Соединенные Штаты России 2
Шрифт:
— Вась, на данный момент, он — часть некого людского сообщества. Группа, понимаешь? Они будут держаться друг друга просто от страха, от непонимания всей ситуации. И этот самый Эрнесто, которому ты зуб выбил, для них сейчас ближе и понятнее, чем мы с тобой. Сам он, может, и гандон конченный, но для остальных он ближе, чем ты или я. Так что еще раз прошу: поаккуратнее. Среди них могут оказаться и вполне нормальные люди. Не заставляй их делать выбор раньше времени.
Понимая, что командир в общем-то прав, Бык недовольно пробурчал:
— Ладно… я понял.
Перелет с берега в центр столицы вызвал среди пленных небольшую истерику. Именно настойчивое требование Разумовского сажать в капсулу не меньше двух андроидов, спасли от аварии в воздухе Анжелу.
Один из торговцев, мужик лет тридцати, худой, желчный и сильно ослабленный, заистерил, начал вопить, что всех их везут в ад, молить Господа о снисхождении и требовать остановить шлюпку, а в конце даже попытался кинуться на Анжелу.
— Сатана! Я отрекаюсь от тебя! Пустите меня, слуги дьявола! — он совершенно искренне старался найти дверь, через которую можно выйти, не обращая внимания на тот факт, что капсула находилась на почти километровой высоте. Он бил по стенам рядом с прозрачным стеклом и вполне мог, болван, угодить по кнопке открывающей дверь.
Разумеется, Фифа заблокировала с пилотского пульта эту функцию, как только успела сообразить, что происходит. К сожалению, истерика оказалась заразной, и еще двое попытались сделать то же самое.
Один из пассажиров, каким бы ослабленным ни казался, ухитрился кинуться на соседа, обвиняя его в ереси.
Андроиды погасили ситуацию быстро и почти незаметно, нажав на несколько точек на теле истерика. Он мягко осел под ноги роботу, был с почтением возложен на кресло и прикреплен ремнями безопасности.
Надо сказать, что когда оставшиеся пятеро пленников поняли, что буяна не убили, а просто усыпили, им, кажется, слегка полегчало.
Тем не менее, везти их к Фаэту с развязанными глазами не рискнули. Плотные повязки сохранили их психику и не дали возможность увидеть глубокие подземелья, золотой корабль и самого Фаэта.
Повязки сняли только в конференц-зале. К этому времени на экраны были выведены местные пейзажи и комната, пусть и с необычной мебелью и роскошным столом, смотрелась почти буднично.
Комната и комната. Что тут такого? А вот то, что их собеседник прятался за бархатной ширмой, пленных несколько смутило. Их бы еще больше смутило, если бы они поняли, что этой самой ширмы просто не существует. И это всего-навсего голографическое изображение.
Но опытный в таких делах Бык пообещал за попытку встать из-за стола и посмотреть, с кем разговаривают, лично отвезти каждого на рудники. Он вообще вел себя так, будто являлся личным врагом испанцев.
— Вась, ты палку не перегибаешь?
— Командир, если мы сейчас начнем с каждым ути-пути разводить, мы еще не один месяц проваландаемся. У нас и так дел дохера, а мы — единственный их счастливый билетик в этой жизни. Могли сдохнуть на пиратском корабле, могли тупо утонуть в прибрежных водах. Мы же обещаем им возвращение к обычной жизни и просим за это не так и много. Так что давай, раз уж так случилось, я злой полицейский, а ты, Рим, так и быть — добрый.
Вопросы, которые задавал Фаэт, были буднично-стандартны: где родился; с кем женился; что делать умеет и так далее. В отличие от испанцев, Бык и Рим прекрасно понимали, что суть вовсе не в будничных расспросах, а в тех телеметрических данных, которые снимает с испанцев корабль, пытаясь понять, кто и где лжет. Частота пульса при ответах, расширение-сужение зрачков и прочие данные, которые не может заметить человек, но легко считает ИИ.
Ясен перец, что эти разговоры Фаэта будут длительными, не всегда групповыми, и возни впереди еще довольно много, но главное было то, что с помощью ИИ они смогу определить тех, кого можно отпустить. Тех, кто сохранит тайну, не проговорившись даже на исповеди, хотя бы ближайшие несколько лет.
Все прекрасно понимали, что полностью сохранить секрет, даже утопив корабли Колумба, они не смогут. Что рано или поздно в сторону Америки рванут авантюристы всех мастей, наслушавшиеся истории о золотых летающих лодках и мощеных тем же самым золотом дорогах. И плевать, что это сказки чистой воды: авантюристы на то и авантюристы, чтобы верить в сказку и удачу.
Вот только Мексика нуждалась вовсе не в нахальных первопроходцах, а в кузнецах, ткачах, астрономах и прочих учителях.
Разумеется, уже прямо сейчас придется устанавливать круглосуточное дежурство над прибрежными водами с помощью капсул и андроидов. Только в эти минуты до бойцов стал доходить весь масштаб работы, в которую они впряглись.
— Влезли мы, между прочим, добровольно, — суховато сказал Рим, оглядывая приунывших товарищей. — Но еще и сейчас, ребята, не поздно отказаться. Кто хочет, может прожить вполне обычную жизнь. С семьей, детьми, и финансовой стабильностью.
Бойцы вздыхали, кое-кто даже отводил глаза, но ни один из них не захотел уйти. Нельзя назвать Разумовского слишком уж рефлексирующим интеллигентом, но даже его пугали масштабы задумки. Однако, с его точки зрения, выбора у них не было.
Судьба предоставила шанс на совершение чего-то реально грандиозного в масштабах всего мира. И отказываться от этого шанса было глупо.
За спиной почти каждого из них были спецоперации и бои, были убитые враги и погибшие товарищи, но каждый знал, что он крошечный винтик необходимой для этого мира машины. Они жили с этой мыслью большую часть сознательного существования.
Сейчас же судьба предоставила им шанс стать не винтиком, но пружиной. А может быть, даже и целым мотором. Принять такую судьбу было непросто. Да и никто из бойцов столь пафосными категориями не рассуждал. Но такими или другими словами для себя суть произошедшего они определяли одинаково: это шанс, и им нужно воспользоваться.
Время бежало, пиратский корабль ремонтировался, пленники отъелись, залечили раны и пришли в себя, продолжая ежедневно посещать беседы с Фаэтом.