Сохраняя веру
Шрифт:
— Мне больше не нужен яд, который ты в меня вливаешь, — огрызнулась она на медсестру.
— Это просто еще одна жидкость для регидратации, миссис Шварц, — объяснила медсестра.
— Единственное, что мне сейчас нужно — это бутылка Мерло. — Она как всегда была невозможна. — Кстати, о сексуальной жизни. Что происходит с твоей, Габриэль? — выпалила она.
Как будто этот разговор с бабушкой не был достаточно неудобным, вести его перед медсестрой было еще хуже. Медсестра подавила смешок, в последний раз проверила бабушкину капельницу и выскочила
— Честное слово, бабуль! Не могла бы ты немного сбавить обороты?
— Что? — Она вскинула руки вверх. — Ты что, не занимаешься сексом?
Я покачал головой и посмотрел в потолок.
— Это не твое дело.
— М-м-м… хм. А что на счет Фейт?
— А что с ней? — Я повысил голос в защиту, надеясь, что Фейт ничего не рассказала ей о нас.
— Ну, не знаю. Сегодня День Святого Валентина, и я только что разговаривала с ней по телефону. Она проведет сегодняшний вечер в полном одиночестве.
— Какая жалость. — Я изо всех сил старался играть правдоподобно.
— Почему бы тебе не позвонить ей и не пригласить на ужин?
Я закатил глаза, пытаясь показать, что ее просьба меня не интересует, и, к счастью, меня спас отец, вошедший в комнату.
— Мои подозрения подтвердились. Это был легкий сердечный приступ. На этот раз тебе повезло. — Беспокойство в голосе отца было очевидным.
— Повезло? Ты называешь это везением? — Она подняла руку и посмотрела на капельницу. — Если я собираюсь быть привязанной к столбу, я хочу, чтобы, по-крайней мере, мужчины бросали в меня деньги. — Она издала громкий, неистовый смех, который перешел в приступ кашля.
— Ты должна бросить курить, мама! — упрекнул ее отец.
— Ах, оставьте меня в покое. Это мое единственное удовольствие в жизни.
— Ну, это твое единственное удовольствие, в конце концов, убьет тебя.
— Тогда, по крайней мере, я умру счастливой женщиной, — возразила она.
Папа почесал в затылке и тяжело вздохнул.
— Ты можешь принести документы, чтобы я могла сбежать из этого заведения?
— Сегодня ты никуда не пойдешь. Ты останешься здесь под наблюдением, — объявил отец.
— Ха, под наблюдением. — Она начала отрывать с руки лейкопластырь, удерживающий капельницу.
— Мама! Это не игрушки! — Отчаяние отца росло.
— Бабушка, ты можешь просто сделать так, как он говорит, и остаться на ночь? — вмешался я.
Она подняла бровь, глядя на меня, казалось, глубоко задумавшись.
— Я заключу с тобой сделку, Габриэль, дорогой.
Я закатил глаза, просто представляя, что это будет.
— Ты пригласишь ту прекрасную молодую леди, о которой мы только что говорили, на ужин сегодня вечером, а я последую правилам твоего отца и проведу здесь ночь.
Я не хотел говорить ей, что для неё это несправедливая сделка. Я уже планировал позвонить Фейт и пригласить ее на ужин, как только выберусь отсюда.
— Как скажешь, — я подыгрывал ей, как будто делал одолжение.
— О чем она говорит? — спросил отец, совершенно сбитый с толку.
— Ни о чем, —
— Скажи ему, Габриэль! — настаивала бабушка.
— Тут нечего рассказывать.
Она махнула рукой и заговорила поверх меня:
— У Габриэля работает красивая молодая леди, и он приглашает ее на ужин, на День Святого Валентина. А лучше всего то, что она ОБ.
— Что? — в унисон спросили мы с отцом, одинаково сбитые с толку.
— Одобрена бабушкой, — объяснила она.
По лицу отца медленно расплылась улыбка.
— О, ты о говоришь девушке, что была в твоей доме тем вечером с дочерью?
Бабушка гордо кивнула, и я понял, что это мой намек на уход. Ни за что, черт возьми, я не собирался оставаться здесь и вести беседы с этими двумя о моей личной жизни.
— Мне пора, — вмешался я, прежде чем кто-то из них начнет болтовню. — Ты ведь останешься на ночь? — спросил я бабушку.
— Ты пойдешь ужинать с Фейт? — спросила она.
— Если она захочет, — наконец согласился я.
— О, так и будет.
Я поцеловал ее, попрощался с ней и отцом и проигнорировал ее, когда вышел за дверь, в то время как она кричала:
— О! И надень защиту, если собираешься повеселиться! — Приступ кашля, вызванный ее смехом, был слышен, пока я шел по коридору к лифту.
Добравшись до машины, я позвонил Фейт и пригласил ее на ужин. Она настаивала, чтобы я пришел к ней, и она что-нибудь приготовит. Девушка выпалила все причины, по которым избегала ресторанов по праздникам, ссылаясь на День Святого Валентина. Она утверждала, что в ресторанах будет слишком много народу и цены будут завышены. Я попытался возразить ей, что меня не волнует цена, но она подловила меня с толпой. Последнее, что мне хотелось — это оказаться в крошечном ресторанчике с посредственным обслуживанием, битком набитом людьми. Так мы пришли к соглашению. Она придет ко мне домой, и я приготовлю ужин.
Фейт приехала чуть позже семи. Поскольку я заехал в офис и потерял счет времени, мой план приготовить ужин вылетел в окно. Вместо этого я взял еду на вынос в одном из лучших итальянских ресторанов в округе. Я взял пальто Фейт, когда она вошла в дверь, и огляделась.
— О, держи, — хихикнула она и протянула мне бутылку вина.
— Что смешного? — спросил я.
— Ничего особенного. Это любимое вино моей подруги Сильвии.
Я посмотрел на бутылку Мерло, которую держал в руке. Да, это определенно было основным продуктом в доме моей бабушки.
— Я планировала потусоваться с ней сегодня вечером, посмотреть старые фильмы и прикончить эту бутылку, но у нее было предложение получше. Так что, полагаю, разделим ее с тобой.
— И что за лучшее предложение? — глупо спросил я, гадая, какое оправдание дала ей бабушка вместо того, чтобы сказать, где она на самом деле.
— Ты действительно хочешь знать? — Фейт засмеялась еще громче, заставив меня пожалеть о том, что спросил.
Тем не менее, я кивнул, готовясь к тому, что должно было произойти.