Сокровища Ауйан Тепуи
Шрифт:
— Нет, — Стефани была рада его появлению, – ты не обидел меня. Я даже не хочу слышать извинений. Единственное моё желание — покинуть этот дом. Нас ждут в Каракасе к шести часам, мы не должны заставлять их беспокоиться.
Они отказались от предложения Стивена позавтракать и поспешили тронуться в путь.
Это прощание было нелепым и быстрым. Он оставил их там, где кончались его владения и начинался заповедник.
— Здесь много людей, все туристы знают дорогу в Каракас, — напоследок сказал Стивен и, не прощаясь, повернулся, чтобы уйти.
— Разве ты
Стефани осталась одна с человеком, который отравил ей жизнь, но словно в наказание яд проник и в его существование, потому что взять на себя то преступление, которое они совершили, должны были двое.
– Стивен, — прерывающимся голосом произнесла она, – мы расстаёмся и больше никогда не встретимся – неужели нам нечего сказать друг другу?
— Стефани, уходи, я прошу тебя...
Она замолчала, оскорблённая его решимостью.
— Хорошо, я уйду, — тихо вслед за этим произнесла она, — но сначала я скажу несколько слов, которые вынашивала в себе все восемь месяцев и семнадцать дней — ты удивлён, но ведь именно столько прошло с той нашей последней встречи — я вернулась сюда, чтобы увидеть тебя ещё раз. Моей целью была не съёмка фильма, как считают многие, а желание встретить тебя снова, я признаю это. Я последовала не твоему, а своему собственному зову.
Стивен бросил на неё взгляд, ещё более удивлённый.
– Стефани, но это невозможно — найти человека в джунглях!
— Возможно, — жёстко перебила она его, — и я не покину эти места до тех пор, пока не буду уверена в твоих чувствах! Вчера мы много говорили, ничего по сути не сказав. Я хочу услышать всё, что ты на самом деле чувствуешь.
— Стеф, — с горечью отозвался он, — что ты хочешь услышать? Что твоё присутствие заставляет страдать меня? А отсутствие причиняет ещё более мучительную боль?!
— Зачем ты тогда прогнал меня? Ведь у нас был шанс начать всё с чистой страницы, — её голос налился свинцом.
– Я боялся, — Стивен шагнул к ней и покрыл её руки своими ладонями, – я не стану приносить извинений и оправдываться, что был неправ, был глупцом, я просто прошу тебя — вернись, Стеф.
Глаза их встретились, изучая тайные мысли собеседника. Стивен напрягся в ожидании, ладони его вспотели.
— Всё в прошлом, Дани, — она высвободила руки и холодно взглянула на него, — через две недели состоится наша с Полом свадьба. Мы слишком долго ждали этого дня. Ты сам назначил его. Сам, когда сказал, что наша любовь родилась в неестественных условиях и поэтому не имеет права на продолжение. И лучше бы ты оправдывался, чем просил у меня вернуться: гордый король джунглей — на коленях перед госпожой Цивилизацией!
Вместе с этими словами пришла лёгкость. Всё стало ясно, просто и объяснимо, загадки и тайны исчезли, осталось только чувство выполненного долга.
— Прощай, Дани! — она улыбнулась и быстро пошла, теряясь среди стволов, превращаясь в призрачное видение, которое уже никогда не отпустит сердце Стивена.
Её ждал самолёт и Париж. А потом — незабываемые годы счастья с верным и надёжным Полом.
* * *
Аэропорт беспрестанно гудел, напоминая огромный улей. Стефани невольно подумала, что всё началось именно здесь, только в Париже, а не в Венесуэле.
— Отныне я буду путешествовать морем или в поездах, – поделилась она с Полом, когда они проходили регистрацию, — эти самолёты создают столько шума!
Один из членов съёмочной группы вдруг замешкался, пропустил свою очередь, и только через несколько минут они смогли узнать, что случилось.
— Мне показалось, наверное, – бледнея, сказал он, – но он был очень похож на нашего лесного хозяина! Они носят одно и то же имя! – воскликнул он, бледнея ещё больше. — Бог мой, он же мог запросто убить нас!
Вся Венесуэла была увешена плакатами с изображением Стивена Дани - каждый был отторочен крупными надписями — за сведения о нём, за поимку или за указание его могилы ждало солидное денежное вознаграждение. Два государства — Соединённые Штаты и Венесуэла - были заинтересованы в его уничтожении.
— На этот раз он спас нас, — подождав, пока утихнет всеобщее волнение, сказала Стефани, — но даже при желании мы не сможем указать, где его дом — джунгли необъятны. Через пятнадцать минут мы покинем эту страну, давайте лучше поторопимся — в Париже нас ждут горы непроявленной плёнки, озвучивание и часы монтажа. Вы находите, мы сняли прекрасный фильм?
Они поднялись на борт самолёта, заняли свои места; Стефани с интересом наблюдала, как размещаются последние пассажиры, потом посмотрела в иллюминатор, мысленно прощаясь с Венесуэлой. Балконы здания аэропорта были наполовину пусты, но и та редкая толпа, что растянулась вдоль перил, дружно махала руками, прощаясь с их и соседними самолётами. Стефани некому было провожать: стало даже немного жаль того, что она не испытает чувства приятной горечи при расставании с друзьями или людьми, которые были дороги. Она подумала о Стивене и о плакатах, кричащих на каждом углу о его преступлениях.
— Почему ты не убил его?
– вдруг спросила она. – Я же знаю, ты хотел сделать это.
— Я был ослеплён яростью и жаждой мести, — отозвался Пол, — но ведь я — цивилизованный человек, а не дикарь. И потом, он спас нас. Неизвестно, что бы могло случиться, не появись он вчера. Честно говоря, сегодня моё чувство ненависти к нему сменилось жалостью. Увидев его имя на плакатах, я внезапно осознал его положение — он проживёт остаток своих дней в изоляции от общества: оно продолжает отвергать его спустя месяцы. Он особо опасный преступник, и каждый местный знает его в лицо — своими баснословными богатствами он не откупится ни от позора, ни от виселицы, которая ждёт его. Смерть была бы для него слишком лёгким возмездием за совершённые преступления.