Сочинения. В 2-х томах

Клюев Николай Алексеевич

(1913)

110

Запечных потемок чурается день:

Запечных потемок чурается день: Они сторожат наговорный кистень, — Зарыл его прадед-повольник в углу, Приставя дозором монашенку-мглу. И теплится сказка… Избе лет за двести, А все не дождется от витязя вести, Монашка прядет паутины кудель… Смежает зеницы небесная бель. Изба засыпает… С узорной божницы Взирают Микола и сестры Седьмицы, На матице ожила карлиц гурьба, Топтыгин с козой — избяная резьба. Глядь, — в горенке стол самобранкой накрыт, На лавке разбойника дочка сидит, На ней пятишовка, из гривен

блесня, Сама же понурей осеннего дня. Ткачиха-метель напевает в окно: На саван повольнику ткися рядно, — Лежит он в логу, окровавлен чекмень, Не выведал ворог про чудо-кистень… Колотится сердце… Лесная изба Глядится в столетья, темна как судьба, И пестун былин, разоспавшийся дед, Спросонок бормочет про Тутошний Свет.

111

Сготовить деду круп, помочь развесить сети,

Сготовить деду круп, помочь развесить сети, Лучину засветить, и слушая пургу, Как в сказке, задремать на тридевять столетий, В Садко оборотясь, иль в вещего Вольгу. «Гей, други! Не в бою, а в гуслях нам удача, — Соловке-игруну претит вороний грай…» С палатей смотрит Жуть, гудит, как било, Лаче, И деду под кошмой приснился красный рай. Там горы-куличи и сыченые реки, У чаек и гагар по мисе яйцо… Лучина точит смоль, смежив печурки-веки, Теплынью дышит печь — ночной избы лицо. Но уж рыжеет даль, пурговою метлищей Рассвет сметает темь, как из сусека сор, И слышно, как сова, спеша засесть в дуплище, Гогочет и шипит на солнечный костер. Почуя скитный звон, встает с лежанки бабка, На ней пятно зари, как венчик у святых, А Лаче ткет валы размашисто и хлябко, Теряяся во мхах и в далях ветровых.

112

В овраге снежные ширинки

В овраге снежные ширинки Дырявит посохом закат, Полощет в озере, как в кринке, Плеща на лес, кумачный плат. В расплаве мхов и тине роясь, — Лесовику урочный дар, — Он балахон и алый пояс В тайгу забросил, как пожар. У лесового нос — лукошко, Волосья — поросли ракит… Кошель с янтарного морошкой, Луна забрезжить норовит. Зарит… Цветет загозье лыко, Когтист и свеж медвежий след, Озерко — туес с земляникой, И вешний бор — за лаптем дед. Дымится пень — ему лет со сто, Он в шапке, с сивой бородой… Скрипит лощеное бересто У лаптевяза под рукой.

(1915)

113

Черны проталины. Навозом,

Черны проталины. Навозом, Капустной прелью тянет с гряд. Ушли Метелица с Морозом, Оставив Марту снежный плат. И за неделю Март-портняжка Из плата выкроил зипун, Наделал дыр, где пол запашка, На воротник нашил галун. Кому достанется обнова?.. Трухлявы кочки, в поле сырь, И на заре, в глуши еловой, Как ангелок, поет снигирь. Капели реже, тропки суше, Ручьи скатилися в долок… Глядь, на припеке лен кукупщй Вздувает сизый огонек.

(1913)

114

Облиняла буренка,

Облиняла буренка, На задворках теплынь. Сосунка-жеребенка Дразнит вешняя синь. Преют житные копны, В поле пробель и зель… Чу! Не в наши ли окна Постучался Апрель? Он с вербой монашек, На груди образок, Легкозвоннее пташек Ветровой голосок. Обрядись в пятишовку, И пойдем в синь и гать Солнце-Божью коровку Аллилуйем встречать, Прослезиться у речки, Погрустить у бугров… Мы — две белые свечки Перед ликом лесов.

(1915)

115

Осинник гулче, ельник глуше,

Осинник гулче, ельник глуше, Снега туманней и скудней. В пару берлог разъели уши У медвежат ватаги вшей. У сосен сторожки вершины, Пахуч и бур стволов янтарь. На разопрелые низины Летит с мошнухою глухарь. Бреду зареющей опушкой, — На сучьях пляшет солнопек. Вон, над прижухлою избушкой Виляет беличий дымок. Там коротают час досужий За думой дед, за пряжей мать… Бурлят ключи, в лесные лужи Глядится пней и кочек рать.

(1913)

116

Я дома. Хмарой тишиной

Я дома. Хмарой тишиной Меня встречают близь и дгиЫ. Тепла лежанка, за стеной Старухи-ели задремали. Их не добудится пурга, Ни зверь, ни окрик человечий… Чу/ С домовихой кочерга Зашепелявили у печи. Какая жуть… Мошник-петух На жердке мреет как куделя, И отряхает зимний пух — Предвестье буйного Апреля.

(1913)

117

Не в смерть, а в жизнь введи меня,

Не в смерть, а в жизнь введи меня, Тропа дремучая лесная! Привет вам, братья-зеленя, Потемки дупел, синь живая! Я не с железом к вам иду, Дружась лишь с посохом да рясой, Но чтоб припасть в слезах, в бреду К ногам березы седовласой, Чтоб помолиться лику ив, Послушать пташек-клирошанок, И, брашен солнечных вкусив, Набрать младенческих волвянок. На мху, как в зыбке, задремать, Под баю-бай осиплой ели… О пуща-матерь, тучки прядь, Туман, пушистее кудели, — Как сладко брагою лучей На вашей вечери упиться, Прозрев, что веткою в ручей Душа родимая глядится!

(1915)

118

Растрепало солнце волосы –

Растрепало солнце волосы — Без кудрей, мол, я пригоже, На продрогший луг и полосы Стелет блесткие рогожи. То обшарит куст ракитовый, То распляшется над речкой!.. У соседок не выпытывай, Близко милый, аль далечко. За Онежскими порогами Есть края, где избы — горы, Где щетина труб с острогами Застят росные просторы. Там могилушка бескрестная Безголосьем кости нежит, И луна, как свечка местная, По ночам над нею брезжит. Привиденьем жуть железная, Запахнувшись в саван бродит… Не с того ль, моя болезная, Солнце тучи хороводит? Аль и солнышко отмыкало Болесть нив и бездорожий, И земле в поминок выткало Золоченые рогожи.

(1915)

119

На темном ельнике стволы берез –

На темном ельнике стволы берез — На рытом бархате девические пальцы. Уже рябит снега, и слушает откос, Как скут струю ручья невидимые скальцы. От лыж неровен след; покинув темь трущоб Бредет опушкой лось, вдыхая ветер с юга, И таежный звонарь — хохлатая лешуга, — Усевшись на суку, задорно пучит зоб.