Сочинения. В 2-х томах

Клюев Николай Алексеевич

161. ПЕСНЯ ПРО СУДЬБУ

Из-за леса — лесу темного, Из-за садика зеленого, Не ясен сокол вылетывал, — Добрый молодец выезживал По одежи он купецкий сын, По обличью — парень-пахотник Он подъехал во чистом поле Ко ракитовому кустику, С корня сламывал три прутика, Повыстругивал три жеребья. Он слезал с коня пеганого, Становился на прогалине, Черной земи низко кланяясь: «Ты ответствуй, мать-сыра земля, С волчняком-травой, с дубровою, Мне какой, заочно суженый, Изо трех повыбрать жеребий? Первый жребий — быть лапотником, Тихомудрым, черным пахарем, Средний — духом ожелезиться, Стать фабричным горемыкою, Третий —

рай высокий, мысленный, Добру молодцу дарующий, Там река течет животная, Веют воздухи безбольные, Младость резвая не старится, Не седеют кудри-вихори».

(1912)

162

Меня матушка будит спозаранья,

Меня матушка будит спозаранья, Я поздёшенько, девушка, встаю. Покуль белое личко умываю — Мне изюмный калачик испечен, Покуль в цветное платье обряжаюсь, Мне-ка чарочка меду подана, Пока медом калачик запиваю, — На работу подруженьки уйдут… От крестьянской работки-рукоделья У подруженек рученьки болят, Болят спинушка с буйной головою, Ретивому сердечку тяжело… Мне ж едина работушка далася — Шить наводы по алому сукну. Ах, с сиденья, с девичьего безделья Сполюблю я удала паренька, — С распригожим не будет девке тошно До замужества время коротать, — До того ли замужества-разлуки, До проклятого бабьего житья! Распроклятое бабье жированье, Расхорошее девичье житье: Уж я высплюся девушкой досыта, > Нагуляюся красной до люби.

163. КРАСНАЯ ГОРКА

Как у нашего двора Есть укатана гора, Ах, укатана, увалена, Водою полита. Принаскучило младой Шить серебряной иглой, — Я со лавочки встала, Серой уткой поплыла, По за-сенцам — лебедком, Под крылечико — бегом. Ах, не ведала млада, Что гора — моя беда, Что козловый башмачок По раскату — не ходок! Я и этак, я и так — Упирается башмак. На ту пору паренек Подал девушке платок. Я бахромчат плат брала», Парню славу воздала: «Ты откуль изволишь быть, Чем тебя благодарить: Золотою ли казной, Али пьяною гостьбой?» Раскудрявич мне в ответ, «Я по волости сосед; Приурочил для тебя Плат и вихоря-коня, Сани лаковые, Губы маковые».

(1912)

164. ПЕСНЯ ПОД ВОЛЫНКУ

Как родители-разлучники Да женитьба подневольная Довели удала молодца До большой тоски-раздумьица! Допрежь сердце соколиное Черной немочи не ведало, — Я на гульбищах погуливал, Шапки старосте не ламывал А тепереча я, молодец, Словно птаха-конопляница, Что по зорьке лет направивши, Птицелову в сеть сгодилася. Как лихие путы пташицу, Так станливого молодчика Завязала и запутала Молода жена-приданница.

165. СВАДЕБНАЯ

Ты, судинушка — чужая сторона, Что свекровьими попреками красна, Стань-ка городом, дорогой столбовой, Краснорядною торговой слободой! Было б друженьке где волю волевать, В сарафане-разгуляне щеголять, Краснорядцев с ума-разума сводить, Развеселой слобожанкою прослыть, Перемочь невыносимую тоску — Подариться нелюбиму муженьку! Муж повышпилит булавочки с косы, Не помилует девической красы. Сгонит с облика белила и сурьму, Не обрядит в расписную бахрому. Станет друженька преклонливей травы, Не услышит человеческой молвы, Только благовест учует по утру, Перехожую волынку в вечеру.

