Сочини что-нибудь
Шрифт:
Она прислушивается, прикладывая трубку то к одному уху, то к другому, но ничего не слышит. И главное, чего она не слышит, это лая ротвейлера смешанной породы. Собака Джо-Энн постоянно гавкает и бросается на забор, разве нет?
Наконец Джо-Энн отвечает:
– Мусор забирают на следующей неделе, Рейчел.
Голос ее звучит настороженно. Имя Рейчел она назвала, как будто сообщая другим людям поблизости – кто звонит. Потом спрашивает: как там в Орландо? Рейчел роется в памяти: разве она обмолвилась о командировке? Зондирует почву:
– Надеюсь, Тэд без меня Эйприл не избалует?
Пауза тянется слишком долго.
– Эйприл? – осторожно произносит Рейчел. – Моя дочь?
– Я знаю, кто такая Эйприл, – отвечает Джо-Энн.
Теперь ее голос звучит раздраженно.
Рейчел не может удержаться и спрашивает:
– Цезарь покусал мою крошку?
Джо-Энн вешает трубку.
В конце концов инспектор разгадал тайну, почему каждую зиму в гостиной так сильно воняло: Белинда Карлайл пользовалась гранитным камином вместо лотка. Всякий раз, когда Рейчел и Тэд включали газовое пламя, оно испаряло неутилизированные фунты кошачьих отходов. Случай беспрецедентный. Инспектор чуть не заржал, объясняя: кошка, наверное, залезла в камин облегчиться, и тут Рейчел щелкнула выключателем.
Белинда забралась в топку, чтобы тайно справить нужду. В доме было холодно, и она, наверное, пригрелась у малой горелки. Застрекотал – щелк-щелк-щелк – розжиг, и со всех сторон в Белинду ударило синее пламя.
Она и стала визжащим демоном огня, пролетевшим по дому и подпалившим на пути все, что могло загореться, умершим в шкафу под кучей одежды в полиэтиленовых чехлах из химчистки.
В субботу Рейчел звонит домой трижды. Всякий раз ее перебрасывает на голосовую почту. Она воображает пустой дом. Нетрудно представить, как Тэд сидит у койки Эйприл и хнычет. Наконец он берет трубку, и Рейчел просит позвать дочь.
– Раз вы так, барышня, – грозит она, – то никакого вам Рождества, никаких каруселей и пиццы. Пока не заговорите со мной.
Она ждет. Валит вину за свое настроение на ром с колой, двойной. Он стоит дороже, чем бирюзовая пряжка для ремня.
– У меня была слепая дочка, – дразнит Рейчел, желая добиться ответа. – А теперь что? Ты еще и оглохла?
Это в ней ром говорит. На экране телика медленно вращается топаз. Изображение увеличено. Камень завораживающе поблескивает. Звука нет.
В глубокой тишине Рейчел слышит пыхтение. Нет, ей не кажется. Эйприл пыхтит: упрямая и злая, как пыхтят детки, скрестив на груди пухлые ручонки и надув красные от гнева щечки.
Рейчел решает рискнуть и спрашивает:
– Что тебе привезти? Проси у мамочки чего хочешь. – Взятка поможет всем сохранить лицо. – Микки Мауса? Дональда Дака?
Она слышит тихий вздох, и тут же высокий голос вдалеке визжит:
– Папочка! – Довольный, он просит: – Оттаскай меня за волосы, папочка! Еби меня в зад!
Это не Эйприл. Это люди в соседнем номере, за стенкой.
– Что скажешь, если мы купим мороженое «Рокки Роуд», покрытое шоколадной глазурью? – Сделав каменное лицо, Рейчел убирает трубку в сторону. Колотит в стену кулаком и орет: – Да ебись ты розовым пони!
В трубке слышно, как гудит робот-пылесос – новый. Он чистит пол в комнате, тыкаясь в стены, как – ну да, верно, – как слепое животное. Тэд полдня сидит на жопе ровно и покупает бытовые приборы «Шарпер имидж», разгружающие хозяев. Рейчел страшно от одной мысли, что Эйприл может наступить на такой пылесос. Однако Тэд заверяет: дочь умнее дешевой железки.
До Рейчел внезапно доходит. Она, конечно, под мухой, однако… Тэд винит ее в том, что случилось с Белиндой Карлайл. Он не блещет умом, но и не туп. Привычка дуться у Эйприл – от него. Он выжидал, терпел и вот упивается местью.
Голос надламывается, и в нем уже сквозит паника.
– Эйприл, – говорит Рейчел, – папочка тебя обижает?
Она бы и рада не спрашивать, перестать задавать вопросы, но это все равно что пытаться заткнуть лопнувший шарик.
К тому времени, как родилась Эйприл, они жили в шаблонном доме типа фермерского в паре кварталов от старого места. Тэд хотел похоронить кошку на заднем дворе, но пожарный инспектор так и не отдал останки Белинды. Новый дом был куда скромнее: без открытого камина и биде, но со слепым ребенком и того хватало. Шесть месяцев беременности Рейчел вдыхала дым от горящих экскрементов кошки – разве это могло не сказаться? Акушеры говорят, что паразит атакует оптический нерв, однако Рейчел знала: все не так просто. Это воздаяние. Да, она поклялась, что не видела Белинду Карлайл, когда разжигала камин. Тэд принял это за чистую монету.
Есть такая ложь, что скрепляет брак куда крепче любой свадебной клятвы.
В воскресенье Рейчел требует, чтобы Тэд ее выслушал.
– В следующий раз я буду звонить в полицию, – клянется она. Если Эйприл так и не порадует ее словом, она обратится в органы детской опеки.
Муж, мистер Пассивно Агрессивный, смущенно смеется.
– А что мне сделать? Ущипнуть ее?
Да, ущипни, говорит Рейчел. Отшлепай. За волосы оттаскай. Сделай хоть что-нибудь.
Тэд спрашивает:
– На всякий случай спрошу… если я не ударю ребенка, ты заявишь, что я обижаю нашу дочь?
Рейчел кивает и говорит:
– Да.
Она так и видит, как муж прихлебывает кофе из черной кружки, найденной на пожарище. Цвет и отделка кружки настолько ужасные, что выглядит она как новая.
– Может, мне ее сигаретой прижечь? – предлагает он саркастичным тоном. – Тебя это порадует?
– Возьми иглу у меня в швейном наборе, – велит Рейчел. – Только продезинфицируй сперва. Медицинским спиртом. Мы еще не делали дочери прививку от столбняка.
– Ты серьезно? Ушам не верю.
– Слишком все это затянулось, – говорит Рейчел. Она знает: речь ее звучит безумно. Может, она не выспалась. Может, в нее в мозгу инфекция, токсоплазмоз, но говорит она совершенно серьезно.
Быстро страховку получить не удалось, а к тому времени инспектор успел прийти к выводу, что это был поджог. В лаборатории выяснили: шерсть кошки была покрыта неким горючим элементом, благодаря которому Белинда Карлайл не затухала во время последнего, полного паники и агонии, забега. Плюс, за несколько недель до пожара Рейчел удвоила страховку – тоже, знаете ли, подозрительно. На груди уже висел ребенок, но Рейчел не преминула обратиться к адвокату.