Соколиная невеста
Шрифт:
— ОСТОРОЖНО! — вдруг рявкнул шедший Илез так, что у меня заложило уши.
Эхо повторило его окрик, умножив в несколько раз, словно перекидываясь тем же мячиком между могучими горами.
— Что случилось? — встревоженно спросила я.
Илез встал как вкопанный.
— Дальше обвал. Нужно искать обход, но по тропе мы вряд ли пройдем.
Глава двадцать вторая. Прыгнуть в пропасть
— Я был бы осторожнее, брат. — вдруг помрачнел Дарвиль, подходя к Илезу.
— Что ты имеешь ввиду?
— Отец послал опытных магов в горы. Думаю, что нас уже, скорее всего, где-то заметили, и потому возвращают назад. Хотят, чтобы мы выбрали другую тропку, где наверняка развернули засаду.
— Проклятье! — выругался темный. — Значит, надо спускаться в ущелье.
— В ущелье?! — я уставилась вниз, туда, где обрывался горный склон. Внизу бежала узенькая быстрая речка, сплошь усеянная порогами от упавших вниз с вершин валунов.
— Боишься, Плюшка? Не бойся… — Илез было сделал шаг ко мне, о Дарвиль его опередил, обхватывая мня рукой и прижимая к себе. Другой рукой он смешно взлохматил мне волосы.
— Да, сестренка! Не бойся! Мы тебя защитим! Ты такая маленькая и хорошенькая, что тебя просто невозможно бросить в беде!
Илез закашлялся и, дернув бровью, стал придирчиво оглядывать склон.
— Будет сложновато…Но другого выхода нет. Я подстрахую нас всех магией, но сильно на нее рассчитывать не стоит, горы глушат любое магическое воздействие.
Я кивнула.
— Хорошо.
Пока Агкхов читал заклинания, я мысленно взывала ко всем известным мне богам, включая Вейю и Змеелюда. Я боялась гор. Да что там говорить, я вообще была трусихой. Но показывать свой страх отчаянно не хотела, а потому все еще держалась, чтобы не скатиться в обычную женскую истерику. Нет, ни за что!
— Пойдемте! — наконец, скомандовал парень и первым начал спускаться вниз, осторожно сползая на пологий уступ.
Я последовала за ним. Дарвиль за мной. Камни были хоть и сухие и не скользкие, но по ним все равно было сложно спускаться. Потому что они крошились и норовили сползти прямо под ногами. Это вызывало во мне еще больший страх, заставляя обливаться холодным потом, но я терпела.
Илез выбирал путь как бы восьмеркой, чтобы было полого и удобно спускаться, но все равно путь от этого не казался менее опасным. В какой-то момент у меня поехала нога, и я, позорно плюхнувшись на попу, поехала вниз, отчаянно цепляясь за редкие кустарники, которые тут же вырывались с корнем и оставались в моих руках.
Я оцепенела от ужаса. Туда, куда несла меня собственная сила тяжести, было невозможно смотреть. Пологий спуск там заканчивался обрывом… А дальше — смерть.
— Плюшка!! — закричал Илез, и стал быстро сползать за мной.
Я видела, что он не успевает, а потому крикнула ему, чтобы он остался… Но парень меня не послушал. Уже перед самой пропастью, когда я приготовилась к падению, вдруг чья-то рука схватила меня за шкирку.
— Держись! Пытайся карабкаться за мной!
Я обернулась, не веря, что темный все-таки успел меня поймать.
Илез держался одной рукой за сухую корягу, крепко проросшую сквозь каменистую породу, да так и оставшись навеки в ней безжизненным памятником. Другой рукой темный держал меня.
— Спасибо! — робко выдохнула я, кое-как поднимаясь и осторожно начав карабкаться вверх. Спуск был не крутым, пологим, но все те же мелкие камушки крошились и оттого ступни снова начинали скользить, и я каждый раз с замиранием сердца ждала того, что сейчас оступлюсь и вновь полечу вниз. Но темный держал меня, так крепко и надежно, что на какое-то мгновение мне показалось, что даже если горы вдруг рухнут, он не отпустит меня ни за что на свете… И это осознание отчего — то придавало мне сил. Так, шаг за шагом, балансируя между собственной паникой и жаждой жить, мы поднялись вверх, туда, где нас ждал Дарвиль.
— Ну наконец-то! Хвала всем темным богам! — улыбнулся он.
Я, даже не успев отдышаться, кивнула ему, от радости и облегчения чуть ли не хлопая в ладоши. Мы выбрались! Мы живы! Неужели боги услышали мой зов? Ведь если бы не Илез, чудом вытащивший меня, быть бы мне уже бестелесным призраком!
Илез, тоже на миг расслабившись, хотел что-то ответить брату, как вдруг раздался какой-то резкий щелчок. За ним последовал тихий хрип и кашель, а в следующий миг ноги у темного вдруг подкосились, лицо исказила гримаса боли, а сам он, словно неживая ватная кукла, кубарем покатился вниз, туда, откуда мы только что благополучно выбрались, обагряя каменный склон багрово-красной кровью. Я только и успела, что протянуть руки, пытаясь схватить того, кто уже был очень далеко от меня. Но сжавшиеся пальцы схватили лишь воздух.
Во мне все оборвалось.
— ИЛЕЕЕЗ! — закричала я, хотела броситься за ним, но сильная рука Дарвиля обхватила меня за плечи, удерживая на месте.
— Ты не успеешь. Не сможешь ничего сделать! — с нажимом сказал он.
А я… Я лишь беззвучно заорала от ужаса, когда тело Илеза, безвольное и неживое, сорвалось с того края обрыва, на котором еще недавно была сама.
— ИЛЕЕЕЕЕЕЗ! НЕЕЕЕТ! — я дернулась в руках у Дарвиля, но плечи словно сдавило тисками.
Мне казалось, что я схожу с ума. Как это так? Был человек минуту назад, а спустя мгновение его уже нет!
— Что это?! Что делать?! Его… Его нужно спасти… Помочь ему!
Я повторяла эти слова дрожащими губами, а Дарвиль оттаскивал меня от края.
— Стрела Наемника Стаи. Нас выследили. Ему уже при любом раскладе не жить. Умрет не от стрелы, так от падения. Говорю же тебе, глупая, нужно уходить!
Это безразличие на лице у парня, еще недавно казавшегося мне милым, веселым и добрым, заставило меня просто взбеситься.
— Да что ты понимаешь?! — я с силой вырвалась из сжимающих меня обручей его рук. Упрямо уставилась в глаза. — Хочешь, чтобы мы бросили гнить его там, возможно живого, внизу?!
— Ему не выжить….
— Значит, хочешь, чтобы мы бросили его тело?! — крикнула я. — Он же твой брат!
— У нас не возвращаются за теми, кто проиграл! Сейчас же мы с тобой можем быть в еще большей опасности, Таня! Одумайся, прошу тебя, сестра! — теперь Дарвиль тоже кричал. И у него была своя правда, которую я понимала, но вот принять никак не могла.
Дарвиль потянул меня было за руку, но что — то такое вдруг проснулось во мне. Всколыхнулось в груди, словно алый разгоряченный цветок. А в следующий миг из моих рук вытянулся острый сияющий, словно кровь, рубиновый клинок.