Сокровища Массандры
Шрифт:
— Теперь размешиваем! — Юра энергично покрутил в стакане чистой ложкой, отчего изумрудная жидкость помутнела. — Вкус жженого сахара снимает горечь абсента.
Он повторил операцию со своим стаканом и вдохновенно воздел его в сторону Макса.
— За встречу!
Макс глотнул. Вкус напитка был крепкий, но не убийственно резкий, как у абсента, который он помнил.
— Да, ничего так. Удался, — констатировал Юра. — В следующий раз замешаем с ликером.
Забирало удивительно быстро.
— Ты сам-то как? — осторожно сделал первый выпад Макс. — Женат?
— Было дело, — туманно ответил
— Имел неосторожность. В июле ребенок должен родиться.
— Ого! — сказал Юра. — И поэтому ты крайнее время сидишь дома на подкожном жиру?
— Ну, типа того.
Макс мог бы многое рассказать о коллекционной стоимости старых монет, о том, чем ефимок отличается от павловского рублевика, а пятимарочник с Гинденбургом и орлом на реверсе отличается от такого же, но с кирхой. Он много чего узнал за зиму о нумизматике, штудируя купленные у букинистов каталоги, однако знакомить Юру со своими успехами не спешил. Не виделись-то более шестнадцати лет, с тех пор как расстались декабрьским утром 1991-го на Московском вокзале.
— Чем опасна лоховская жизнь — тупеешь, — назидательно произнес Юра, которого тоже вставил абсент. — Это к ее прочим недостаткам: пьянству, нужде, ожирению, скуке и быстрому старению.
— Да ты философ!
— Это не я, это Адольфыч сказал.
— Авторитет? Московский или наш?
— Из киевской братвы. Теперь книжки пишет и киносценарии.
— Серьезно.
— Я тоже когда-нибудь соберусь, — мечтательно поведал Юра, берясь за бутылку. На этот раз он плеснул в стаканы мятного ликера. — Вот закончу с «Альмареллью» и займусь.
— Сейчас-то что делаешь?
— В конторе сижу, жду, когда карась клюнет. Ну давай, чтобы у нас все было и ничего нам за это не было!
С мятным ликером абсент пошел еще мягче.
— А потом?
— Сниму деньги со счета, заплачу Свете выходное пособие, закрою офис и больше никогда в него не вернусь.
— Прикольное у тебя название… Как его там?
— «Альмарелль».
— Сам придумал?
— Ну а что мне, креативный отдел ради него создавать? Все самому теперь приходится делать, все своими руками, — вздохнул Юра, и Макс понял, что он привык работать с компаньонами, но теперь почему-то кидает лохов один.
— Чего такое заковыристое? — добрался наконец Верещагин до главного, ради чего явился сегодня в башню бизнес-центра.
— Чтобы цепляло как следует. Кому надо, тот все поймет и не будет пытаться меня развести, остальные не допетрят. Это фильтр. Особенно любопытные заглянут из научного интереса, — довольно осклабился Юра. — С ними познакомиться особенно приятно. Ты вот клюнул.
— Все логично, — согласился Макс. — Удивляться этому не приходится.
Юра опять налил абсента, с сомнением поглядел на сахар, но возиться не захотел и разбавил мятным ликером. Телефоны у него периодически звонили. Он смотрел на номера и отключал их один за другим.
Принесли первое, а затем и второе. Суп из дикой утки оказался наваристым и горячим, а плавающее в нем мясо — темным, с пряным вкусом дичи. Наворачивая похлебку, Макс прикидывал варианты дальнейших отношений с сослуживцем. Не то чтобы он планировал извлечь какую-либо выгоду, но пытливому уму требовалась разминка. Собственно говоря, он только ради тренировки сунул нос в башню, разнюхать, что за фирма с жульническим названием дает рекламу в газете. Верещагин давно не нуждался в заработке. Впервые со времен «черного вторника» он был богат.
Реализовать золотые подсвечники оказалось легче, чем представлялось в Крыму. Макс продал их по отдельности двум барыгам, с которыми раньше имел дело, и не продешевил. Теперь он мог в свое удовольствие разглядывать нумизматические каталоги и сличать свои монеты с коллекционными образцами, то есть бить баклуши и не задумываться о будущем. Упоительная поначалу праздность медленно и надежно обволокла мозги жиром. Даже Майя, обосновавшаяся в его берлоге, вселяла вместо комфорта тоску. Семейная жизнь без работы и риска оказалась для жуликов западней. Запертые в тупике совместного домоседства, они превращались в тех, кого совсем недавно назвали бы терпилами. Рисковать свободой ради грошового заработка не хотелось, а перспектива отцовства окончательно закрепила победу здравого смысла над авантюризмом. Веселые времена, когда ушлая парочка продавала таксисту рандолевый перстень и заключала договор на гостиничный ковролин, безвозвратно прошли.
— Да, были времена… — пробормотал Макс, поглощенный воспоминаниями, плавающими перед его взором в чарующем зеленоватом тумане. — Все-таки славно в Крыму отдохнули.
— Рассказывай, где был, что видел, — оживился Юра, приканчивая лосиную отбивную.
И Макс рассказал, умолчав об истинной причине поездки, зато щедро прибавив красок дорожным впечатлениям и аферам.
— Шикарно! — только и сказал Юра, обнюхивая поданную на подносе длинную и жирную сигару «Панч». Он извлек из жилетного кармана диковинный складной ножичек с палец длиной, раскрыл широкий треугольный клинок, прорезанный насквозь лазером в стальную паутину, отпилил кончик сигары. — Просто неописуемо. Надо будет навестить эти чудесные края.
— А ты где бывал?
— В Италии, Франции, да всю Южную Европу объездил вместе с Северной Африкой, а вот к нам не догадался.
— И как там?
— Красиво, но скучно. — Юра чиркнул спичкой, раскурил «Панч», выпустил клуб дыма. — Жара. Чурки. Наших мало. Те, кто есть, прижились и мало-помалу одеревенели. О чем с ними тереть?
— Египетские пирамиды видел?
— Ну да… — скептически скривился Юра. — Сфинкс тоже не впечатлил. Только и думаешь, как жарит проклятое солнце да воняют чмошные арабы.
Макс, которому хотелось тоже похвастаться чем-нибудь значительным, решил открыть военную тайну:
— А ты знаешь, что в Кизилташе есть ядерное оружие?
— Понятия не имею. С чего ты взял? — изумился Юра и, когда Макс поведал о своих наблюдениях, пожал плечами. — Нормальная такая схема, когда подельники изображают врагов, а навар у них общий. Вот и Россия с Украиной работают в паре и кидают Европейское Сообщество, да и вообще весь мир. Примеров тьма. Взять хотя бы сделку в начале девяностых, когда Украина продала партию танков Пакистану, а Россия точно такие же, изготовленные на харьковском заводе танки загнала Индии. Нормально, скажи, реализовали продукцию? Так что вся эта ботва по телевизору про национальные разногласия чистая обстава.