Социальная утопия и утопическое сознание в США

Баталов Эдуард Яковлевич

европейских утопистов. Это эгоистические, провинциальные утопии «одноэтажной Америки».

Переход от капитализма свободной конкуренции к монополистическому капитализму обусловил новую трансформацию утопии фермерской Америки. Уже на ранних

этапах ее эволюции обнаруживаются антагонизмы между

идеалами, лежащими в фундаменте этой утопии. Но чем

дальше шло развитие капитализма и чем менее перспективными и устойчивыми становились позиции мелкого

(прежде всего земельного) собственника,

тем острее вставала проблема совмещения этих идеалов (мелкой частной

собственности и предпринимательского индивидуализма, с одной стороны, политической свободы, демократии, местного самоуправления — с другой) в рамках единой

структуры. Выяснялось, что для того, чтобы защитить и

реализовать одни идеалы, нужно жертвовать другими, обращаясь при этом к таким средствам, которые, согласно

прежним представлениям, противоречат цели. Так, во имя

защиты института мелкой частной собственности и предпринимательского индивидуализма приходилось жертвовать идеалом местного самоуправления, признав власть

98 Буажильбер Э. Указ. соч., с. 112.

118

ойлЫюго государства, ибо только на него мог рассчитывать мелкий собственник в своей смертельной схватке с

монополиями. Разумеется, утопист мечтал о такой государстве, вся мощь которого была бы обращена против

крупного капитала, которое финансировалось бы за счет

«сверхприбылей» и бюрократические учреждения которого не ограничивали бы свободы мелкого собственника.

В 30-х годах XX в., в условиях «великой депрессии»

в сознании значительной части фермерства, рабочего

класса, безработных еще больше укрепляется представление о том, что не государство, а именно монополии являются главным врагом мелкого собственника, сводящим на

нет принцип «равных возможностей». «...Если допустимо

говорить о центральной идее аграрного радикализма

30-х годов, то следует признать, что в наиболее распространенной форме она воплощалась в антимонополистическом протесте, в господствующем стремлении избавиться

от гнета финансово-промышленного капитала, опутавшего мелкое и среднее фермерство цепями экономической

зависимости, обкрадывавшего его с помощью политики

кредита, цен, жесткого контроля за рынком сбыта сельскохозяйственных продуктов, серьезно ущемляющего интересы и сельскохозяйственной буржуазии. В 1936 г. один из

инициаторов совещания лидеров фермерских организаций

заявил: „Нашей общей платформой является вера в то, что

монополистический капитализм есть зло и саморазрушаю-

щая сила, а также в то, что есть возможность, сохранив

частную собственность, построить подлинную демократию, пользуясь благами которой люди достигнут духовного

и материального благополучия14» “. Но одновременно формируется и прямо противоположная

позиция, подготовленная всем предшествующим ходом событий, а именно

что для защиты института мелкой частной собственности

теперь уже недостаточно признать необходимость существования сильного централизованного государства, обращающего свою репрессивную мощь против монополий; что защита мелкой частной собственности и предпринимательского индивидуализма требуют теперь уже не просто

укрепления государства, но «обуздания» демократии и

установления «сильной власти». Эти представления, которые получили в 30-х годах широкую поддержку «снизу», нашли отражение в многочисленных утопических про-

99 Мальков В. Л. «Новый курс» в США. М., 1973, с. 106.

119

Якектах, наиболее популярные из которых принадлежали

Хью Пирсу Лонгу и Чарльзу Кофлину.

Хыо Лонг — сенатор, «диктатор Луизианы», как называли его современники, претендент на пост президента

США, «кумир лавочников, мелких предпринимателей и

белых фермеров среднего достатка»100 — снискал известность своим планом «раздела богатства», обещавшего сделать каждого американца «королем, по без короны» (как

говорил в свое время лидер популистов У Дж. Брайеи).

Суть плана Лонга сводилась к тому, чтобы осуществить —при помощи государства — такое «перераспределение богатства», которое, не подрывая основы системы частного

предпринимательства, позволило бы укрепить благосостояние и позиции мелкого собственника за счет некоторого ограничения монополистического капитала. Лонг

предлагал, чтобы правительство обеспечило предоставление каждой американской семье денежного пособия в

размере от 5 до 6 тыс. долл. на обзаведение домом и

хозяйством (Homestead allowance), ограничив максимальное состояние семьи 5 миллионами долларов101; чтобы

каждой семье был обеспечен годовой доход в размере не

менее 2—2,5 тысяч долларов, причем максимальный доход

семьи не превышал бы 1800 тысяч долларов 102, чтобы рабочий день строился с учетом «предотвращения перепроизводства», при этом «поощрялось бы внедрение самых

современных и эффективных машин, чтобы обеспечить

максимальное удовлетворение всех требований народа, а также чтобы предоставить работнику максимум времени

для восстановления своих сил, развлечений, образования

и наслаждения благами жизни» 103. Настаивая на финансировании этой программы за счет налогов на крупный

капитал и ограничения власти байков, Хью Лонг вместе

с тем связывал ее осуществление с ограничением демократии как «неэффективной» системы и наделением правительства чуть ли не диктаторскими полномочиями 104. Воз100 Мальков В. Л. Указ. соч., с. 148.