Социальные конфликты и политические отношения
Шрифт:
Убийство Лидера Революции
В конце августа 2011 года оппозиция захватила Триполи. И хотя Каддафи в прямом эфире призвал своих сторонников выступить против повстанцев, усилия отбиться оказались тщетными, и полковнику пришлось бежать из столицы в Сирт. Там он объявил о готовности начать с Национальным переходным советом переговоры о передаче власти. Однако это предложение было отклонено.
Спустя два месяца, 20 октября 2011 года, Каддафи пытался выбраться из окруженного Сирта в долину Джарреф, которую еще удерживали его сторонники. Однако автоколонну атаковала авиация НАТО: при обстреле погибло не менее 50-ти человек. Охранники попыталась спрятать раненого Каддафи в дренажном канале, однако один из отрядов Национального совета Ливии нашел его и задержал. Последние минуты жизни ливийского лидера были поистине ужасными. Пытки и издевательства над ним снимались на камеру мобильного телефона. Затем Каддафи положили в автомобиль «скорой помощи» и привезли в больницу уже мертвым. После этого его труп в течение четырех дней был выставлен на всеобщее обозрение.
Муаммара Каддафи похоронили в ливийской пустыне. Где именно, неизвестно до сих пор. Те, кто хоронил его, поклялись на Коране не разглашать тайну его последнего пристанища. В 2021 году появилась информация о том, что было принято решение передать останки диктатора родственникам для захоронения в семейном склепе. Произошло перезахоронение или нет, неизвестно.
Каддафи был крайне противоречивой личностью, а его внутренняя и внешняя политика сильно зависела от нефтяной конъюнктуры, но, так или иначе, он пытался действовать в интересах своего народа, как он это понимал. И это позволяло ему удерживать власть больше сорока лет. Будучи последовательным антиимпериалистом, в последние годы он поверил в дружбу с коллективным Западом, но вместо поддержки в сохранении в Ливии стабильности и мира, получил от «западных партнеров» массированные авиаудары и разрушение построенного им государства «исламского социализма» – Джамахирии.
Вооруженное восстание в Ливии продолжалось около девяти месяцев. Избавление от диктатора не принесло стране благополучия и мира – напротив, раскол во власти и обществе усугублялся все больше, и, по сути, сейчас страна разделена на две части: востоком страны управляет правительство под руководством Фатхи Башаги, в столице же действует правительство национального единства, которое возглавляет Абдель Хамид Дбейба. Между сторонниками и противниками временного правительства до сих пор регулярно происходят стычки.
В результате многолетних боевых действий разрушена почти вся инфраструктура на территории страны, в том числе и та, что обеспечивает нефтедобычу, поступления от которой составляют 90 процентов поступлений в бюджет. Очень сильно пострадала социальная сфера: по данным ООН за 2021 год, 53 процента ливийских семей не могут обеспечить себя продуктами и товарами первой необходимости.
Конечно, устройство государства и методы управления, установленные Каддафи в Ливии, содержали в себе множество скрытых конфликтов – этнических, экономических, религиозных, социальных. Жесткое руководство, подавление недовольства и любых форм сопротивления существующему порядку только загоняли эти конфликты вглубь общественной жизни, а переход с ультрасоциалистического уклада – с бесплатным жильем, здравоохранением, образованием и низкими ценами – к более сложным формам социально-экономического взаимодействия привел к социальному взрыву, поддержанному извне. Но, так или иначе, при Каддафи у населения Ливии была надежда на улучшение собственного статуса и материального положения, теперь же граждане этой страны заняты по большей части физическим выживанием, а власть и возможности перешли к новым элитам, которые оказываются куда менее дееспособными, чем Муаммар Каддафи и его окружение.
