Соединенные Штаты России 2
Шрифт:
В начале зимы в закрытом городе открылась первая общеобразовательная школа. С помощью Фаэта, на основании местного языка Скрипом и Задротом был составлен полноценный алфавит и введены самые первые правила написания.
Надо сказать, что местные родители отнюдь не описались от счастья, когда им объявили о возможности отдать детей в школу бесплатно. К новым правителям, от которых непонятно еще, что именно можно ждать, но которые полностью запретили человеческие жертвоприношения, а также приношения животных, золота и прочих благ старым богам, ожидали чего-то необыкновенного. Но уж никак не строительство школы.
Пришлось
В этом тексте говорилось о том, что через пять-семь лет, все должности в государстве перейдут к тем, кто окончит императорскую школу. Что тем из окончивших, кто пожелает стать учителем, будет платиться от государства ежемесячная зарплата, что даже должности писцов при сборщиках налогов будут отданы окончившим школу. Не говоря уже об императорских советниках и прочих служащих.
Но, пожалуй, даже не это все соблазнило родителей подростков отдать детей на обучение. Слухи о том, что этот детский класс собрались посещать бывшие верховные жрецы, взбудоражили население гораздо больше, чем обещание всевозможных плюшек в будущем. А это было чистой правдой: Маха вымолил у Разумовского право обучения себе и еще нескольким жрецам.
Когда спустя месяц открылась школа в нижнем городе, детей туда пришлось уже отбирать.
Больше всего в этой ситуации психовал Задрот:
— Я вам что, нанимался учителем быть?!
— Прекрати истерить! — резко оборвал его Рим. — Тебя никто не просит заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Составь программу, обучи андроидов и можешь валить куда хочешь. Хоть бордели создавать, хоть новые законы писать.
— Рим, у меня от этих обормотов башка гудит! Попробовал бы сам по пять-шесть часов в день на вопросы детворы отвечать, — уже почти извиняясь, буркнул Задрот.
— Нужно было бы, пошел бы. Просто я в отличие от тебя, в лингвистике даже меньше, чем в моде эпохи Ренесанса разбираюсь. Пойми, Макс, нам здесь придется заниматься всем, что необходимо, а не тем, что хочется. Ты думаешь Цинк с Анжелой охереть какие юристы и законники?!
— Кстати, Рим… давно хотел спросить, а нахера ты Фифу туда посадил? Понятно, что мы все потом будем это читать и думать над готовым. Но даже составлять эти самые законы… — синеглазка помотал головой и закончил: — Ну, не с ее мозгами этим заниматься.
— Макс, именно, что с ее мозгами этим и заниматься. Мы, браток, к сожалению, смотрим на этот мир излишне однобоко. Мы все прошли примерно один путь: солдатская учебка и служба. Ну, вы со Скрипом, малость по-другому пришли, но ведь и вас из учебки выдернули. Анжела же имеет совершенно другой жизненный опыт и на многие вещи смотрит иначе. Да, она не аналитик и простовата, но ведь эти законы, они не только для мужиков писаны. Поэтому, Макс, хоть стой, хоть падай, а Фифа в команде законников — самый ценный экземпляр. А ты, если такой умный и времени свободного много, лучше сообрази, как за рабов будем рассчитываться. Иначе не миновать нам восстаний и прочей резни.
— А чо тут думать? — синеглазка с удивлением глянул на Разумовского и спросил: — Ты вот это щас серьезно?
— Ну-ка, ну-ка… излагай!
— Рим, помимо мастеров, в Испании, Англии и Франции есть то, чего нет здесь. Например, вместо раба можно давать одну железную лопату. Ну, или если мы сильно богатые, две лопаты. Это тебе не деревяшками землю долбить. Кроме того, есть такая хрень, как плуги. Конечно, коней здесь нет, но маленький плуг может тащить даже человек. И это будет несравненно быстрее и качественнее, чем один раб, которого еще кормить нужно, каким-нибудь сучком в земле наковыряет.
— Вот что значит человек никогда в огороде не возился, — несколько картинно вздохнул Рим. — Ты бы, Макс, хотя бы посмотрел, чем местные работают. У них, к твоему сведению, все это есть, просто медное. Хотя… — Андрей ненадолго задумался и подвел итог, — Кусочек истины в твоих словах все же есть. Думаю, железо они оценят быстро. А распространять нам его по континенту все равно надо. Так что начнем с малого…
Медленно и неповоротливо, но работа двигалась. Обучались в школе дети и жрецы, мастерская по производству изделий из перьев под руководством Фифы была собрана в одном месте. Не все мастера согласились на переселение, но те, кто согласился — не пожалели. Если судить по времени, то скоро будет решено, с кем из пиратских пленных придется расстаться, а кто будет вынужден поселиться в Мексике.
Проблема возникла там, где ее совсем не ожидали, и озвучил ее Фаэт.
Глава 34
— Марсело Гарсия — не тот, за кого себя выдает.
Рим с Цинком переглянулись, не слишком понимая, что это значит. По лицу же Фаэта прочитать что-либо было невозможно. Поэтому Разумовский просто спросил:
— В каком смысле?
— В прямом. Этот человек представился бедным торговцем, но почему-то он скрывает даже настоящее место рождения. Я дважды ловил его на маленьких несостыковках, да и его физические данные сообщают о постоянной лжи. Я не знаю, как получить достоверные данные.
Цинк чуть скривил тонкогубый рот и сказал:
— Ничего, зато мы знаем.
— Охолонь малость, — нахмурился Разумовский. — Не пытать же этого балбеса. Может быть, какой-нибудь скрытый еврей или мормон? Просто боится нас, да и все.
— А ты не думал о том, что это может быть человек инквизиции?
— Цинк, куда тебя несет-то? Я понимаю, что врага нельзя недооценивать, но ты не забывай, что сюда он попал совершенно случайно. Инквизиция понятия не имеет, где мы и что мы.
— Рим, а с чего ты взял, что он охотится на нас?
— Упс…
Похоже, такая мысль Разумовскому даже не пришла в голову. И сейчас он растерянно смотрел на Цинка. Впрочем, растерянность продлилась не слишком долго. Андрей пожал плечами и сделал вывод:
— Ну, пусть даже инквизитор. Останется на острове навсегда, только и всего.
Допрос вели стандартно. «Злой полицейский» — Бык, который за шиворот приволок этого самого Марсело, и «добрый полицейский» — Разумовский, который строго приказал на хорошем испанском: