Чтение онлайн

на главную

Жанры

Сочини что-нибудь
Шрифт:

Правила тут действуют неформальные. Ни один закон не воспрещает благочестивым дамам войти в запретные двери; однако же обычай предписывает местным детям – сыновьям проституток – наполнять презервативы мочой. Предписывает именно мальчикам – исключительно в силу физиологических особенностей. Получившиеся пузыри – теплые, пахучие, непрочные, будь они хоть из бараньей кишки или резины – дети выкладывают рядками в местах, где солнце припекает особенно жарко. Содержимое бродит, достигая выдающейся кондиции мерзости, и мальчики используют этакие бомбы-вонючки, дабы отгонять не в меру любопытных, вуайеристов или – конечно же – нетерпеливых дам, пускающихся на поиски супруга или кавалера, случись тому задержаться в квартале порока. Впрочем, куда любопытней

тот факт, что честь падших матерей берутся отстаивать именно мальчики-бастарды.

Знание об этих бомбочках, таких хрупких и зловонных, а также о детях, рвущихся метать эти бомбочки на головы «Schandwartfreierweiber», удерживает дам снаружи, пока мужчины – иностранные туристы, жители пригорода и окрестных сел – настаивают, мол: «Я одним глазком гляну» или: «Зайду ненадолго, дорогая, что тут такого?» – а после пропадают на час или два.

В каждом городе есть подобный барьер – материальный или же нет, – призванный сохранить честь падших и чувства благочестивых. В Амстердаме это Де-Валлен, в Мадриде – Калле-Монтера возле Гран-Виа. Именно в такой квартал у себя в городе Феликс М*** наведывался куда чаще, чем отваживался признаться даже себе самому. Особенно себе самому. Особенно после того, как больше двух десятков лет назад в одном из таких прибежищ порока пропал отец Феликса М***. И совсем уж особенно потому, что теперь у самого Феликса М*** имелся сын десяти годов от роду.

С рождением сына Феликс М*** рассчитывал остепениться, забыть дурную привычку: оставить бесконечные походы окольными путями в глубины непотребства, невидимые и безвестные для большинства. О них не говорят, и их не существует. Ни в одной газете вы не встретите упоминаний о них, нигде не увидите записей. Их попросту нет. Возможно, в том и заключается их величайшая привлекательность: попадая туда, человек исчезает.

Отговорки Феликса М***, будто бы его срочно вызвали ночью на работу – когда он оставлял супружеское ложе, – едва ли можно назвать обманом. Супруга едва ли замечала, как он в темноте одевается и целует ее на прощание. Жена Феликса М*** – особа, в своих кругах уважаемая – была умна и обворожительна. В отличие от большинства женщин, красоту она скорее являла раздетая, нежели одетая, ибо тело ее сохранило пропорции юности, а солнце не усыпало ее кожу веснушками; долгое время – несколько лет по меньшей мере – этого было достаточно.

Сегодня – как и всегда, когда Феликс М*** отлучался из дома, – ему предстоял недолгий путь из мира обыденного в мир несуществующий. Так, легкая прогулка. Казалось, ночной город летит навстречу – как летит поезд на скорости пятьдесят миль в час. Феликс М*** будто летел вперед со сверхчеловеческой быстротой. Несся беззаботно вперед.

Довольно скоро он, попав в злачное место, уже проталкивался сквозь толпу горожан, которых не существовало при ярком свете дня в среде современного общества. Превратности судьбы и история приговорили к подобному существованию эти покалеченные умы и изувеченные тела, а Феликс М*** – подобно Крафт-Эбингу [43] до него – выискивал их, наблюдал, систематизируя обстоятельства, погрузившие столь плотно и безвозвратно этих людей на дно. Составлял этакий компендиум человеческих неудач. Рисовал изнанку мерзкого сообщества, что лишило Феликса М*** родного батюшки. Он вооружился тетрадью и ручкой, орудиями непримечательными, для записи самых пикантных моментов подслушанных историй. В иных случаях за плевую сумму удавалось разжиться внушительными порциями адски черного пива, которое развязывало языки даже самым неразговорчивым из наблюдателей.

43

Крафт-Эбинг, Рихард фон (1840–1902) – австрийский и немецкий психиатр, криминалист, исследователь сексуальности. Один из основоположников сексологии.

Как инженеры исследуют ковкость металлов, так Феликс М*** пытался определить переломную точку в себе и в других. Опрашивал людей, надеясь собрать достаточно историй, в конце которых персонажи оказываются на мусорной куче.

В той же манере, что и Дарвин, и Одюбон [44] , он на время переселялся в глушь, в эту непригодную для жилья среду обитания, сырые таверны, приспособленные для хмельных возлияний и курения опиума, общался с теми, кто культивировал саморазрушение. В тусклом свете стены заведений поблескивали мерцающей мозаикой гнустрых тараканов. По полу сновали невидимые глазу мохнатые паразиты диморфного сорта, наглушаясь временами на туфли Феликса М***.