Глава 3. Наследница СССР
В предыдущих главах были подробно рассмотрены события так называемой «арабской весны», приведшие к смене власти в Тунисе, Египте и Ливии. Напомню, что восстания в этих странах имели ряд общих черт: несменяемость власти в течение десятилетий; безработица и отсутствие социальных лифтов, особенно для образованной молодежи; коррупция на всех уровнях государственной власти; разрыв в доходах и качестве жизни между богатыми и бедными; американизация и вестернизация различных сфер общественной жизни вопреки местным и исламским традициям; наличие подпольной исламистской оппозиции; влияние иностранных организаций «третьего сектора» и поддерживаемых ими СМИ на представления оппозиционно настроенных граждан о качестве их жизни; поддержка протестов, в том числе насильственных, со стороны США и стран Евросоюза.
В общем, можно констатировать, что почва для успеха «народных революций» была вполне подготовлена как изнутри, так и снаружи. Непрекращающийся социальный конфликт загонялся правительствами разной степени авторитарности внутрь, а попыток его решения не предпринималось. Более того, преобразования в гуманитарной сфере – строительство больниц, университетов, социального жилья и т.д. – носили хаотический, а не системный характер, что способствовало не разрешению конфликта, а, наоборот, его усилению. Например, организация университетов без создания рабочих мест для их выпускников приводило к росту безработицы, а соответственно, недовольства гражданами своей жизнью. Программы строительства бесплатного жилья в Ливии то разворачивались, то сворачивались в зависимости от доходов, которые государство получало от продажи нефти, – в результате, вопреки обещаниям ливийского лидера Муаммара Каддафи, за сорок лет его правления жильем удалось обеспечить не более 40% населения страны, и те граждане, которым не досталось бесплатных домов и квартир, воспринимали подобную «невезучесть» как проявление социальной несправедливости.
Лидеры стран Северной Африки вообще были самоуверенны, можно сказать, до беспечности и не делали попыток мирным путем прекратить протесты в самом начале, рассчитывая на полицейские меры, что только способствовало эскалации конфликта и перехода противостояния на новый уровень: несистемные народные выступления превращались в политические конфликты, приводившие к падению действующей власти. И основной причиной этого было не столько неправильное поведение арабских лидеров Зина Бен Али, Хосни Мубарака и Муаммара Каддафи – многолетние правители были искушены в разнообразных манипуляциях, интригах и подавлении недовольных – сколько неразрешимый социальный конфликт, заложенный в устройстве общества этих государств и способах управления им.
Можно предположить, что общества, в которых социальный конфликт если не отсутствует вообще (так, увы, не бывает), то, по крайней мере, отслеживается государственной властью и, по мере возможностей, решается, куда меньше подвержены социальным потрясениям, приводящим к насильственной смене власти. Рассмотрим такую ситуацию на примере Республики Беларусь, сместить президента которой Александра Лукашенко оппозиционно настроенное меньшинство при поддержке зарубежных сил пытается каждые президентские выборы. Особенно же жестким противостояние оппозиционных сил и президента Белоруссии было в 2020 году.
Президент из совхоза
Александр Лукашенко (1954 г.р.) руководит Белоруссией с 1994 года – 29 лет на момент написания этой книги. В 1994-м он выиграл первые президентские выборы в Белоруссии – до этого Беларусь была парламентской республикой. Его соперниками были премьер-министр страны Вячеслав Кебич, экс-глава верховного совета Станислав Шушкевич, вместе с Борисом Ельциным и президентом Украины Леонидом Кравчуком подписавший в 1991 году Беловежские соглашения, похоронившие Советский Союз; лидер национально-демократического Белорусского народного фронта «Адраджэння» Зенон Позняк и другие, менее известные кандидаты.
Лукашенко в тот момент был народным депутатом белорусского парламента и директором совхоза «Городец» Шкловского района Беларуси. В своей предвыборной программе он настаивал на необходимости «обновления власти», а своей основной задачей называл необходимость «отвести народ от пропасти». Выход Лукашенко во второй тур с 44,82 % голосов стал сенсацией. Его соперником оказался действующий премьер Кебич. Во втором туре Александр Лукашенко набрал 80,34% голосов и стал первым президентом Белоруссии.