Сочини что-нибудь
Шрифт:
Все с первого взгляда узнают фирменные белые манжеты и черные галстуки-бабочки.
Я вот пошел в «Дикие Рыцари». Ага, «Рыцари» с большой Р. «Дикие Рыцари» – это одни парни, чистый драйв, энергетика, настроение на пике, – выездная труппа стриптизеров а-ля «Чиппендейлз», рассчитанная на женскую аудиторию. Их главный офис помещает рекламу сбоку на разных там сайтах, в категории «досуг», с подзаголовком: «Живи мечтой».
Воскресенье. В банкетном зале «Холидей инн» я надел искусственную улыбку. Загар на мне тоже был искусственный, как и цвет волос (светлый). В анкете я солгал о весе, написав: 185 фунтов. В графе «цвет глаз» указал цвет контактных линз. Соврал, что хочу
На самом же деле хотелось работать там, где каждую ночь сотни молоденьких и пьяненьких целок зубами суют тебе в трусы деньги.
В графе «возраст» написал: 24, отняв три года. Каждый мой зуб с коронкой – это маленький белый обман.
Машинкой я сбрил с лобка каштановые волосы.
Агент «Диких Рыцарей» сказала, что открылась вакансия – нужен новый Мистер Щеголь. Каждую секунду, говорила она, разные составы «Диких Рыцарей» колесят по всему миру, удовлетворяя запросы жаждущих мужского стриптиза миллиардов. В каждой труппе есть пожарный, полицейский, солдат, строитель в желтой каске. Прямо как на выездной ярмарке вакансий для старшеклассников. Ну и плюс Мистер Щеголь: этот выходит на сцену в смокинге (снимается рывком) и дарит розы дамам за передними столиками. Весь такой прилизанный и космополитский. Реально крутой. Как Джеймс Бонд.
В Одиннадцатом составе Мистер Щеголь оказался из робкого десятка и смылся после того, как на одной вечеринке в честь дня рождения в Фэрбенксе именинница устроила ему перекрут яичка.
Вот тут из меня и полез паразит.
В банкетном зале я сам на себя не был похож: загорелый, лощеный, белокурый и с улыбкой на губах.
Агент пожала мне лоснящуюся руку, поздравила:
– Отлично.
Она сказала:
– Отныне ты Мистер Щеголь…
На сцену вышел мой бессердечный и безмозглый близнец. Жизнь – она как скользкий горный склон.
Я решил: если заниматься постоянно и без пощады к себе, можно вечно выглядеть на двадцать четыре. На просмотре я выступил под композицию «Bodyrock» Моби, а это три минуты тридцать шесть секунд чистого отрыва. Может, мои вкусы и устарели, но если начать с любимой многими песни, то половина пути к победе, считай, пройдена. Плюс, там в конце слова без музыки, что дает идеальное окошко – можно выкинуть трюк.
Я в эту паузу сделал обратное сальто, упал на шпагат и встал разгибом. Все это, плюс загар, бритье и улыбка – и агент «Диких Рыцарей» выдала мне направление на медосмотр. У сестры я получил мочеприемник и анкету, где ждал вопрос:
«У вас случаются эпилептические припадки?»
Поставить галочку в клетке напротив «Нет» труда не составило. Для верности я принял клоназепам.
Если вы видели в Сети ролик, в котором голый качок бьется в конвульсиях, будто вытащенная на берег рыба, в окружении девок с коктейлями, из стрингов у него вывалились яйца, и вообще он плещется в луже собственной мочи, то знаете: солгать при ответе на этот вопрос было ошибкой.
Ребятишки, эти засранцы, теперь пародируют танец, который сами же окрестили «Мистер Щеголь»: падают посреди танцпола и извиваются, будто гиперактивные дэцепэшники, которых бьют током.
Люди думают, что быть стриптизером, накачанным и энергичным, – это как нефиг делать. Мужики считают, что главная проблема – это как бы у тебя на сцене писька не встала.
