Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Содержательное единство 1994-2000
Шрифт:

А ведь именно такое притворство превращает (омерзительное и без того) наше гнилостно-криминальное, цинично-беспомощное постперестроечное прозябание в то царство абсурда, которое я уже неоднократно называл Зазеркальем. Из скверны постперестройки есть два пути. Один лежит через революцию понимания, рефлексивную революцию, сдержанно и с достаточной полнотой вскрывающую суть субъектов, отвечающих за почти неслыханный в истории Срыв, регресс на одной шестой планеты. Пройдя через лабиринт рефлексивного самопреодоления, мы можем выйти (не скажу, быстро или нет: возможно, почти мгновенно, а возможно, в исторически долгий срок) к неким новым для нас и для мира рубежам

общественного бытия. А можем – заблудиться и оказаться вечными странниками, вечными пленниками лабиринта.

Но этот путь внушает хоть какую-то надежду! Другой же путь – путь игнорирований очевидного, штамповки ложных примитивных суждений, наполненных бесплодной взаимной ненавистью, – приведет нас только в Зазеркалье. То есть туда, куда сходятся все предельно античеловеческие, губительные и унизительные для страны КПВшные мерзости. Сейчас мы на пути в Зазеркалье. Движение туда набирает скорость. И это движение надо остановить, не оглядываясь ни на какие риски, ни на какие истерики рабов и проводников Зазеркалья.

Неоднократно говоря в своих работах о Зазеркалье, я никогда еще не раскрывал до конца это понятие-символ. Понятийно-символи-ческое Имя (имя в понимании, свойственном непрагматическим философским школам, школе Лосева, например) созревает внутри недоопределенных метафор. И я считал нужным дать созреть этому Имени, используя до поры до времени метафорическую недоопределенность ("Зазеркалье" – то ли царство мертвых, то ли Алиса в сказочной стране двусмысленностей). Пора, однако, уходить из сферы метафорической образности. Я уже начал делать это (кстати, первый раз), давая философское наполнение метафоры через описание логики превращенных форм. Теперь я дополню философию политологией.

Перестройка – это попытка реализации либерально-советского проекта, это история борьбы иных концептуально-проектных субъектностей за свою реализацию и недопущение действительного развертывания и без того весьма маловероятного либерально-советского реформистского начинания. В организационно-элитном плане это борьба сложно соединенных спецслужбистских элитных сегментов, идущих под флагом национальной модернизации (фигура модернизации – Ельцин), против изъеденной застоем, обалдевшей от либерального кайфа и потерявшей самодостаточность Имперской канцелярии – КПСС.

Постперестройка – это история развертывания и краха базового проекта национальной модернизации, окончательно убитого в Чечне. Это также история борьбы "комплексов" внутри распавшегося спецслужбистского конгломерата, часть которого радикализировала национально-модернизационный проект и провалила его, а часть помогла этому провалу, надеясь реализовать проект евразийский. Теперь эти же борющиеся силы продолжают и даже наращивают свою борьбу в условиях, когда она оказалась лишена уже всякого смысла. Ибо националисты, способные только рыдать о былом величии и перешептываться по поводу "погубителей", но неспособные отстоять государственную субъектность даже в Чечне, неспособные навести такой порядок, при котором огромная Россия сможет разобраться с маленькой мятежной провинцией, – это фикция, трагифарс. Но и евразийцы, которые своими руками ковали поражение России в Чечне на тот же манер, на какой националисты ковали поражение ГКЧП, это такая же фикция.

Подлинное евразийство, повторяю, обязано соединить равновесомые субъектные самости. Сейчас эта равновесомость потеряна. При нынешнем соотношении весов евразийская химера превращается просто в "условно-комплиментарный" способ окончательного подчинения России исламу, в позолоченную

пилюлю безоговорочной капитуляции перед ним. В превращение России в Орду, где вчерашние держатели государственного величия будут пресмыкаться перед теми, кто объявит себя потомками властителей того, древнего, Ига.

Кроме того, евразийство разоблачило свою двусмысленность: стало слишком ясно, что антизападность (антиамериканскость, антимондиалистичность – кто бы как это ни называл) ислама и возможность союза его с Россией на базе подобных "анти" – является абсолютной или почти абсолютной фикцией. В сущности, это стало ясно еще в Афганистане. И Чечня лишь расставила точки над "i".