44

Одюбон, Джон Джеймс (1785–1851) – американский натуралист, орнитолог и художник.

Присев за столик, он раскрывал тетрадь на пустой странице, готовый пожать урожай чужих невзгод. Не находя идеального слова, Феликс М*** сам его сочинял. Слова он придумывал, будто создавая инструменты для совершенно новых задач. Звуки в местном окружении не походили на те, что можно услышать в привычном мире, и потому требовалось нечто за пределами стандартного языка, связующего всякого человека с прошлым и опускающего каждое новое приключение до уровня обычной вариации известного опыта.

Бледное и обескураживающее окружение вдохновляло Феликса как никакое прочее. Со всех сторон на него накатывали волны историй, какие не отважится опубликовать ни один журнал. Истории, насыщенные безумным насилием и преступлениями, за которые никто не понес должного наказания. Попадались истории о доме и очаге, вызывающие слезы очищения пуще любой трагедии Диккенса и Шекспира. Здесь хаос не приводил к просветлению. Уроки не шли впрок этим пойлоночным прожигателям жизни. Более того, внутренне Феликс М*** ощущал покой, слушая такие рассказы. Он жил не идеальной жизнью клерка и мужа, однако рядом с этими людьми он был король.

Он не просто вел хроники. Феликс рассчитывал, что книга привлечет внимание многих читателей, поскольку преподаст не только ценные уроки на тему терпимости и самоопределения, но послужит еще и отдушиной. Показательной порнографией чужого падения. Подобный томик в переплете из марокканской кожи, с золотистым обрезом страниц не стыдно будет изучить и в кресле с бархатной обивкой подле уютного камина у себя в кабинете за стаканчиком портвейна. Перечисленные в ней несчастья заставят прелести мещанской жизни сиять куда ярче. Чужие ошибки на ее страницах придадут больше весу скучным жизням робких банковских клерков и лавочников.

Это будет подробный и обстоятельный, страстный отчет о бедноте. Взывающие к морали истории аморальности, тем более что они формулировались в духе социальных реформ. Под соусом нравоучений можно будет опубликовать самые щекотливые отчеты об образе жизни и деятельности блудодеев: их цены и предпочтения. Поданная в качестве прогрессивного трактата, летопись выставит напоказ даже больше уродцев и отклонений, чем все цирки мира: скудоумные, увечные, вопиющий и зверский садизм, попрание человеческого достоинства – все это Феликс М*** смело выставит на читательский суд.

Истинный же мотив лежал еще глубже. Это была тайна, о которой едва ли догадывался и он сам.

Однажды герр Ницше провозгласил: Бог умер. Однако если экспедиция увенчается успехом, Феликс докажет обратное. Исследования, записи (ну разве он меньше исследователь, чем мистер Дарвин?) докажут его теорему.

Феликс не просто вел учет чужим горестям, он хотел найти доказательство. Железное подтверждение существования божественного. В той же манере, в какой математики – умнейшие люди, что, вооружившись единственно кусочком мела, умеют перегнать в сухие цифры все время и пространство, – решают загадки сущего при помощи уравнений, Феликс надеялся выпарить в одно предложение загадки вечного мрака.

Поделиться:
Популярные книги

Виконт. Книга 2. Обретение силы

Юллем Евгений
2. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
7.10
рейтинг книги
Виконт. Книга 2. Обретение силы

Вираж бытия

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Фрунзе
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.86
рейтинг книги
Вираж бытия

На границе империй. Том 10. Часть 3

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 3

Лорд Системы 14

Токсик Саша
14. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 14

Все еще не Герой!. Том 2

Довыдовский Кирилл Сергеевич
2. Путешествие Героя
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическое фэнтези
городское фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Все еще не Герой!. Том 2

Кровь, золото и помидоры

Распопов Дмитрий Викторович
4. Венецианский купец
Фантастика:
альтернативная история
5.40
рейтинг книги
Кровь, золото и помидоры

Live-rpg. эволюция-5

Кронос Александр
5. Эволюция. Live-RPG
Фантастика:
боевая фантастика
5.69
рейтинг книги
Live-rpg. эволюция-5

Измена

Рей Полина
Любовные романы:
современные любовные романы
5.38
рейтинг книги
Измена

Граф Рысев

Леха
1. РОС: Граф Рысев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Граф Рысев

Сильнейший ученик. Том 2

Ткачев Андрей Юрьевич
2. Пробуждение крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сильнейший ученик. Том 2

Не верь мне

Рам Янка
7. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Не верь мне

Кодекс Охотника. Книга XVIII

Винокуров Юрий
18. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XVIII

Физрук: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
1. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук: назад в СССР

Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов

Найт Алекс
3. Академия Драконов, или Девушки с секретом
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.37
рейтинг книги
Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов