Социальная психология
Шрифт:
17.6.1. Культурный синдром «простота – сложность»
«Простота – сложность» устройства культурной общности характеризуется, по мнению Г. Триандиса, отношением людей ко времени. Чем сложнее культура, тем более внимательно люди в ней относятся к времени. «На Западе, – отмечает Н. М. Лебедева, – время понимается как линейный вектор от прошлого через настоящее к будущему. Во многих культурах Востока время рассматривается как непрерывность повторяющихся циклов в природе и человеческой жизни» (90, с. 44—45). Основные признаки «простоты – сложности» культуры это:
– отношение ко времени, выражающееся в ценности и восприятии времени;
– ролевые требования;
– открытость отношений;
– полезависимость и поленезависимость;
– отношение к критике;
– степень доверия вербальному или невербальному общению. Основные различия представлены в табл. 17.1.Таблица 17.1. Различия между культурами по параметру «простота – сложность»
Н. М. Лебедева подчеркивает, что к простым относятся культуры Африки, Латинской Америки, Ирана; к сложным – культуры, достигшие постиндустриальной фазы развития, в частности США, Японии; к средним относятся культуры Греции и Италии (90, с. 45).
Проиллюстрируем отношение людей ко времени на примере описания пунктуальности, данного М. Вебером. Он приводил несколько характеристик отношения ко времени, свойственных современной европейской и североамериканской протестантской культуре, при этом связывал в тесный узел понятия времени и деловой этики:
– Помни, что время – это деньги. Тот, кто мог бы ежедневно зарабатывать по десять шиллингов и тем не менее полдня гуляет или лентяйничает дома, должен считать, что он истратил сверх того еще пять шиллингов.
– Помни, что кредит – деньги. Тот, кто оставляет у меня еще на некоторое время свои деньги, после того, как я должен был вернуть их ему дарит мне проценты.
– Помни, что деньги по природе своей плодоносны и способны порождать новые деньги.
– Помни пословицу: тому, кто точно платит, открыт кошелек других. Человек, рассчитывающийся точно к установленному сроку, всегда может занять у своих друзей деньги, которые им в данный момент не нужны.
– Помни, что все это показывает, что ты очень пунктуальный
Речь здесь идет не столько о практической мудрости, сколько о выражении некого этоса. « Честность полезна, ибо она приносит кредит, – подчеркивал Вебер, – так же обстоит дело с пунктуальностью, прилежанием, умеренностью – все эти качества именно поэтому и являются добродетелями». Таким образом, Вебер подчеркивает выгодность моральных качеств личности.
Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет разделял культурные общности на два типа в зависимости от отношения людей к времени. В первом случае люди ориентированы на прошлое, во втором – на будущее. Он писал: «Шпенглер утверждал, что греко-римский мир был не способен постигнуть время, рассматривать свое бытие как нечто протяженное во времени; он жил лишь «точкообразно», настоящим моментом. Я склонен думать, что этот диагноз ошибочен или, по крайней мере, смешивает две вещи. Античный человек страдает поразительной слепотой в отношении будущего. Он просто его не видит, как дальтоник не видит красного цвета. Зато он укоренен в прошлом. Прежде, чем принять решение, он отступает назад, он ищет в прошлом прообраз сегодняшней ситуации; и погружается в прошлое, как водолаз в скафандре, чтобы потом, найдя там ответ, применить его к разрешению современных проблем. Поэтому вся его деятельная жизнь некоторым образом – воскрешение прошлого. Таков архаический человек, и такими были почти все древние. Это не полная нечувствительность ко времени, а несовершенное его восприятие – будущего нет, прошлое преувеличено. Мы, современные европейцы, наоборот, ориентированы на будущее; для нас определяет не то, что было до, а то, что придет после. Поэтому нам и кажется, что античность не знает времени» (132, с. 293—294).17.6.2. Культурный синдром «индивидуализм – коллективизм»
Многие ученые рассматривают синдром «индивидуализм – коллективизм» как главное измерение культурных различий. Основные признаки «индивидуализма – коллективизма» таковы:
– приоритет индивидуальных или групповых целей;
– возможности самореализации личности;
– степень лояльности по отношению к группе;
– соотношение личной и групповой идентичности;
– специфика мотивации личности;
– универсализм – партикуляризм системы оценки и ценностей;
– способ образования дружеских связей;
– степень влияния ингруппы.
