Соколиная невеста
Шрифт:
Однако, я ошиблась. И если все служанки и рабыни носили здесь открытые летящие наряды, чуть менее бедно украшенные, чем то одеяние, в которое меня облачили в замке королевы Шаниссы, то сейчас мне предложили кое-что другое… Это было нечто пестрое, словно лоскутное одеяло. Платье было открытым, но ткань была более плотной, напоминавшая мне по своей структуре искусно сплетенный гобелен.
— Что это такое? — спросила я. — Разве подобное носят темные?
Мое удивление было искренним, поскольку подобных одежд я раньше не видела ни у кого.
— Это ритуальный наряд, Татьяна… — сказала одна
Я едва не застонала. Опять ритуалы! Опять Вариса! Опять делать то, чего я не понимаю и не хочу! Но я все же сцепила зубы и позволила себя облачить в эту пеструю хламиду. Ничего. Сейчас пройдет ритуал, я поговорю с отцом Илеза, и, возможно что — то решится. Если же нет, то я попросту сбегу. И пусть это кажется невозможным, я все же попробую…
Приготовления заняли достаточно времени. Помимо того, что необходимо было облачиться в правильные одежды, мне еще и заплели мои рыжие волосы во множество косичек, в которые продели пестрые бусины разных цветов.
— Это для того, чтобы духи дома вас приняли…
Мне было уже все равно. Лишь бы быстрее все закончилось. Лишь бы хоть на шаг стать ближе к такой желанной свободе.
Когда все было закончено, служанки под руки повели меня в особую залу, напомнившую мне холодный и неприветливый храм. В центре каменного мешка было возвышение из черного гранита — алтарь. Рядом с ним стояла ритуальная чаша и статуи каких-то мелких божков.
— Таня! — услышала я за спиной и, обернувшись, заметила Илеза.
Тот смотрел на меня с такой тоской, что я невольно подумала, что ему действительно жаль, что все произошло именно так. Однако, я быстро отогнала от себя эти мысли прочь. Вряд ли Агкхову жаль. Он просто приволок в Темнодар себе желанную игрушку, а теперь печалится, что в нее решили поиграть другие без его желания.
— Все готово?
Я уже узнавала этот голос из тысячи! Вариса!
— Да, госпожа… — отозвалась одна из служанок, подводя меня к алтарю.
— Тогда начинайте!
Прозвучал сухой приказ, и свет в храме погас, погружая меня и всех собравшихся здесь в могильный утробный мрак.
И в этой темноте я вдруг уловила какое-то движение. Меня кто-то больно дернул за руку в сторону, а затем, зажав рот рукой, открыл воронку портала.
*** (Несколько ранее)
Илез Агкхов долго раздумывал над тем разговором, что произошел между ним и отцом. Тот предложил прекрасный вариант, что Таня Плюшкина отправится жить в его загородное имение вместе с сестрами и братом. Правда, не с ним, а с Дарвилем, который испытывал полное и всепоглощающее безразличие к Плюшке. Таким образом девушка оказалась бы избавлена от коварных замыслов его матери Варисы, и перешла бы под опеку отца. Но вот только условие, что он поставил, вовсе Илезу не нравилось. Вначале он хоть и согласился на него, позже, подумав, решил, что такой вариант его не устроит. Ему попросту мало. Мало того, что он будет знать, что с его Плюшкой все в порядке. Нет. Он был эгоистом. И он хотел больше. Хотел видеть ее рядом с собой, хотел касаться ее кожи, ее губ, вдыхать запах ее волос…
— Сегодня вечером мы должны будем провести ритуал принятия в дом. — жестко напомнила Илезу мать, а парень внутренне передернулся.
“Принятие в дом” был особый ритуал, созданный специально для того, чтобы духи, обитающие в жилище, поставили свои метки, подарили некую защиту… Однако, на деле это был лишь только предлог. Тем, кто изначально рождался в роду, никакие ритуалы были не нужны. Считалось, что духи и так дарили свое благословение новорожденным. Обряд был нужен приемным детям или воспитанникам. Такое случалось не часто, но все же было в практике…Особенностью данной церемонии было то, что после ее проведения духи держали на протяжении нескольких месяцев обращенного под своим цепким надзором. От них нельзя было ни сбежать, ни спрятаться…
Именно тогда Илез решился. Что было ему терять? Дом, в который он не может привести любимую девушку? Род, с которым он уже не хотел иметь ничего общего? Если честно, то после того, как темный встретил Плюшку, он уже и думать забыл о всех традициях и заботах вдолбленных ему в Темнодаре от рождения. Он желал лишь одного — видеть улыбку на лице Татьяны, и осторожно ее целовать…
Именно поэтому Илез Акгхов выкрал Татьяну из собственного дома до того, как начался сам ритуал. Он подгадал хороший момент, как раз, когда потушили свет. Раздавил кристалл перехода и, дернув Таню за руку, растворился вместе с ней в паутине портала.
— Илез? Илез, что происходит?!
Темный не удержался, и прижал к себе Плюшку так, что едва не захрустели ребра. Девушка, казалось, опешила и не знала, что сказать.
— Моя… — только и сумел выдохнуть парень. — Только моя… Никому тебя не отдам, даже не надейся…
Он повторял и повторял это вновь, словно боясь, что Плюшка захочет куда-нибудь от него сбежать, словно боялся, что она растворится сейчас, словно была лишь волшебным сном, а не реальностью.
Но нет. Девушка была рядом с ним. Напуганная, удивленная и, кажется, чуть повеселевшая.
— Ты что?! Меня снова украл? — вдруг спросила она, чуть приподняв бровь.
Илез и сам не понял, что его рассмешило. И это же насмешило и Таню. Словно два дурака, они вдруг начали хохотать, опустившись в ночи на мелкие колкие камушки. Потому что вокруг были горы. И ничего кроме гор.
Наверное, впервые за все время пребывания на темных землях, я ощутила хоть какое-то подобие свободы. Пусть так, в горах, незнакомых мне и страшных, пусть вместе с тем, кто явился виновником всех моих бед… Но все же, здесь я была свободна.
Мы сидели с Илезом под небольшим каменным пологом и пережидали ночь. Было страшно… Очень. Особенно, когда темный случайно обмолвился о том, что возможно нас
будут искать. Людей у его отца было предостаточно, и, даже если брать в расчет тот факт, что Илез был первым клинком Темнодара, в горах от достаточно сильного противника отбиться может быть трудно.
— Красивая ночь… И воздух… Он пахнет камнями… — мечтательно сказал парень, прислоняясь спиной к серебристо-серому валуну и глядя, как лунная дорожка отражается на высоких пиках.