Сокровища Ауйан Тепуи
Шрифт:
— Кто там в кустах? — услышал он знакомый голос. В следующее мгновение на него удивлённо и испуганно глянули глаза Стефани. Она рассеянно скользнула взглядом по слепящей зелёной растительности и, никого не увидев, отвернулась.
— Стефани! — он боялся шевельнуться, ему казалось, что при первом дуновении ветра этот мираж рассеется. — Но этого не может быть! Ты же в Париже, с Полом!
И пусть это был не Париж, но верный и преданный Пол находился рядом. Обнимая Стефани, он другой рукой указывал на тучи, громоздившиеся на горизонте. Лица людей уже не выглядели такими беспечными, какими их увидел Стивен всего полчаса назад. Лишь глаза Стефани продолжали светиться каким-то особым, неподдельным светом умиротворённости. Она была теперь так близка
Вечером он вернулся. Дождь шёл уже несколько часов, то начинаясь, то никак не заканчиваясь, и иногда то ли капли, то ли слёзы застилали ему глаза; в эти минуты он лишь сильнее сжимал в руках оружие, не давая никому возможности застать себя врасплох.
Съёмочная группа всё ещё была там. Но что-то случилось, пока он отсутствовал. Лица людей уже не выглядели озабоченными, сейчас на них царил страх, один лишь страх. Пол, сохраняя остатки мужества, в сотый раз пытался разжечь костёр, а ливень глумился над ним, уничтожая малейшую попытку. Стефани стояла рядом, беспомощно наблюдая его тщетные усилия.
"На этот раз джунгли поглотят меня, — с болью подумала она, — а вместе со мной Пола и этих несчастных людей!"
Из пелены дождя шагнула фигура, Стефани откинула со лба влажную прядь, мешавшую разглядеть лицо.
— Стив! — она пошатнулась на скользкой почве, но его сильные руки уверенно и осторожно, как тогда в самолёте, подхватили её и крепко держали в своих объятиях. Она что-то пыталась сказать, а губы только беспомощно и невнятно шептали какие-то бессвязные фразы. Лицо Стивена было так близко, что она могла разглядеть на нём каждую морщинку, но крупные капли скрывали его черты. Только взгляд, серьёзный, незнакомый держал в своей власти. Словно время внезапно повернуло вспять, и прошлое восстало из могилы. Прощание возле трапа, пистолет у виска, гибель Мартина, а потом и всех остальных; и та ночь. Господи, она ведь и вернулась сюда для того, чтобы увидеть его снова! Так почему же он не... Он прижался к её губам, ароматным от дождя, и понял, что прошлое открылось не только для него. И тут же свернулось в спираль. Пол, с застывшим и ненавидящим взглядом, стоял против него и держал палец на курке.
— Ты вернулся, убийца! — прохрипел он. — На этот раз я убью тебя!
Стивен сделал шаг вперёд, бросая оружие.
—Удивительно, что ты сразу узнал меня. Я должен был быть осторожнее, прежде чем решился приблизиться к вам. Но на этот раз всё будет по-другому. Я вижу, вы застряли в джунглях, и есть только один человек, который может вытащить вас отсюда.
Пол взглянул на Стефани. Если бы он видел их поцелуй, то никакая сила на свете не смогла бы удержать его руку от выстрела. Разум взял верх над чувствами, Пол медленно опустил пистолет. Он убьёт его потом, когда Стивен поможет им выбраться из этого проклятого места.
— Следуйте за мной, — просто сказал Стивен и ни разу за всё время пути не оглянулся. Но Стефани больше не чувствовала себя оскорблённой. Он шёл впереди и снова вёл их к цели, только теперь она не была заложницей, а рядом шагал верный и надёжный Пол. Стефани сжала его руку и почувствовала ответное рукопожатие. Что ж, Стивен сделал свой выбор ещё тогда. А они с Полом поженятся через две недели.
— Ты плачешь? — наклонился к ней Пол. — Стефани, всё скоро закончится. Тебе не стоит больше бояться его, на этот раз он на самом деле спасёт нас.
— Это не слёзы, — прошептала Стефани, — это капли тропического ливня. Это джунгли - в них нет места жалости; здесь человек не может позволить себе чувств. В джунглях царят иные законы.