Опираясь на теоретическое исследование Н. М. Лебедевой (90, с. 45—52), мы постарались соотнести основные различия между индивидуалистическими и коллективистскими культурами. Параллельно описанию культурных синдромов рассматривается личностное измерение: идиоцентризм – оллоцентризм. Идиоцентризм на психологическом уровне соотносится с индивидуализмом на уровне культурном, а оллоцентризм – с коллективизмом.
Н. М. Лебедева отмечает, что оллоцентрические тенденции определяются тремя факторами:
– подчинением индивидуальных целей групповым;
– восприятием группы как продолжения себя;
– сильной внутригрупповой идентификацией.
Таблица 17.2. Различия между культурами по параметру «индивидуализм – коллективизм»
Таблица 17.2. (продолжение)
Личность с выраженными оллоцентрическими тенденциями ожидает от своей группы всемерной поддержки, а личность с идиоцентрическими тенденциями ориентирована на собственные силы и независимость от группы. Существуют значительные различия в поведении и личностных особенностях людей, воспитанных в коллективистских или индивидуалистических культурах. Так, в коллективистских культурах поведение человека объясняется нормами, принятыми в данной культуре, а в индивидуалистических – его личностными особенностями и установками. В коллективистических культурах считается, что только с помощью группы возможно достижение успеха, в то время как в индивидуалистических культурах бытует мнение, что усилия и способности самой личности приводят к успеху. В коллективистских культурах принято, чтобы человек приспосабливался к ситуации, а не изменял ее в соответствии с собственными потребностями; в индивидуалистических же культурах человек стремится создать такую ситуацию, которая привела бы его к успеху. В коллективистских культурах люди стараются больше знать и рассказывать о других, чем о себе; напротив, в индивидуалистических культурах люди больше склонны говорить о себе, а не о других (90, с. 49—52).
В современной науке выделяется два типа коллективизма:
1. Горизонтальный коллективизм, при котором существует сильная взаимозависимость людей друг от друга;
2. Вертикальный коллективизм, при котором требуется прежде всего служение индивида группе.
К факторам формирования индивидуалистической культуры относятся:
– уровень благосостояния общества;
– финансовая независимость людей;
– высокая социальная мобильность и миграция населения;
– урбанизация общественного уклада;
– влияние социального контекста, прежде всего религии.
Н. М. Лебедева отмечает как преимущества, так и недостатки обеих тенденций, которые мы дополнили и нашими наблюдениями.Таблица 17.3. Преимущества и недостатки коллективизма-индивидуализма.
Согласно кросс-культурным исследованиям, к коллективистским культурам относятся Китай, Корея, Япония, Тайвань, Индонезия, Индия, страны Ближнего Востока.
К странам с индивидуалистической культурой относятся: США, Австралия, Великобритания, Канада, Нидерланды, Новая Зеландия, Скандинавские страны, Бельгия, Дания, Франция, Северная Италия, Ирландия, Германия.
К культурам смешанного типа, в которых наблюдаются черты как коллективистских, так и индивидуалистичеких культур, принадлежат Россия, страны Латинской Америки, а также некоторые культуры стран Южной Европы – Греция, Южная Италия, Испания, Португалия.
17.6.3. Культурный синдром «открытость – закрытость»
Третий синдром определяется отношением к групповым нормам. Основные признаки «открытости – закрытости» культуры таковы:
– соответствие поведения групповым нормам;
– терпимость к отклонению от групповых норм;
– способы компенсации ненормативного поведения;
– степень проявления чувств тревоги и угрозы.
Различия между культурами по параметру «открытость – закрытость» представлены в табл. 17.4.Таблица 17.4. Различия между культурами по параметру «открытость – закрытость»
В качестве возможного источника «закрытости» культуры ученые называют культурную однородность, или гомогенность, а «открытости» – культурную неоднородность, или маргинальность. Этот культурный синдром считается близким к измерению Хофстеде «избегание неопределенности». К очень закрытым относятся культуры Японии и Греции, к открытым – Гонконга и Таиланда (90, с. 57—58).
