Сокровища наместника
Шрифт:
– Потому, что они связаны со своим начальником присягой. Это не воры.
– И уж точно не городские стражники, – угрюмо добавил Квордам, который начинал понимать, к чему клонит заграничный партнер.
– Городские стражники – пфу! – отмахнулся Пангани. – Воры и взяточники. А я предлагаю лучших солдат…
– …ингланского короля, – добавил Квордам и нервно захихикал.
– Вы водите дружбу с этим герцогом? – сморщился Тордлав.
– Его светлость воспитанный человек, и он держит слово, свидетелем чему я являюсь. Не ведите себя как провинциальные девицы, господа. Ну не станете же вы меня уверять, что вы патриоты Карнейского королевства?
– Нет, эйнар Пангани, мы не станем вас в этом уверять. Для всякого менялы родина там, где его гешефт, но позволю себе сообщить вам, что уважаемый мессир Каткомб был прихвачен тайной канцелярией и обожжен раскаленным железом в живот за то, что с этим вашим герцогом готовил какую-то интригу. Я не хочу попасть в разработку к тайной канцелярии.
– И я не хочу, – сказал Квордам. – Мне неинтересна политика. Мне интересен гешефт.
– А если сама политика хороший гешефт?
– Нет уж, лучше обойтись процентами с обмена, кредитами и какой-нибудь там рыбой, зато живот никто жечь не станет.
– Согласен с мессиром Тордлавом, – кивнул Квордам. – Король уважает наши интересы, мы уважаем интересы короля.
Пангани пожал плечами и стал с обиженным видом перемешивать в чашке остывший шоколад. Возникла неловкая пауза.
– Вы можете поговорить с вашим другом, не вплетая политику? – спросил Тордлав.
– А кто вообще говорил про политику? – снова пожал плечами Пангани и отхлебнул из чашки. – Ваш шоколад клопами воняет!..
– Выпейте еще наливки, она без клопов, – предложил Тордлав.
– Хорошо, я решу этот вопрос коммерчески, но нам придется раскошелиться, – сказал Пангани.
– В пределах разумного.
– Это герцог! Менее десяти тысяч ему предлагать нельзя!..
– Глупости какие, – возразил Квордам. – Герцог и тысячу возьмет с удовольствием. Тем более что их сейчас по городу тайная канцелярия гоняет.
– Вы-то откуда знаете? – удивился Пангани.
– Все торговки на площади только об этом и говорят.
– Шутить изволите?
– Да уж какие шутки? Увольте! Моя кухарка как с лукошком возвращается, так и ну трещать, только успевай слушай.
– К вам что же, ваша кухарка на доклад приходит?
– Зачем же на доклад? Я сам под дверью кухни подслушиваю, чтобы она там продукты не воровала с прислугой.
– И тем не менее герцогу надо дать хотя бы семь.
– Пять и не денима больше, – подвел итог Тордлав. – И с этих же денег пусть заплатит своим зуботыкам.
– Я, право, не знаю… – развел руками Пангани.
– Да полно вам, эйнар Пангани. Все вы знаете. Уменьшились ваши комиссионные, вот и двигаете эдак руками.
И Тордлав повторил это движение, передразнивая коллегу. Квордам засмеялся, но, видя, что Пангани обиделся, хлопнул его по спине и сказал:
– Нечего обижаться, обиженным скидок не дают. Итак, вы, эйнар Пангани, готовите вторую команду, а мы с мессиром Тордлавом набираем первую. Вот такой расклад. Вы согласны?
– Согласен, – кивнул Пангани и улыбнулся, показывая, что не обижается.
47
Уже третий день Мартин с Ронни жили в домике за городом, недалеко от моря, вместе с еще тридцатью гномами, которые ютились в бывшей кошаре.
Гномы были в основном приезжие, лиссабонской речи почти не понимали, и с ними, по большей части, приходилось общаться с помощью знаков.
Командовал ими гном по имени Ламтак, квадратный, с длинной бородой и изуродованным шрамами лицом. Он носил при себе широкий меч в кожаных ножнах и даже, казалось, спал с ним в обнимку. Ламтак поднимал свой отряд с первыми лучами солнца, и они отправлялись к морю умываться и качать силу – маршировать в гору, нагруженные большими булыжниками.
Потом, там же на горе, он заставлял гномов сражаться длинными палками, потом они переходили на дубинки и уходили с ними за гору, а чем занимались там, Мартин с Ронни не видели.
Их самих никто не беспокоил. К ним относились с почтением и позволяли спать, сколько захочется, а потом кормили за отдельным столом.
Меню Мартин с Ронни также могли заказывать, и хотя выбор был невелик – рыба, мясо, картофель или фасоль, но и это было весьма неплохо.
А еще они ходили купаться на море – по три раза на дню, и Мартина это очень радовало, ведь он так долго был лишен этого удовольствия.
По возвращении с моря приходило время чистки зубов. К этому времени из-за горы, для раннего обеда, возвращались гномы и с интересом и удивлением следили за странными манипуляциями двух людей.
Первым зубы чистил Мартин, который уже начал получать от этой процедуры какое-то удовольствие. Не то чтобы во время нее, когда щетина лезла в горло и язык щипала горькая глина, а после, когда рот наполняла холодная свежесть и даже слегка шибало в нос.
После него щетку брал Ронни, ополаскивал ее в горшке с водой, снова добавлял белой глины, и действие возобновлялось. Лишь после того, как Ронни заканчивал процедуры, гномы, переговариваясь и покачивая головами, шли в кошару обедать, а Ронни возвращался в домик, чувствуя себя, как какая-нибудь знаменитость.
– Эх и житуха у нас, Мартин! А я поначалу думал сбежать от тебя.
– Я знаю, – усмехнулся тот. – Только житуха такая, пока наши наниматели планы обдумывают, а как закончат, начнется работа.
– Ну и что за работа? Дороги я хорошо знаю, где может засада прятаться, тоже соображу. Ты видел, какие у этого Ламтака руки? А рожа? Одной такой рожей можно две засады разогнать, без всякой стрельбы.
– Кстати о стрельбе, они носят с собой за гору арбалеты – три штуки.
– Ты как заметил?