Еще в анкете имелись вопросы «Вы страдаете недержанием на почве стресса?» и: «У вас случаются приступы нарколепсии?».
Следовало сразу догадаться, к чему все идет. Юристы такие вопросы не с потолка берут. Всякое агентство – от Большого
У «Диких Рыцарей» есть инструкция: надлежит приглядывать за зрительным залом: вдруг там кто пометки в блокнотике делает. Скорей всего, этот тип – из АСКПИ, Американского сообщества композиторов, писателей и еще кого там… Короче, сидит и пасет: если танцуешь под чью-то песню и не отстегиваешь автору роялти, тебя засудят, вместе с агентством. Плюс еще каждый штат засылает шпионов из Комиссии по обороту спиртного, эти следят, как бы ты не облапал кого из зрительниц неподобающим образом. Даже если просто выйдешь на сцену в белых манжетах и черной бабочке, тебе придет письмо от настоящих «Чиппендейлз» с уведомлением: типа, хорош плагиатить.
Не спрашивайте, чего мне стоит лишний волос на теле. Серьезно, самое страшное в моей работе – когда приходится проставляться, если вдруг с лобка на зрителя упадет хоть волосок. Тряхнешь своим стариной хорошенько, и, возможно, придется угостить передние два ряда банановыми дайкири.
Живи мечтой… Говорю вам: такого нарочно не придумаешь.
Заставить пьяную девочку зубами сунуть тебе в трусы купюру – задача нетривиальная. Как и вечно оставаться в возрасте двадцати четырех. Вот ты трясешь мошной перед носом у какой-нибудь холостячки, упившейся в зюзю «лонг-айлендом», и чуешь запах паленого – это волоски у тебя на лобке скручиваются от огонька сигареты. Страшенная подружка сует тебе языком купюру в зад, а мамочка снимает это дело на видео. Так ведут себя пьяные девки. Полицейские и пожарные – настоящие – жалуются на стресс на работе. Это они еще стресса не испытывали! Стриптизеры, с которыми я работал, вымачивали мошонку в соленой воде, прямо как боксеры – лицо перед большим боем, чтобы снизить чувствительность. Все свободное время ты маринуешь яйца и стрижешь волосню.
Еще мегаважная часть подготовки – умение засекать время по песням. «I’m Afraid of Americans» Дэвида Боуи дает ровно пять минут рваных пауэр-аккордов. «One on One» Кита Суэта – тягучая песня (5:01) идеально подходит для танцующих слоников, стриптизеров, перекачанных настолько, что они даже не танцуют на сцене, а тупо играют мышцой. Шаг, поза, шаг. Зацените бицухи, а теперь банки.
Не дать коню подняться можно, считая оставшиеся до конца песни секунды. Назовите любую композицию, и я скажу точно, сколько она длится. Да не то время, что указано на вкладыше из коробки с диском, а то, которое видит у себя в будке звукач. Все знают дигвидовский ремикс «Slave to Love» Брайана Ферри; на вкладыше написано: четыре минуты тридцать одна секунда, но песня-то длится четыре минуты двадцать четыре секунды. Если танцовщик ленивый и не проверил время, то песня закончится, а он еще будет барахтаться по пояс в пьяных девках.
Можно трясти хозяйством под чумовой микс «Андерворлда» «Mo Move», шесть минут пятьдесят две секунды, и это будет искусством. Но если музыка смолкла, и пусть прошел всего один момент тишины, а ты по-прежнему демонстрируешь бритые наголо драгоценности незнакомым дамам – это уже домогательство.
Вот вам еще один скользкий момент. Не спрашивайте, откуда я знаю.
Тишина. Зажглись огни, означающие конец выступления. Яркие огни. Золушка оборачивается ухмыляющимся, голым, лощеным парнем и трясет членом у тебя перед носом, над водянистым «белым русским» за десять баксов.