаюсь с тобою!» –

«Как жалко мне, – вскричал с насмешкою халдей, –

Что прежде не имел ты длинных сих ушей.

Для шляхтича они великая прикраса;

Знавал я Гурнгарндраса;

Всем такать, всех лизать,

Спину пред всяким изгибать,

Его то было дело:

Кто подл, на счастье тот всегда надейся смело!»

Халдеев сей ответ понравился козлу,