Г. Хофстеде творчески подошел к развитию идей Г. Триандиса. На основе большого эмпирического кросс-культурного исследования он выделил еще три синдрома, разграничивающих культурные общности, а именно: избегание неопределенности, дистанция власти и фемининность-маскулинность.
17.6.4. Культурный синдром «избегание неопределенности»
Г. Хофстеде условно разделил культуры на два типа: культуры с высоким и с низким уровнем избегания неопределенности. Ниже перечислены основные признаки данного культурного синдрома:
– толерантность к неопределенности;
– уровень тревожности и агрессивного поведения;
– потребность в формализованных нормах и правилах;
– стремление к ингрупповому согласию;
– свобода в выражении своих чувств и эмоций;
– склонность к консерватизму или радикализму.Таблица 17.5. Различия между культурами по параметру «избегание неопределенности»
Социальные психологи установили, что внутригрупповые связи и социальная поддержка способствуют снижению неопределенности, при их разрушении неопределенность резко возрастает, соответственно возрастает и уровень избегания неопределенности.
Высокий уровень избегания неопределенности присущ культурам стран Латинской Америки и Африки, культурам стран Ближнего Востока и Израиля, некоторым культурам европейских стран – Бельгии, Греции, Венгрии, Испании, Португалии, Франции, Югославии, культурам дальневосточных стран – Кореи и Японии.
Низкий уровень избегания неопределенности характерен для культур таких европейских стран, как Великобритания, Дания, Ирландия, стран дальневосточного региона – Гонконга, Малайзии, Сингапура, Ямайки (90, с. 58—59).
Французский социолог М. Крозье (М. Crozier) сформулировал концепцию власти как способа контроля над неопределенностью. По мнению Т. Б. Щепанской, российская культура это культура неопределенности, которую следует устранять с помощью письменно зафиксированных правил. В такой культуре люди приспосабливаются к жизни в асоциальном мире, вне норм и прямого общественного контроля.
17.6.5. Культурный синдром «дистанция власти»
Разделение культур по этому признаку Г. Хофстеде обосновал восприятием членами общества равномерности распределения власти. По мнению автора, существуют культуры с большой или малой дистанцией власти. Основные признаки данного культурного синдрома:
– значимость власти в общественной жизни;
– степень легитимности власти;
– специфические установки в воспитании детей;
– стиль управления;
– значимость доверия к системе власти.Таблица 17.6. Различия между культурами по параметру «дистанция власти»
Высокий уровень дистанции власти присущ практически всем африканским, латиноамериканским и арабским странам. Относительно высокий уровень дистанции власти наблюдается в таких европейских странах, как Бельгия, Франция, Сербия и Хорватия.
Низкая дистанция власти характерна в основном для европейских стран – Австрии, Великобритании, Германии, Скандинавских стран, Швейцарии, для североамериканских стран – Канады и США, а также Израиля (90, с. 59—60).
Следует отметить, что разделение культур по степени дистанции власти опирается на идеи немецкого социолога М. Вебера. Он различал понятия «власть» и «господство». Власть, по его мнению, обусловлена возможностью действующего лица навязать свою волю другому человеку даже в ситуации его сопротивления.
Господство же означает возможность того, что приказы, отданные одними людьми, встретят у других людей готовность подчиниться им. М. Вебер выделял три чистых типа господства:
1) рациональное господство, основанное на вере в законность существующего порядка и законное право властвующих отдавать приказы;
2) традиционное, основанное на вере в священный характер традиций и право осуществлять власть теми, кто получил ее в силу традиций (например, монарх);
3) харизматическое (греч. харизма – божий дар, благодать) предполагает веру в наличие у правителя особого дара, что вызывает у подчиненных личную преданность, выходящую за рамки обычной. Харизмой обладали великие полководцы, маги, пророки, провидцы, гении, выдающиеся политики. Харизматическими вождями были Будда, Иисус Христос, Юлий Цезарь, Наполеон Бонапарт (149, с. 24).