(1912)

166

Не под елью белый мох

Не под елью белый мох Изоржавел и засох, Заростала сохлым мхом Пахотинка-чернозем. Привелося на грехи Раскосулить белы мхи, Призасеять репку Не часту, не редку. Выростала репа-мед Вплоть до тещиных ворот… Глядь, в осенний репорез Вор на репище залез. Как на воре тещин плат Красной вышивкой назад, Подзатыльник

с галуном… Неподатлив чернозем. Зять воровку устерег, Побивало приберег, Что ль гужину во всю спину, На затылицу батог. Завопила теща-мать: «Государь — любимый зять, Погоди меня казнить Вели говор говорить! Уж как я, честна вдова, Как притынная трава, Ни ездок, ни пешеход Муравы не колыхнет, Потоптал тимьян-траву Ты на студную молву, Я за студную беду Дочку-паву уведу! Ах, без павушки павлин — Без казны гостиный сын, Он в зеленый сад пойдет — Мелко листье опадет, Выйдет в красный хоровод — Отшатится весь народ. Ему тамова житье, Где кабацкое питье, Где кружальный ковш гремит, Ретивое пепелит, Ронит кудри на глаза Перегарная слеза!»

(1914)

167. ИВУШКА ЗЕЛЕНЕНЬКА…

Ивушка зелененька — Девушка молодёнька. Стали иву ломати — Девку замуж отдавати. Красна девушка догадалась, В нову горницу, свет, кидалась: «Ах ты, горенка — светлая сидельня, Мне-ка нонева не до рукоделья, А еще не до смирныя беседы! Ах вы, пялы мои золочены, Ворота ли вами подпирати? Вы, шелки мои — бобчаты поясья, По сугорам ли вас расстилати? Уж вы плящие, ярые свечи, Темны корбы ли вами палити? Ты согрева — муравчата лежанка, Не смолой ли тебя растопити?» Отвечала лежанка-телогрейка Она речью крещеной человечьей: «Лучше б тебе, девушке, родиться Во сыром болоте черной кочкой, Чем немилу сапог разув ати, За онучею гривну искати, За нее лиходея целовати!»

168. СИЗЫЙ ГОЛУБЬ

Сизый голубь ворковал, Под оконце прилетал; Он разведал, распознал, Что в светлице говорят. Ухитряют во светлице Сиза в клетку залучить, Чтобы с голубем девице Красоту-любовь делить, Обряжатися-крутиться В алый кемрик, в скатну нить. Буйноперый под окном Обернулся пареньком, — Очи — ночка — день — лицо… Хлипко девичье крыльцо. Тесовая дверь бела, Клетка-горенка мала, На лежанке пуховик — Запрокинуть девий лик, С перелету на груди Птичьим пылом изойти.

169

Летел орел за тучею,

Летел орел за тучею, В догонку за гремучею, Он воздухи разреживал, А туч не опереживал. Упал орел на застреху Кружала затрапезного, Повыглядел в оконницу Становище кабацкое. Он в пляс пошел — завихрился, Обжег метельным холодом, Нахвалыциков — кудрявичей Притулил на залавицы… Ой, яра кровь орлиная, Повадка-поступь гульная, Да чарка злая, винная, Что песенка досюльная, Не мимо канет-молвится, Глянь, пьяница-пропойщина, Мирская краснобайщина, Тебе ль попарщик сиз орел, Что с громом силой мерялся, С крыла дожди отряхивал, С зениц стожары-сполохи, Ан он за красоулею Погнавшись, стал вороною, Каркуньей загуменною. А и всё-то она, ворона, грает, На весь свет растопорха пеняет: «Извели меня вороги-люди, Опризорили зависть да лихо, Разлучили с невестой-звездою, Подружили с вороньею жирой, С загуменною, пьяною долей!»

170

На селе четыре жителя,

На селе четыре жителя, Нет у девки уважителя, — Как у Власа-то савраса борода, У Никиты нос подбитый завсегда, У Савелья от безделья чернота, — Не выводится цыгарка изо рта, У Ипата кудревата голова, Да пронесена недобрая молва: Будто ночкою Ипатушка Загубил свою разлапушку, — Вышибал ей печень черную За повадку непокорную, За орехи, за изюмные стручки, За ручные мелкотравчаты платки, На платочках красны литеры — Подарил купец из Питера. Кабы я Ипату любушкой была, Не такое бы бесчестье навела, Накурила бы вина позеленей, Напекла бы колобов погорячей, Угостила б супостата-миляша, Чтобы вышла из постылого душа!.. Ах, тальянка медносборчатая, Голосистая, узорчатая, Выдай погрецы детинушке — Ласкослову сиротинушке, Чтобы девку не сушила сухота, Без жалобного не сгибла б красота, Не палила б мои кречетьи глаза Неуемная капучая слеза!