Сама того не замечая, она повторяла слова Стивена, в которые до сих пор не верила. Находясь в диком лесу, она предпочитала полагаться лишь на зрение и слух, подсознанием чувствуя, что поступать нужно наоборот. Но выросшему в городе сознанию всё давалось с трудом. Оно перебирало события последнего года, отсеивая нужное и обрастая бесполезными воспоминаниями. Стефани становилось боязно доверять самой себе. Слава Богу, путь до жилища Стивена оказался нелёгок из-за разъезжающейся под ногами почвы – большая часть времени уходила не на борьбу со своими чувствами, а на сохранение равновесия. Стефани успела позабыть, как это делается.
Впереди в просвете листьев показались очертания большого дома. Было удивительно знать, что здесь, в дебрях тропических девственных лесов, можно построить красивую виллу. Это больше походило на сказку о Красавице и Чудовище. На этот раз джунгли не только испытывали выдержку женщины, но и позволяли заглянуть в свой самый прекрасный, самый чарующий уголок. Тонкое сочетание природной естественности и человеческой изобретательности. Просторная вилла, ступенями восходящая к подножию алмазной горы, казалась высеченной самой природой из неизвестного, красивого и прочного камня. Здесь же был разбит цветник, равного которому не сыскать, пожалуй, ни в одной стране мира. Он целиком состоял из тропических растений, а царицей в нём была орхидея. Тот самый Аленький цветочек. Волна чувств захлестнула Стефани. Она забыла про существование и Пола, и Стивена. Ей захотелось остаться здесь навсегда, чтобы умереть, обернувшись дикой орхидеей. Сильные нежные руки будут ухаживать за ней, оберегать от холода, хищников и туристов. Возможно, дикие орхидеи не бывают одинокими.
Пол пристально наблюдал за ней, чувствуя, что Стефани снова чего-то не договаривает, а сам он становится участником какой-то бессмысленной и страшной игры. Началась она ещё с момента её освобождения – тогда Пол не придавал этому значения. Но частая бессонница женщины, прерванные фразы, переходящие в витание в облаках, как он это называл, а потом и вонючий гриб посреди аллеи, раздражали его, хотя Пол тщательно пытался скрыть своё недовольство. Тщетно пытался он добиться каких-либо объяснений. Эжени, в свою очередь, поведала ему о «стокгольмском синдроме», на время успокоив чувства брата. Глубоко внутри ему было неприятно наблюдать последствия этого синдрома. Стефани словно хранила какую-то тайну: она никогда не рассказывала о том, что происходило в дни её плена, но что-то там случилось, что-то, заставляющее её помнить тот месяц.
Отчасти её напряжение было понятно – вероятно, Стивен по-прежнему внушал какой-то непреодолимый страх. Для неё это был второй круг ада, а кому захочется пройтись по нему ещё раз? Пол старался держаться поблизости, думая, что своим присутствием придаёт ей уверенности, но Стефани не испытывала дискомфорта. Продолжая носить маску гостеприимного хозяина, Стивен незаметно наблюдал за волнующей его парой. Испытывая противоречивые чувства к обоим гостям, всё же он не мог не признать, что был рад их вынужденному визиту. Ему хотелось общения, новостей, смеха и той непринуждённости, которую испытывали остальные члены их команды. Когда они, приняв ванну и немного передохнув, собрались вечером в гостиной, только Стивен мог оценить комичность и горечь происходящего. Семеро из съёмочной группы видели в нём посланного небом спасителя и щедрого хозяина; Стефани сидела, почти не притронувшись к еде, погружённая в тревожное молчание; Пол примостился рядом, раздираемый трогательным радушием заклятого врага и одновременно вынашиваемыми планами мести, а Стивен насмешливо и снисходительно поглядывал на всю компанию, так неожиданно свалившуюся ему на голову.
Разговоры за столом нагоняли на Пола тоску и он, впервые за долгое время, притронулся к вину. Внезапно его охватило беспокойство, он уже не мог остановиться, повторяя стакан за стаканом. Взгляд Стефани молил его опомниться - он не замечал его, увязая в своих страхах, как в болоте. Вскоре Пол потерял всякую бдительность, его глаза разгорелись и он разразился такой несусветной тирадой, что Стивену стало неловко за Стефани. Он попытался прекратить эту болтовню, но в ответ услышал то, чего они оба так боялись.