Итак, национально-модернизационный проект рухнул. Евразийство подорвано. Либерально-советский проект в прошлом. Проект "капитализм кое-как на халяву по-МВФовски", который никогда и не был проектом, а был прологом к чему-то иному (возрождению или добиванию – вопрос другой), тоже себя исчерпал, стал предметом усталого отвращения общества. Сумбурные бормотания самодостаточных сект, зацикленных на своих (чаще всего неоязыческих) "прибабахах", добивают ту православную основу, на которой мог бы еще крепиться некий полумодернизационный, полуцивилизационно-самодостаточный полупроект. И ничего не создают, кроме шизофренического климата и полного подрыва идеи концептуально-проектной самости – той самости, которая России нужна как никогда ранее!

Судорожные попытки псевдополуязычников и иже с ними надуть "русскую" идею, обильно сдобренную антисемитизмом (бытует мнение, что без последнего – это все равно что "выпить-не-закусить"), не кончаются ничем. Если "украинская идея" на антирусской основе надулась, взлетела и лопнула, то "русская идея" в этом формате просто не надувается и не взлетает вообще. Зюгановско-подберезкин-ская концептуальная беспринципность, готовность сдуру и незачем лезть "третьими лишними" в сугубо западнические постмодернистские начинания типа "концепции устойчивого развития" лишили страну даже тех убогих реставрационных возможностей, которые начали уныло прорисовываться на фоне разгрома в Чечне между 1995 и 1996 годами.

Концептуально-проектный "пофигизм" партии власти и раздрай внутри этой партии дополняют картину. Особо комичным штрихом к этой картине являются сидения в Волынском с вынашиванием бесхвостой национальной идеи, увлечения великими писателями, метания от разгрома мавзолея до дружбы с Селезневым, который и сам бы "грохнул" мавзолей по высочайшему повелению (желательно использовав для этого начинания железный лоб Зюганова). На этом фоне идут гнусная торговля вокруг царственных костей, двусмысленные зондажи о возможности монархии и шквальная бомбардировка православной церкви с помощью антиправославных фильмов по телевидению. А все это "дурнопахнущее нечто" поливает сверху господин Янов, страстно "писающий кипятком" по поводу господина Дугина. Ну не пакость ли – все вместе и в единой смеси?

Вот это "все вместе и в единой смеси" и есть ПРОЛОГ К ЗАЗЕРКАЛЬЮ. К тому моменту ИСЧЕРПАННОСТИ, ПОМНОЖЕННОЙ НА СУМБУРНО-ИСТЕРИЧЕСКИЕ БОРМОТАНИЯ, которая призвана сменить собой ЭЙФОРИЮ ПОСТПЕРЕСТРОЙКИ С ЕЕ "МОДЕРНИ-ЗАЦИОННЫМ ПРЕДТРИУМФАТОРСТВОМ" И "ЕВРАЗИЙСКИМИ МЕДИТАЦИЯМИ" НА ТРУПЕ СССР, УБИТОГО СОВМЕСТНЫМИ УСИЛИЯМИ ДАННЫХ ЛИКУЮЩИХ И РВУЩИХСЯ ПОПРОБОВАТЬ СЕБЯ В НОВОМ СТРОИТЕЛЬСТВЕ СИЛ. Зазеркалье начинается, господа. Ибо всю эту единую смесь общество нюхает и разглядывает. Таков пролог. В финале остатки общества начнет выворачивать наизнанку. Но к этому финалу речь будет идти об остатках общества и страны.

Поделиться:
Популярные книги

Хозяйка дома на холме

Скор Элен
1. Хозяйка своей судьбы
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Хозяйка дома на холме

Удобная жена

Волкова Виктория Борисовна
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Удобная жена

Первый пользователь. Книга 3

Сластин Артем
3. Первый пользователь
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Первый пользователь. Книга 3

Усадьба леди Анны

Ром Полина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Усадьба леди Анны

Возвышение Меркурия. Книга 5

Кронос Александр
5. Меркурий
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 5

Любовь Носорога

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
9.11
рейтинг книги
Любовь Носорога

Идеальный мир для Лекаря 18

Сапфир Олег
18. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 18

СД. Том 17

Клеванский Кирилл Сергеевич
17. Сердце дракона
Фантастика:
боевая фантастика
6.70
рейтинг книги
СД. Том 17

Сердце Дракона. Двадцатый том. Часть 2

Клеванский Кирилл Сергеевич
Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Сердце Дракона. Двадцатый том. Часть 2

Жена по ошибке

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.71
рейтинг книги
Жена по ошибке

На границе империй. Том 7. Часть 3

INDIGO
9. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.40
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 3

(Не)нужная жена дракона

Углицкая Алина
5. Хроники Драконьей империи
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.89
рейтинг книги
(Не)нужная жена дракона

Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор

Марей Соня
1. Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор
Фантастика:
фэнтези
5.50
рейтинг книги
Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор

Наследник Четырех

Вяч Павел
5. Игра топа
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
6.75
рейтинг книги
Наследник Четырех