С этой точки зрения высокая дистанция власти возникает при доминировании в обществе харизматического или традиционного господства, а низкая дистанция власти – при рациональном господстве. Однако рациональное господство, так же как и другие виды господства, приводит к развитию бюрократии.
Германский «железный канцлер» Бисмарк еще в 1880 г. назвал гражданским мужеством (моральной смелостью граждан) способность людей противостоять принудительному давлению власти. Он считал, что немцы склонны к слепому безоговорочному подчинению, им не хватает гражданского мужества. К. Левин описывал немецкую культуру как культуру с большой дистанцией власти. Он писал: «Тот факт, что граждане Германии не умеют критиковать своих руководителей, отмечался не раз. В немецкой культуре лояльность обычно отождествляется с подчинением. Немцы не видят альтернативы эффективной групповой организации, основанной на подчинении, кроме той, в которой царит атмосфера попустительства и бездействия, базирующаяся на индивидуалистической свободе» (93, с. 152—172). Сегодня Германия и особенно ее западная часть сильно изменились, современные исследования констатируют низкую дистанцию власти.
Синдром «дистанция власти», предложенный Хофстеде, перекликается с идеями Аттали о трех способах принуждения. Принуждение с помощью силы или религии создает общность с большой дистанцией власти, а деньги, используемые в современных обществах как новейший способ принуждения, сокращают дистанцию между начальниками и подчиненными. Сила и идеология покупаются, а деньги по своей природе плодоносны и свободно перетекают из одного кармана в другой.
17.6.6. Культурный синдром «маскулинность – фемининность»
Культурные общности, охарактеризованные Хофстеде как маскулинные, придают большую ценность материальным вещам, власти. В фемининных культурах доминируют значимость личности, ее воспитания и самореализации, поиски смысла жизни. Основные признаки данного культурного синдрома таковы:
– дифференциация тендерных ролей;
– различия в типах мотивации;
– тендерная дискриминация;
– причины удовлетворенности жизнью и работой.Таблица 17.7. Различия между культурами по параметру «маскулинность – фемининность»
К культурам маскулинного типа относятся культуры таких европейских стран, как Австрия, Великобритания, Германия, Ирландия, Италия, Швейцария, а также стран американского континента – Венесуэлы, Канады, Колумбии, Мексики, США, страны Южной Африки и Филиппины.
Фемининный тип культур присущ, согласно данным Хофстеде, Дании, Коста-Рике, Нидерландам, Норвегии, Чили, Швеции, Финляндии (90, с. 60—62).
17.7. Культурно-ценностные ориентации и деловые культуры
Теорию культурно-ценностных ориентации разработали Флоренс Клакхон (F. Kluckhohn) и Фред Стродбек (F. Strodtbeck).
Культурно-ценностные ориентации – это сложные, определенным образом сгруппированные принципы, которые придают направленность разнообразным потокам человеческого мышления и деятельности в ходе решения общечеловеческих проблем.
Эти ориентации закладываются в период социализации ребенка в рамках конкретной культурной традиции. Ценностные детерминанты культуры и ценностные детерминанты личности как члена этой культуры Ф. Клакхон и Ф. Стродбек рассматривали как идентичные (97, с. 176). Авторы отмечали, что ценностная ориентация – это комплекс строго определенных принципов, происходящих из взаимодействия элементов, разрозненных с теоретической точки зрения, – оценочных, когнитивных и т. п., которые в своем синтезе придают особую значимость разным проявлениям данной культуры, составляют ее центральную тематику, детерминируют различные человеческие поступки и дают ответы на вопросы о том, что принято называть общечеловеческими проблемами.
Ф. Клакхон и Ф. Стродбек выдвинули три основных положения, которые затем использовали и другие исследователи:
1. Люди в любой культуре могут решить ограниченное количество общих для всех людей проблем.
2. Набор доступных решений ограничен, но каждое из них в той или иной культуре может иметь различные приоритеты.
3. Все потенциально возможные решения проблем разработаны в каждой культуре, однако одно из решений предпочитается людьми данной культуры чаще других.
Авторы выделили пять основных общечеловеческих проблем, на решение которых нацелена каждая культура:
– отношение человека к времени;
– отношение человека к природе и «сверхприродному»;
– отношение людей к человеческой натуре;
– отношение человека к другим людям;
– направленность деятельности человека (92, с. 185—187).
Исходя из этих положений, Л. Г. Почебут составила тест культурно-ценностных ориентации. Тест предназначен для определения основных тенденций формирования и становления изучаемой культуры.
Деловые культуры. Современный английский культуролог Ричард Льюис на основе изучения разных европейских и азиатских культур предложил сходные критерии:
– способ организации времени;
– стиль сбора и получения информации;
– способ определения статуса окружающих людей;
– коммуникативные модели и стили поведения.
Первый и основной критерий – это способ организации человеком своего времени. Опираясь на этот критерий, Льюис выделил три типа культур.
1. Моноактивные культуры, в которых человек планирует свою жизнь, составляет расписания, организовывает свою деятельность в определенной последовательности, разбивая ее на этапы. В конкретный промежуток времени он способен делать только одно дело и полагает, что только при такой организации труда он сможет действовать эффективно, качественно и сделает большее количество работы. Например, финны исповедуют принцип: «В одно время – одно дело», зато итальянцы и латиноамериканцы могут делать несколько дел одновременно.
2. Полиактивные культуры, в которых человек приучен делать много дел сразу, планировать очередность дел в зависимости от их актуальной значимости. Люди, принадлежащие к этим культурам, не составляют расписание и не соблюдают пунктуальность. Когда представители моноактивной культуры встречаются с представителями полиактивной, они могут испытывать чувства взаимного раздражения, возникают обиды и конфликты. Это касается в первую очередь опозданий – например, немцы начинают в строго определенное время, а испанцы опаздывают примерно на 15 минут.
3. Реактивные культуры, в которых человек придает большее значение вежливости и уважению, предпочитает молча и спокойно слушать собеседника, осторожно реагировать на предложения другой стороны. Организация времени зависит от реакции человека на слова и поведение партнера. Представители этих культур редко инициируют действия или дискуссии, предпочитая сначала выслушать и выяснить для себя позицию других людей, отреагировать на нее и только затем сформулировать свою собственную. По мнению Льюиса, представители реактивных культур – это лучшие в мире слушатели, поскольку концентрируются на том, что им говорят, не отклоняются от темы разговора, практически никогда не прерывают собеседника. Выслушав, они не торопятся с ответом, задают много вопросов с целью прояснить намерения и ожидания говорящего. К таким культурам относятся, например, финская и японская.
Вторым критерием является стиль сбора и получения информации, который позволил Льюису разделить все деловые культуры также на три типа:
1. Культуры, в которых люди ориентированы исключительно на факты, получение информации осуществляется на основе документов. Для этого разработаны формализованные методики получения информации – коммуникационные сети и формализованная документация.
2. Культуры, в которых люди ориентированы на диалог, получение информации осуществляется в процессе общения с другими людьми. Представители этих культур изучают контекст событий, анализируют не просто факты, а отношение окружающих людей к этим фактам, эти люди обладают огромным количеством информации. Ориентированные на диалог люди стремятся использовать личные отношения, чтобы решить проблему, выстроить систему взаимного доверия.
3. Культуры, в которых люди ориентированы на то, чтобы внимательно выслушать собеседника. Они сочетают использование печатной информации с естественной склонностью внимательно выслушать и вступить в дружелюбный диалог. Люди стараются не совершать опрометчивых поступков, долго продумывают свои решения, адаптируя их к изменяющейся обстановке. Это «слушающие культуры», по определению Льюиса.
Третий критерий – способ определения статуса человека в обгцестве – позволил выделить стили лидерства в организациях. Менеджеры в моноактивных культурах приобретают технические знания, опираясь на факты и логику, а не на эмоции и чувства, они концентрируют свое внимание и внимание своих подчиненных на непосредственной задаче и результатах, они организованы, твердо придерживаются повестки дня, тщательно планируют свою работу.
Менеджеры в полиактивных культурах более общительны, во взаимоотношениях с подчиненными полагаются на свое красноречие и умение убеждать, часто эмоциональны при общении с людьми, уделяют общению столько времени, сколько необходимо для решения проблемы.
Менеджеры, работающие в реактивных культурах, также ориентированы на людей, но управляют с помощью знания, терпения, спокойного контроля, не проявляя эмоций. Им присущи скромность и вежливость, они стараются создавать гармоничную атмосферу, командный дух, благоприятный психологический климат (98, с. 101—105).
Четвертый критерий – коммуникативные модели и стили поведения – позволяет описать особые манеры и обычаи в общении. В каждой культуре люди создали собственный код поведения, представления о правильном и неправильном, должном и недолжном, о том, что вызывает уважение, и о том, что подвергается осуждению. Этот свод правил, привитый родителями и учителями, охватывает не только основные ценности и социальные представления, но и манеру поведения и общения с окружающими людьми. В каждой культуре сложились свои представления о должной манере поведения.
Экскурсия на гору Сноудон
Однажды летом Р. Льюис обучал предпринимателей из трех стран – Италии. Японии и Финляндии. На среду была запланирована экскурсия на гору. Но накануне пошел дождь, дорогу размыло. Вечером финны предложили отменить экскурсию: не очень весело взбираться на склон гору в дождь – мокро, скользко. Льюис согласился и объявил об отмене. Итальянцы стали протестовать: зачем отменять мероприятие (освобождение от занятий), которого они так ждали? От мелкого дождя никто не умирал. Льюис решил узнать мнение японцев. Те были очень тактичны: если итальянцы хотят пойти в поход, то они с удовольствием присоединятся; если поход отменят, то они будут рады позаниматься вместе с финнами. Итальянцы принялись высмеивать финнов, те хмурились, что-то бормотали в ответ, и чтобы «сохранить лицо», согласились идти. Было объявлено, что экскурсия состоится.
Дождь шел всю ночь и все утро. В 8 утра под дождем Льюис побежал к автобусу. В нем сидели 18 хмурых финнов, 12 улыбающихся японцев и ни одного итальянца. Под дождем все полезли на гору, там пообедали и побрели назад. Покрытые грязью, к 5 часам вернулись назад. Увидели итальянцев, которые пили чай с шоколадом. В этот день они благоразумно остались дома. Когда финны спросили, почему, итальянцы ответили: «Шел дождь».
В моноактивной и полиактивной культурах способом коммуникации является диалог. Один человек может прерывать монолог другого частыми вопросами, комментариями, демонстрируя вежливый интерес к предмету разговора. Паузы в разговоре очень незначительны по времени, едва только один партнер замолкает, слово берет второй.
В реактивных культурах предпочтительным способом общения является монолог – пауза – размышление – монолог. Люди не только хорошо переносят паузы в разговоре, но и рассматривают их как значимую часть разговора. Аргументы, высказанные партнером, требуют, по их мнению, длительного, молчаливого осмысления (98, с. 24—72).
По данным Льюиса, к моноактивным культурам относятся следующие страны (по степени выраженности показателей): Германия, Швейцария, США (белые англосаксы-протестанты), Швеция, Австрия, Великобритания, Канада, Новая Зеландия, Австралия, ЮАР, Дания, Бельгия.
К полиактивным культурам относятся (по степени выраженности показателей): страны Латинской Америки, арабские страны, африканские страны, Индия, Пакистан, Испания, Южная Италия, Полинезия, Португалия, Россия, Чили, Северная Италия (Милан, Турин, Генуя), Чехия, Словакия, Хорватия, Венгрия, Франция.
К реактивным культурам относятся Япония, Китай, Тайвань, Сингапур, Гонконг, Финляндия, Корея, Турция (с учетом мусульманских тенденций), Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Малайзия, Индонезия (98, с. 69—78).
Хотя Льюис и не создал строго научной методики, которая бы позволяла определять наличие того или иного критерия в культуре, его исследования содержат много живых наблюдений. Его работа подтвердила тезис о том, что международного этикета поведения не существует, но, устанавливая деловые отношения с той или иной страной, необходимо предварительное изучение ее культурно-ценностных ориентации.